Собачья радость (Приятных кошмаров)
Шрифт:
Вместо этого великолепия Лола утром не нашла ничего лучше, чем облачиться в линялые джинсы, как какая-нибудь бомжиха! Она скосила глаза на своего собеседника, так любящего Чехова.
– Вы не будете возражать, если я пересяду за ваш столик?
Лола не возражала. Незнакомец заказал для Пу И еще одно ореховое пирожное, а для Лолы – рюмку ирландского сливочного ликера и, наконец, перестал быть незнакомцем.
– Олег Петрович Нестеровский, – представился он.
Лола тоже назвала свое имя, точнее – свой сценический псевдоним.
– Я не спрашиваю, чем вы занимаетесь, – Олег Петрович
– Вы очень наблюдательны. – Лола порозовела. – А чем же занимаетесь вы? Мужчина, который может позволить себе днем посидеть в кафе, – это куда большая редкость!
– Я бизнесмен. – Олег Петрович отставил рюмку и склонил голову набок, неожиданно напомнив Лоле умного фокстерьера Рики.
– Бизнесмены – они на то и бизнесмены, то есть занятые люди, – недоверчиво ответила Лола.
Впрочем, она проявляла недоверие только для виду. Ей очень понравился импозантный незнакомец. Так приятно было сидеть с ним рядом в полупустом зале кафе и наслаждаться неторопливой беседой. Слова его падали целительным бальзамом на Лолину израненную душу.
Они продолжили разговор о театре, и Лола приятно удивилась его осведомленности и образованности. Лола выпила еще рюмку ликера и совершенно расслабилась. В самом деле, она познакомилась с приятнейшим мужчиной, который вел себе более чем прилично, не набивался в гости, даже никак не давал понять, что такое может случиться, то есть не расспрашивал обиняком: одна ли Лола живет, замужем ли и какая у нее квартира. Просто два интеллигентных человека разговорились за чашкой кофе, а что в глазах Олега Петровича присутствует несомненный мужской интерес, то что же в этом странного? Лола – молодая интересная женщина, как говорится, все при ней, отчего же мужчине и не поглядеть на нее с интересом?
«Так-то, Ленечка, – злорадно думала Лола, – находятся мужчины, которые не считают меня дурой! И я уверена, если бы Олег Петрович увидел, как я играю, он пришел бы в восторг! Потому что он – тонко чувствующий человек, не чета некоторым! Тем, которые в театр-то ходили один раз в детстве на „Красную Шапочку". Тем, которые не отличают Гоцци от Гольдони и путают Гамлета с Макбетом. И он еще смеет оговаривать мой талант! Да что он понимает в актерском мастерстве, хотела бы я знать!»
Тут Лола поймала себе на том, что она совершенно не слушает своего симпатичного собеседника, и, чтобы сгладить неловкость, улыбнулась ему как можно нежнее. Тот принял ее взгляд с явной готовностью и придвинулся на своем стуле поближе.
– Как приятно встретить родственную душу! – заговорил он. – Я в отношении театра чувствовал себя раньше несколько старомодным, – ну, знаете, сейчас в моде этакий авангард, на сцене все голые и тому подобное… И когда начинаешь в продвинутой компании говорить о своей любви к Чехову или, допустим, к Лопе де Вега…
– Я обожаю драматургию Лопе де Вега! – перебила Лола. – Это замечательные пьесы! И так хороши для постановок! И такой простор для актера!
– Мне кажется, у нас с вами полное совпадение вкусов, – сказал Олег Петрович тихо и
Где-то в глубине истерзанной Долиной души зазвенел предупредительный звоночек: дескать, не верь сладким речам, уж больно все гладко получается. Но Лола так была расстроена вчерашним скандалом с Ленькой, что ей просто необходимо было выслушать от кого-то комплименты и ласковые слова. Так что она не вняла предупредительному звонку и забыла предостережения мамы в детстве насчет того, что нельзя разговаривать с незнакомыми дядями на улице, это может очень плохо кончиться.
Тем более что Олег Петрович мягко взял ее руку в свою. Рука его была сильной и теплой, Лоле было очень приятно его пожатие.
Если бы она могла взглянуть сейчас в зеркало на себя и своего собеседника, она бы насторожилась. Лоле всегда было свойственно чувство стиля, и она не смогла бы не заметить некоторого диссонанса. Все манеры Олега Петровича были рассчитаны на то, чтобы покорить «Даму с собачкой», а ведь сегодня Лола таковой не являлась. Сегодня она вообще не играла никакую роль, не до того было после вчерашнего скандала и бессонной ночи.
Если бы она явилась расфуфыренной светской дамой, как вчера, разговоры Олега Петровича были бы куда более уместны, но для простой девчонки без макияжа и в джинсах, какой Лола выглядела сегодня, это было чересчур, слишком наигранно.
Но Лола не глядела на себя в зеркало, и чувство стиля ей изменило. Поэтому она подавила в зародыше небольшие сомнения, легкое неудобство, крошечного червячка, шевелившегося в груди, как раньше придушила подушкой предупредительный тревожный звонок. Олег Петрович все гладил и гладил ее руку, и говорил что-то тихим ласковым завораживающим голосом, Лола прикрыла глаза, вся отдавшись сладостному чувству покоя.
И вдруг… Ее собеседник как-то дернулся, вскрикнул и даже прошипел что-то, похожее на ругательство. Он вскочил, с грохотом опрокинув стул и тряся рукой, – не той, которой он гладил Лолу. С пальца капала кровь.
– Пу И, мерзавец! – завопила Лола. – Что ты себе позволяешь?
Песик сидел на стуле и грозно рычал, ничуть не раскаиваясь в содеянном.
– Боже мой! – Лола засуетилась, предлагая Олегу Петровичу свой батистовый носовой платок. – Просто не представляю, что на него нашло! Он никогда раньше так не делал…
Разумеется, она покривила душой, причем дважды. Во-первых, Пу И довольно часто позволял себе цапнуть неугодного ему субъекта за палец. Случалось это и с Маркизом на ранней стадии знакомства, просто Пу И никогда не доходил до кровавых ран. В этот раз он явно перестарался, и Лола прекрасно понимала, почему.
Песик просто приревновал Лолу к незнакомому мужчине, недаром с первых минут знакомства он смотрел на него весьма неодобрительно.
– Простите, простите нас. – Лола чуть не плакала.
– Ничего, – Олег Петрович слабо улыбнулся, – я сам виноват.
В чем он виноват, Лола не уточнила.
– Мне жаль, что так получилось, – Лола помедлила.
– Я надеюсь, что мы продолжим знакомство в более спокойной обстановке? – тут же нашелся Олег Петрович и протянул Лоле визитку с номерами своих телефонов: – Позвоните мне, когда захотите поболтать о театре.