Собака, любовь и семья

Кац Джон

К зиме она с гордостью сообщила, что Рашмор «стал смыслом ее жизни», что без его поддержки ей не удалось бы пережить смерти Стэна, что пес отвлек ее от переживаний и до сих пор заставляет работать над собой; он скрасил ее одиночество и придал ее существованию осмысленность.

— Сначала Рашмор напоминал мне о смерти мужа, и мне было тяжело даже смотреть на него, — призналась Кейт. — Он до сих пор напоминает мне о муже, но по-другому. Каким-то образом он сделал так, что я пришла в себя.

Кейт рассказала, что сначала испугалась, когда психотерапевт, которого она посещала, предложил ей приводить с собой Рашмора,

однако последовала его совету.

— Я говорила и плакала, а он сидел у моих ног. Этот пес стал для меня лекарством. А потом мы научились радоваться жизни вместе. У меня чудесные подруги, которые изо всех сил старались меня поддержать. Но ведь они не могли свернуться со мной в клубочек холодной зимней ночью, когда я лежала у себя на диване, окаменев от горя. Они не могли разделить со мной опустевший дом.

Мне уже приходилось наблюдать, как отношения между хозяином и собакой перерастали привычные рамки отношений человека к домашнему животному. Знакомство с этой парой навело мена на мысль написать о нетипичных отношениях между американцами и их собаками.

В последние годы мне приходилось беседовать с сотнями собаководов, — не говоря уже о заводчиках, спасателях, инструкторах, специалистах по поведению животных и зоопсихологах. Наши дискуссии проходили в самой разной форме — от получасового обмена мнениями во время прогулки до продолжительного интервью дома или во дворе у моих собеседников. В некотором смысле эти встречи были очень показательными.

Героями данной книги стали несколько человек и их собак, живущие в Монтклере или поблизости от него. Их истории наилучшим образом подтверждают разработанную мной теорию, согласно которой новое поле деятельности для собак — эмоциональная сфера человека. Люди в наше время все больше отдаляются друг от друга и все сильнее страдают от взаимной отчужденности и одиночества.

Разумеется, это объяснение нельзя считать универсальным. Некоторые заводят собак по более незамысловатым причинам — в качестве компаньона или сторожа, помощника на охоте или в служебной деятельности — словом, никаких психологических мотивов. Но все чаще человек, сталкивающийся с серьезными жизненными проблемами, видит в собаке партнера или, по крайней мере, его суррогат.

Изучая предмет, я — как журналист и автор книги — знакомился с множеством людей, открывавших передо мной двери в свои дома и даже жизни. Иногда для того чтобы составить представление о моем герое, мне хватало одной-единственной встречи, в других случаях наша дружба затягивалась на месяцы, поскольку мне хотелось увидеть самому, как развивались отношения моего персонажа с собакой, когда она была щенком, в период обучения и так далее.

Вместе с этими людьми я ездил в питомники выбирать щенков, сопровождал их во время прогулок и визитов к ветеринару. Посещал приюты вместе со спасателями, провожал собак в дома к новым хозяевам, где их ждала новая жизнь — иногда счастливая, иногда не очень.

Готовя книгу к публикации, я добросовестно штудировал труды социологов, специалистов по дрессировке, по поведению животных, зоопсихологов, психиатров и психоаналитиков, особенно тех, что специализируются на теории привязанности и изучают взаимоотношения человека с животными.

Впервые теория привязанности была выдвинута британским психиатром Джоном Боулби, вслед за которым ее подхватили и

другие профессионалы, изучающие психические процессы у человека; по их мнению, то, как складываются (или не складываются) отношения человека с его первым воспитателем на ранних этапах жизни, определяет его дальнейшее эмоциональное развитие.

Процесс формирования привязанности накладывает неизгладимый отпечаток на человеческую личность. Зная его особенности, можно понять проблемы, возникающие в отношениях (прежде всего эмоциональных) в течение всей жизни. В их числе и неразрывные узы, связывающие человека с его собакой.

Первым, кто обратил мое внимание на связь между теорией привязанности и новой ролью собаки, стала Дебра Кац — психиатр из Университета в Кентукки. Она связалась со мной по электронной почте после того, как прочла мою предыдущую книгу «Год собаки», в которой я рассказывал о своих отношениях с проблемным бордер-колли. «Может быть, я вмешиваюсь не в свое дело, — писала она, — но работа, которую вы проделали с вашим Девоном, имеет сходство с нашим курсом психотерапии для родителей и детей, основанным на теории привязанности. Я дала вашу книгу одному из наших сотрудников, и тот пришел к выводу, что у вашей собаки наблюдалось «нарушение привязанности», но вы справились со своей задачей не хуже профессионального психотерапевта».

Наша переписка продолжалась, коллеги Дебры присылали мне стопки книг и научных трудов, и, наконец, у меня будто открылись глаза. Я понял, что именно наблюдал изо дня в день: люди сильно привязывались к своим собакам, но, отдавая себе отчет в серьезности своих чувств, редко осознавали причину их возникновения. По моему мнению, собака получила свою новую работу как раз из-за проблем с привязанностью, возникающих у человека, и теперь дает ему шанс переиграть прежний сценарий, а иногда даже залечить старые раны. Неожиданно в историях, разворачивающихся у меня на глазах, начал проступать интеллектуальный контекст. Постепенно я все больше убеждался в том, что именно теория привязанности способна объяснить проблемы, связанные с жизнью собак в Америке. Так же, как и проблемы социальной разобщенности людей.

Наличие эмоциональной подоплеки в отношениях человека с собакой доказано убедительно и исчерпывающе. Поразительно, насколько прочны эти эмоциональные связи, впрочем, как и тенденция видеть в собаке члена семьи и партнера. Большинство собаководов не считает нужным скрывать такое отношение к своим питомцам. То же можно сказать и о ветеринарах, инструкторах, владельцах питомников, представителях зооиндустрии, рекламирующих товары для собак так же, как другие торговцы рекламируют одежду и игрушки для детей. Согласно проведенным исследованиям, количество людей, рассчитывающих получить эмоциональную поддержку от собаки, а не от супруга или родителей, неуклонно возрастает.

Однако этот эмоциональный перекос порождает неожиданные осложнения. Осознав и изучив свои чувства к собаке, люди немедленно прекращали откровенно говорить о близких: о родителях, братьях, детях, супругах. Некоторые считали глупым признаваться в том, насколько сильна их любовь к собаке и зависимость от нее, считая, что тем самым делают себя мишенью для насмешек и открывают уязвимые места. Члены групп защиты животных очень боялись, что местные власти ограничат количество собак в одной семье и запретят прогулки без поводка.