Собака
Шрифт:
— Так домой отправили. Сказали не пустят уже сегодня. Завтра придет твоя Аня, она каждый день приходит. Тебя покормить? — медсестра взялась уже за ложку.
— Нет, а где мой телефон? — хотел позвонить Ане и отцу тоже ведь волнуется наверно.
— Не положено тут телефона, аппаратуру сбивает. — где-то я это уже слышал.
Медсестра меня оставила, я хотел было взять ложку, на автомате правой рукой, правша ведь. И эту руку прострелила адская боль, от самого плеча, до кончиков пальцев. Несмотря на то, что я едва смог ей пошевелить.
Только от боли все отвлекали мысли об Ане и отце, даже Мурка затесалась в эти мысли. Как там они мои родные, любимые и без меня. Я же даже животик не потрогал, с дочей не пообщался. Месяц! Чертов месяц тут дохляком провалялся и до сих пор едва хожу. Но дома ж и стены лечат. Завтра же выписываюсь! Съел ту гадость что дали, с голодухи даже вкусно, консистенция только гаденькая.
Курить чертовски хотелось, но врач сказал, что теперь мне этого категорически нельзя. Я и сам хотел бросить, но как-то, не хватало мне волшебного пендаля. Месяц карабкаться с того света, чтоб сдохнуть от сигареты. Нет уж!
Дмитрий.
Неделя в больнице была каким-то кошмаром. Меня, конечно, навещали, но что это такое? Даже часа моим родным со мной побыть не дозволяли. Такое ощущение было, словно в тюрьме. Плюнул на все и написал отказ. Левой рукой, то еще приключение, но так домой хотелось, даже красиво получилось. Держать насильно в больнице они меня права не имели, пришлось отпустить.
Вот так вот и оказался, в все-таки нашей с Аней квартирке.
— Сбежал! Анатолий Дмитриевич! Он сбежал! — Аня, впуская меня в квартиру, тут же и сдала отцу, при этом не скрывала радости, от того, что я дома.
— Кто сбежал? — с этим вопросом отец вышел из комнаты и увидев меня добавил; — Идиот. — тяжко вздохнул и ушел обратно, показывая все свое отношение к моей затеи и понимая, что спорить со мной бесполезно.
— Хочу с тобой на диван завалиться. — обнял свою Анечку целуя манящие губы.
— Похотливое животное. — шепотом, смеясь заявила Аня.
— Дурочка, я про кино говорил. Помнишь, как раньше на диван завалимся и будем фильмы смотреть, а ты о чем подумала мм? — Аня смущенно улизнула из моих объятий.
— Ты голодный? Ужинать будешь? — кричала мне уже с кухни, бросив меня в прихожей, без всякой помощи справляться с одеждой самому.
На самом деле я не обиделся на нее, наоборот был ей благодарен. Она единственная не позволяла чувствовать себя каким-то ущербным что ли, не кидаясь ко мне с "Давай помогу".
— Чаю горячего и все! Привет красотка. — о ноги потерлась Мурка.
Из грязного заморыша, она превратилась в пушистую, царственного вида кошку. Довольно крупную и мурчащую еще громче чем раньше, когда была поменьше.
Скинул куртку, обувь и прошел в гостиную. Теперь квартира была не просто помещением, а стала уютной, Аня с папой и Муркой обжили ее. Вдоль окна лежала какая-то большая коробка.
— Что
— Это елка, я же тебе рассказывала, так и знала, что ты меня совсем не слушал. — Аня сказала это не в обиду, похоже счастливая о того, что я тут, не могла злится и обижаться.
— Можно завтра нарядить, кто сказал, что ее прям под новый год наряжать нужно? — пристроился со своим предложением прямо к Ане под бок, животик погладил, оттуда поздоровались толчками.
— Игрушек нет. — Аня подала мне пульт от телевизора.
Так уж повелось, фильмы всегда выбирал я.
— Завтра сходим, купим. — с удовольствием представил, как будем выбирать новогодние игрушки для нашей семейной, елки.
Это явно поинтересней, чем в четырех стенах, в пижаме, есть пресную еду и весь день ждать, что про тебя вспомнят не только медсестры и врачи.
Очень скоро Аня уснула. Если б не рука, унес бы сейчас ее в спальню, а так только и мог лежать с ней рядышком и живот поглаживать.
— Вот. Позвони, как соизволишь заняться своим здоровьем. Я твои документы, выписки врачей уже отправил, они ждут тебя хоть завтра. Кончай голову в песок прятать, это не шуточки, если можно что-то сделать, врачи все сделают. А нет, так будь мужиком, прими это и живи дальше. — отец вошел в гостиную и протянул телефон явно заграничной клиники, отчитывая меня параллельно.
— Ага. Я из больницы выписался, чтоб вообще за границу укатить? Пока Аня не родит, с места не сдвинусь. — старался говорить как можно тише, неимоверно злясь на отца, что в такой момент пристал со своими врачами.
— А потом ты заявишь, что дочка маленькая. Подождем до годика, потом до двух, до трех и так далее? На руки ее взять не сможешь! Собирайтесь все вместе, берите Кристину и езжайте туда, Это Германия, там роддома получше наших будут. Это твое будущее ты хоть понимаешь, что инвалидом можешь остаться? И чего ты шепчешь, не будет она тут спать! Аня, дочка вставай, иди в кровать солнышко. — папа не только наехал на меня, еще и Аню спать отправил.
— Разве можно ей летать? — спросил отца, когда Аня ушла в спальню, сомневаясь, что это все исполнимо.
— А почему нет то? Можно на поезде, но лучше вам самолетом, так быстрей. Да не родит она, вон как все перенесла стойко, даже в обморок ни разу не упала. Решайся! Мы с Олегом справимся, я уже с ним договорился и за кошкой вашей посмотрю. А внучка родиться я к вам на пару дней прилечу, надо кстати замов толковых подыскать пока ты еще тут. За недельку управимся? — папа, поймав меня в момент сомнений, буквально дожал и заставил принять нужное ему решение.
Я, конечно, понимал, что это и мне нужно. Но решающую роль в принятии решения играла Аня и дочка. Если я смогу с ней не расставаться и дочку потом на руки взять, то, пожалуй, можно не откладывать с лечением.