Собеседования о жизни италийских отцов и о бессмертии души
Шрифт:
Глава шестнадцатая. О кончине монахини Тарсиллы
Иногда для утешения исходящей души является сам Виновник и Раздаятель жизни. Здесь я повторю, что рассказывал, помнится, в беседах на Евангелие [20] о Тарсилле, моей тетке. Она между двумя другими сестрами своими отличалась постоянною молитвою, трезвою жизнию, необыкновенным воздержанием, и сими добродетелями достигла высокой святости. Ей явился в видении прапрадед мой Феликс, предстоятель Римской Церкви и, показав ей жилище вечного света, сказал: "Иди, я приму тебя в это жилище света". Тотчас за сим Тарсилла заболела лихорадкой и приблизилась к смерти. И как обыкновенно при кончине знатных жен и мужей сходятся многие для утешения родственников их, так и в час ее смерти многие мужи и жены окружили ее ложе. Вдруг она взглянула вверх, увидела идущего Иисуса и громким голосом стала кричать окружающим ее: "Отойдите, отойдите! Иисус идет". И в то время как устремила она очи свои на Явившегося,
20
Беседа 38.
Глава семнадцатая. О кончине отроковицы Музы
Не умолчу и о том, что рассказывал вышеупомянутый раб Божий Проб о сестре своей по имени Муза, малой отроковице. В одну ночь явилась ей в видении Пресвятая Богородица и Приснодева Мария и показала равных ей по возрасту отроковиц в белых одеждах. Муза желала присоединиться к ним, но не смела; Пресвятая Дева Мария спросила ее о том, желает ли она быть с ними вместе и проводить жизнь в служении Ей. Отроковица сказала Богоматери: "Желаю", — и тотчас получила от Нее заповедь, чтоб отселе она не делала ничего детского и легкомысленного, воздерживалась от смеха и игр, зная, что в тридцатый день придет на служение Ей в ряду с теми девицами, которых видела. После сего видения отроковица совершенно изменилась во всем своем поведении, бросила детские шалости и стала вести строгую жизнь. Родители удивились такой перемене и спросили о причине ее. Муза рассказала, что заповедала ей Богоматерь, и объявила, в какой день отойдет на служение Ей. После двадцать пятого дня она заболела. В тридцатый день, когда приблизился час ее кончины, Муза увидела идущую к себе Богоматерь с теми отроковицами, которые явились ей в видении. На зов Богоматери она отвечала с благоговейно потупленными глазами, громким голосом: "Иду, Госпожа моя, иду, Госпожа моя". С этими словами она испустила дух и вышла из девственного тела на жительство со св. девами.
Петр. Как род человеческий предан многим, безчисленным порокам, то Небесный Иерусалим, я думаю, большею частию, наполнен малыми детьми и младенцами.
Глава восемнадцатая. О том, что некоторым детям родители худым воспитанием закрывают вход в Царствие Небесное, и о богохульном отроке
Григорий. Правда, должно верить, что все крещеные младенцы и умирающие в самом младенчестве входят в Царство Небесное, но должно также верить, что не все малые дети, которые могут уже говорить, входят в Царство Небесное. Некоторым детям вход в него заключают родители, когда худо воспитывают их.
Один муж, всем известный в нашем городе, за три года пред сим имел сына лет, кажется, пяти, которого, по причине чрезмерной плотской любви, слабо воспитывал. Этот мальчик, как только встречал что-нибудь противное себе, имел обыкновение (тяжело и говорить) хулить величество Божие. За три года пред сим он тяжко заболел и приблизился к смерти. Когда отец держал его на руках, мальчик, затрепетав от ужаса, увидел, как свидетельствовали бывшие при смерти его, идущих к себе злых духов и начал кричать: "Защити, отец, защити, отец". Во время крика он наклонил лицо, чтобы скрыться от них на груди у отца. Отец спросил его, дрожащего, что он видит, мальчик отвечал: "Черные люди пришли, хотят меня унести". Сказавши это, он тотчас похулил имя величества Божия и испустил дух. Всемогущий Бог, чтобы показать, за какую вину он предан был таким мучителям, допустил умирающего повторить то, в чем не хотел исправлять его отец при жизни, допустил, чтобы долго живший, по долготерпению Божию, богохульником, произнес хулу при смерти, дабы отец его познал вину свою и увидел, что небрежением о душе малого сына он воспитал немалого грешника для огня геенского. Но оставим эту печальную повесть и станем рассказывать утешительные события, как начали.
Глава девятнадцатая. О кончине благочестивого мужа Стефана
Из рассказов вышеупомянутого Проба и других благочестивых мужей узнал я то, что передал слушателям в беседах на Евангелие [21] о достопочтенном отце Стефане. Он был муж, по словам Проба и других свидетелей, ничего не имевший в сем мире, ничего не приобретавший; любил одну бедность ради Бога; в несчастии всегда был терпелив, избегал мирских собраний и жаждал постоянно заниматься молитвою. Из его добродетелей я расскажу об одной такой, по которой можно заключать о многих. Однажды он отвез на гумно сжатый хлеб, который сеял своей рукой; кроме сего хлеба он не имел ничего другого для содержания со своими учениками в продолжение целого года. Один злой человек, возбужденный древним врагом, подложил огня под хлеб, бывший на гумне, и зажег. Другой, когда увидел случившееся, побежал рассказать рабу Божию. После рассказа он прибавил: "Увы, горе, о. Стефан, что с тобою случилось!"
21
Беседа 35.
Глава двадцатая. О том, что заслуги души иногда ясные открываются не во время кончины, а по смерти
Но должно знать, что иногда заслуги души яснее открываются не во время кончины, а по смерти. Так, св. мученики, претерпевшие многие страдания от неверных, мертвыми костями своими, как выше (гл. 6) сказали мы, ежедневно творят знамения и чудеса.
Глава двадцать первая. О двух монахах настоятеля Валентия
Валентий, человек достопочтенный по жизни, который был, как ты знаешь, моим и моего монастыря настоятелем, управлял прежде своим монастырем в области Валерии. Свирепые лонгобарды тогда пришли в его монастырь и, как он мне сам рассказывал, повесили на сучьях одного дерева двоих его монахов, которые в тот же день и были погребены. По наступлении вечера души повешенных начали петь на том месте ясными и громкими голосами, так что сами убийцы их, когда услышали голоса поющих, чрезвычайно удивились и устрашились. Эти голоса слышали и все пленные, тут бывшие, и после свидетельствовали о псалмопении убиенных. Всемогущий Бог для того сделал голоса сих душ слышимыми для телесного уха, чтобы живущие еще во плоти научились, что, если будут служить Богу, и по смерти плоти будут жить истинною жизнию.
Глава двадцать вторая. О кончине игумена Сурана
Из рассказов некоторых благочестивых мужей, будучи еще в монастыре, я узнал, что во времена лонгобардов в области, называемой Сура, был один настоятель монастыря по имени Суран, который пришедшим к нему пленным и бежавшим от грабительства лонгобардов раздал все, что было в монастыре. Он отдал им все одежды, свои и братии, монастырские припасы, отдал потом и все, что имел в саду, и таким образом раздал все имущество. Вскоре после того пришли лонгобарды, схватили его и стали требовать от него золота. Когда он сказал, что совершенно ничего не имеет, то отведен был ими на соседнюю гору, на которой находился неизмеримой величины лес. Там один бежавший пленник скрывался в дупле дерева; около этого дерева лонгобард умертвил мечом вышепоименованного знаменитого мужа. При падении тела его на землю, тотчас затряслись вся гора и лес. Дрожавшая земля как будто выражала, что не может снести величия его святости.
Глава двадцать третья. О кончине диакона Марсийской Церкви
Был также в области Марсийской диакон весьма достопочтенной жизни; его схватили лонгобарды, из коих один отсек ему голову мечом. Но когда тело его пало на землю, то самим убийцею овладел нечистый дух, поверг его на землю и показал, что убивший друга Божия предан врагу Божию.
Петр. Почему это, скажи пожалуйста, всемогущий Бог допускает умирать такою смертию людям, великой святости которых Сам же не скрывает по смерти их?
Глава двадцать четвертая. О смерти святого мужа, который был послан в Вефиль
Григорий. Когда написано: Праведник же аще постигнет скончатися, в покои будет (Прем.4,7), то какой вред для избранных, которые, без сомнения, стремятся к вечной жизни, если они иногда умирают горькою смертию? Может быть, и у них иногда есть прегрешение, хотя малое, которое должно быть очищено такою смертию. Посему случается, что отверженные получают над праведниками власть, когда они живы, но по смерти их тем жесточае отмщается на отверженных то, что они с жестокостию воспользовались властию своею. Так убийца, которому попущено было неистовствовать над вышеупомянутым достопочтенным диаконом, когда он был жив, не был допущен радоваться о его смерти. То же подтверждает и Св. Писание. Муж, посланный в Самарию, оказал неповиновение Богу, — ел на пути, за то на сем же самом пути умертвил его лев. Но там же тотчас написано: осел и лев стояста над телом, и не снеде лев телесе человека Божия (3Цар. 13, 28). Отсюда видно, что грех неповиновения очищен был самою смертию: тот же самый лев, который решился умертвить его живого, не решился коснуться мертвого. Он имел позволение умертвить, но не получил позволения пожрать труп, потому что тот, который был виновен в жизни, по наказании неповиновения был уже праведен по смерти. Посему и лев, прежде отнявший жизнь у грешника, охранял потом труп праведника.