Собинов
Шрифт:
I. ЯРОСЛАВЛЬ
Спокойно катит свои могучие воды красавица Волга. Но с берега кажется, что река едва дышит, почти не движется. И таким же медленным, сонным кажется с берега движение небольших пароходов, плотов, барж, которые доставляют в города, лежащие по берегам реки лес, скот, муку.
На одном из таких пароходов плавал Василий Григорьевич Собинов. Был он крепостным ярославских помещиков Кокошкиных. Незадолго до «освобождения» крестьян откупился с семьей на волю и подрядился служить у своего родственника, богатого купца-мукомола Полетаева. Заведуя хлебным караваном хозяина, Василий Григорьевич
Был он живой, общительный и пользовался в городе всеобщей симпатией и уважением. А за приятный голос и яркую, образную речь его даже прозвали Златоустом.
В. В. Собинов — отец Л. В. Собинова.
Василий Григорьевич хотел, чтобы и дети его пошли по «торговой части». Виталия, отца будущего великого артиста, Василий Собинов начал брать с собой в дальние поездки по Волге, когда тому не было еще и семи лет. До конца жизни сохранил Виталий Васильевич любовь к «текущей воде» и передал ее всем своим детям.
Е. Ф. Собинова — мать артиста.
В 1868 году Собинов сосватал сыну купеческую дочь Екатерину Федоровну Чистову. «27 октября 1868 года сочетался браком на 21-м году жизни Виталий Васильевич Собинов с девицей Екатериной Федоровной Чистовой на 17-м году от роду», — так записал он это событие в «Семейной книге».
Дом, где родился и провел детские и юные годы Л В Собинов.
«Книгой живота», или «Семейной книгой», называли в семье Собиновых старый адрес-календарь «Памятник веры», изданный еще в сороковых годах.
Это был толстый том в кожаном переплете, с железными застежками. На свободных листках адрес-календаря записывались, по переходящей от отца к сыну традиции, важнейшие семейные события: рождение детей, отдача их «в ученье», браки, смерть и похороны членов семьи. В книгу заносились также из года в год даты ледохода и ледостава на Волге. Эти записи отражали «профессиональные» интересы Собиновых, развозивших мучные товары своего хозяина по волжским городам.
26 мая 1872 года в «Семейной книге» появилась еще одна запись — о рождении сына Леонида. Сверстниками и товарищами его детских игр были два брата — старший тремя годами Геннадий и Сергей, моложе на четыре года. С сестренками Лизой и Сашенькой — самыми маленькими в семье — Леня сдружился позднее.
Виталий Васильевич Собинов в молодые годы пытался завести собственное торговое дело, но неудачно. Так он и остался после смерти отца служащим у Полетаева. Он приписался к мещанскому сословию. Заработок обеспечивал семье существование хотя и скромное, но все же достаточное для того, чтобы дать детям образование.
В семье крепко сохранялись патриархальные обычаи: беспрекословное повиновение отцовской власти, соблюдение религиозных праздников, строгая размеренность в распорядке дня. Уклад жизни Собиновых был похож на уклад многих мещанских семей.
Слабая здоровьем Екатерина Федоровна едва справлялась с хозяйством. Погруженная в заботы о младших детях, она не успевала, да и не могла руководить развитием старших мальчиков — Геннадия и Леонида. Отец, отдав сыновей в гимназию (Леня Собинов поступил в Ярославскую мужскую гимназию в 1881 году), считал, что выполнил свой долг, и в воспитание их больше не вмешивался.
Мальчики Собиновы росли без особого надзора. Летом, наскоро позавтракав, спешили к Волге. Там купанье, катанье на лодках или прогулки с товарищами по живописным окрестностям — на Верхний остров, в Яковлевскую слободу, в Полушкину рощу.
В дни весеннего половодья Леня часами простаивал на Стрелке. Заливной луг в месте слияния Волги и Которостли исчезал под водой. Огромное водное пространство простиралось на многие версты, и только
В сырые, ненастные дни, когда в окна уныло барабанит дождь и по запотевшим стеклам сбегают струйки воды, Леня, уютно примостившись около матери, просил ее рассказать о родном городе. Почему, например, высокий холм на окраине Ярославля называется Тутовой горой? Оказалось, что на том месте крепко бились ярославские дружины с несметными татарскими полчищами. Много полегло в неравном бою защитников города, и долгое время приходили на холм матери и жены оплакивать павших. От старинного слова «туга», Что значит горе, скорбь, и пошло название — Тугова гора. Но особенно любил он слушать предание о возникновении Ярославля. В воображении мальчика вставали дремучие леса, когда-то покрывавшие берега Волги, глухой, заросший овраг, в котором, как говорило предание, много веков назад князь Ярослав Мудрый встретился с огромной медведицей. В единоборстве князь одолел страшного зверя и в память о своей победе велел на этом месте заложить город. Это древнее предание оживало и на городском гербе, венчавшем Знаменскую башню — остаток кремля: на нем был изображен поднявшийся на дыбы медведь с секирой на плече.
Рано предоставленный себе, Леня Собинов привык самостоятельно осмысливать происходящие события. А жизнь, окружавшая его, была контрастной и противоречивой.
Свободная, широкая Волга — и бурлаки, тянущие тяжело груженные баржи… Пышность церковных служб, проповедь с амвона о любви к ближнему, о милосердии — и изнуренные лица, потухшие глаза рабочих, толпы нищих и калек на паперти.
Контрасты уживались рядом и на страницах газеты «Ярославские губернские ведомости», которую регулярно выписывал отец. Именитые и безыменные корреспонденты, захлебываясь от восторга, сообщали о роскоши придворных балов, о торжественных приемах, о благоденствии царской семьи. А в следующих столбцах давались практические советы крестьянам, как во время бескормицы прокормить скот «питательной смесью» из соломы, торфа и ягеля. И совсем редко можно было встретить заметки об эксплуатации детского труда, о несчастных случаях на заводах и фабриках.
Леня рано пристрастился к чтению. Интересных детских книжек в доме почти не было. Нравоучительные рассказики о примерных детях обеспеченных родителей, о том, как они любили помогать бедным и снисходили до дружбы с крестьянскими ребятами, ему мало нравились. Отчасти из подражания отцу, ничего, кроме газет, не читавшего, Леня пристрастился к газетам.
С узких газетных столбцов узнал он и о покушении на царя членов организации «Народная воля», которое произвело на него сильное впечатление. Спустя много лет, будучи уже знаменитым, Собинов даже писал в автобиографии, что он родился почти посредине двадцатилетия, между знаменательными датами русской истории — «крестьянской реформы» 1861 года и народовольческого акта 1 марта 1881 года.
«Позднейшая реакция, охватившая Россию в годы безвременья Александра III, уже не могла повлиять решающе на мою душу, — продолжает Собинов. — Все мои симпатии были за народовольцами, что я, конечно, по-детски осторожно таил в своей душе. Имена Желябова, Перовской, Кибальчича были для меня именами героев, симпатии к которым нужно было скрывать от всех…»
Романтика подвига, ореол славы народных мстителей, страдающих за правое дело, привлекали сердце мальчика, от природы крайне впечатлительного, остро отзывающегося на всякую несправедливость. Когда, уже будучи гимназистом, Собинов стал бывать в доме одного товарища и познакомился с квартировавшими там студентами Демидовского юридического лицея, он узнал от них много такого, чего не печатали в газетах. Студенты рассказывали подробности о подготовке взрывов, об «охоте» народовольцев за царем, о том, какова судьба несчастных, сосланных в самые глухие уголки Сибири. Все эти разговоры еще более укрепляли в мальчике чувство протеста, противления насилию. В мечтах он видел себя в рядах борющихся за народ, за правду. Так постепенно формировался гражданский облик подростка, определялись его взгляды. Вспоминая молодость, Леонид Витальевич говорил, что душа его всегда стремилась «к общественности, к справедливости и защите обиженного». И то, что, думая о высшем образовании, он решил стать юристом, не было случайностью. Профессия адвоката представлялась ему тогда наиболее соответствующей идеалам служения народу и справедливости.