Собиратель сердец
Шрифт:
После одной экскурсии вне замка крысолов и его дети оставались внутри, проводили время в саду, в оливковых рощах, шептались. Аурек и Аурелия раздельно следили за ними, за дочерью крысолова. Их присутствие раздражало семью крысолова, особенно, сына, который хмурился, увидев их.
Каждое утро за завтраком король спрашивал, не передумал ли крысолов, и тот спрашивал, не передумал ли король. Атмосфера за едой становилась холоднее с каждым днем, а угощения были все менее вычурными: хлеб грубее, рыба не такой свежей, пережаренной. После первого месяца король перестал приходить, он был занят, успокаивая злых подчиненных. Он забыл о плане предложить себя крысолову
*
Шел последний месяц пребывания крысолова в Таллите. Он и его семья последние две недели прятались в Башне Смелости, они планировали оставаться там, пока не скажут, что корабль готов забрать их. Пока они были здесь, количество смертей возросло до сотен. Они не могли уже ходить по землям замка, от одного вида их на мостах жители сходили с ума и преследовали их.
Жители Таллита злились, их ненависть ощущалась и в замке. Как они посмели прибыть? Как они смели есть еду и пить вино Таллита, пока люди умирали от болезней и заражения крови, появившихся от крыс. Шептались, что крысолов наслал крыс, стало известно, что его сын отказался от руки прекрасной Аурелии. Говорили, что он помолвлен с чародейкой, получил от нее дар, проклял страну крысами и пришел, притворяясь, что помогает, а сам ждал, пока страна падет, чтобы украсть ее.
Дочь крысолова злилась и хотела покинуть это гнилое золотое место. Ее брат писал своей будущей невесте, получал письма в ответ, а ее отец читал, не выходя из комнат, и ей было сложно занять себя. Она разглядывала башню, забиралась все выше, беспокоила птиц, ходила по комнатам, запоминая все, что видела.
Она обнаружила, к удивлению, что башни соединяли не только мосты, но и туннели. Дверь в подвале Башни Смелости легко открылась с нескольких ударов. Воздух был спертым, но это и восхищало. Было чем-то новым. Она спустилась в лабиринт внизу, медленно шла, и шаги отдавались эхом. Она открывала каждую дверь и заглядывала, восхищалась винными погребами, кладовыми и небольшим склепом, где гробы рассыпались в пыль от ее прикосновений. Каждый день две недели она исследовала замок Таллита внизу, забиралась по всем найденным ступенькам, пыталась найти путь наверх.
И, найдя путь, она была удивлена тому, что обнаружила.
*
Аурек в эти дни не находил себе места. Дочь крысолова не покидала башню, многие служанки ушли, заболели или убежали, ему было скучно. Его отец был прикован к столу, слушал посетителей и становился все тоньше и седее. Аурелия была в своей башне, редко выходила поесть. Его попытки попасть в Башню Смелости отражались с возрастающей грубостью. Заняться было нечем, и последние две недели Аурек, удивительно, работал.
Он занял нижний этаж Башни Надежды, закрыл окна, и комнату озаряли свечи и факелы. Он отказывался от помощи слуг. Он запер за собой дверь, когда вошел, и работал с рассвета до ночи.
Он делал не золото, а големов: небольших гомункулов, в которых было едва ли пять дюймов высотой, он оживлял их кровью. Он делал и разрушал десятки в день, пытался найти приказы, что направят их убивать крыс. Они нападали на него или друг на друга, некоторые не делали ничего, и он разбивал их, топтал ногами, бросал в стены. Но не сдавался. Когда он сможет управлять ими – а он сможет – он сделает армию и нашлет их на крыс, чтобы уничтожить всех их.
На столе в клетке сидела крыса, одно ухо было оторвано, она зло смотрела на него. Он нашел ее в одной из своих комнат, она тащила кусок курицы, что не убрала беспечная служанка. Он тут же узнал ее, это ухо и взгляд. Крыса не обращала внимания на него, пока ела, и Аурек снял накидку и бросил на зверя и курицу. Пока он ловил крысу, она пару раз укусила его, для исцеления ран потом попросил у сестры эликсир. Но он поймал крысу. Он запер ее в старой клетке для певчей птицы и смотрел на крысу. Та шипела, скаля желтые зубы, он шипел в ответ. Как только он найдет верный приказ для големов, он убьет эту крысу, а потом сделает из ее шкуры кошелек.
Он спасет Таллит големами. И героем станет он, а не крысолов и его дети. Он будет спасителем.
*
И дочь крысолова застала его за работой, ворвавшись в комнату через старую дверь.
Аурек вскочил и сбил гомункулов, над которыми работал, выругавшись, когда они разбились.
– Я почти доделал, - сказал он.
Дочь крысолова смотрела на него. Это был не худой напыщенный принц, похожий изяществом на куклу. Перед ней стоял мужчина, его белые волосы были убраны с лица, закатанные рукава открывали мускулистые руки. Он был в пыли, глине и чернилах, пятна были на левой щеке. Новый Аурек пробудил в ней любопытство, а он еще и отвел взгляд, хотя все эти дни смотрел на нее, и вернулся к работе.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– Вашу работу.
Он начал лепить из глины нового голема, умело формировал руки и ноги, и она подошла ближе, глядя на него. Он недовольно взглянул на нее и продолжил. Она приближалась, пока не оказалась рядом с ним, глядя на его манипуляции с глиной.
– Я забыл о туннелях, - пробормотал он. – Мы играли в них детьми. Давно ты их используешь?
– Две недели.
– И нашла что-то интересное?
Она не ответила.
Аурек ощущал ее близость, ее сладкий миндальный аромат, он едва держался. Но он злился, ведь она не хотела его, он не хотел хвалиться перед ней талантами, так что работал, пока из глины не получился грубый человечек. Он пропустил мимо ушей ее вдох, когда он провел ножом по ладони и капнул кровь, а потом глотнул эликсир, пока кровь впитывалась в глину. Голем начал двигаться.
– Магия… - выдохнула дочь крысолова, порез зажил. Но она смотрела не на Аурека, а на голема.
– Алхимия, - ответил он.
Тут она посмотрела на него и затерялась в золотых глазах, не зная, почему раньше они ей не нравились.
– Потому твой отец думает, что ты слишком хорош для меня? – спросила она.
Аурек пожал плечами, они посмотрели на голема. Аурек взял перо и обмакнул в чернила, написал короткий приказ на клочке бумаги. Он вложил его в грудь голема, дочь крысолова задержала дыхание, пергамент исчез.
– Важно подобрать слова, - прошептал Аурек, голем неловко поднялся на ноги. – Я должен давать простые и четкие указания.
– Что ты сказал ему?
– Подняться, - сказал он. – Я должен медленно обучать их. Пробудить, поднять. Потом они пойдут. По шагу за раз. И я найду приказ, что заставит их убить крыс, раз твой отец не может.
Его впечатлило, что она не вздрогнула, не покраснела или извинилась, она ждала, пока он продолжит.
– Чем дольше они у меня, тем больше могут делать, но ими все сложнее управлять. Они могут узнать слишком много, - он усмехнулся и показал ей левое запястье. – Уже не видно, но два дня назад один отобрал у меня нож и напал. Я не уточнил приказ убить, - он пожал плечами. – Но я учусь.