Соблазн двойной, без сахара
Шрифт:
– Я скажу тебе, что такое неправильно, Анют. Это думать о тебе постоянно. Как будто вообще больше ничего не существует, кроме этих твоих жутких синющих глазищ. Лететь на работу и придумывать повод с тобой поговорить, чтобы ты лишний раз ими зыркнула – вот что неправильно. И я понятия не имею, что буду делать, если ты перестанешь на меня так смотреть. Теперь можешь и посмеяться – давай, не отказывай себе. Я настолько уязвим, что самому смешно.
Смеяться мне хотелось в последнюю очередь. Уязвим? Он передо мной? И вот так искренне в этом признается? Я заторможенно предложила:
– Тогда… думаю, я должна дать по одному шансу каждому из вас. Если вас самого это устраивает.
Его улыбка промелькнула так быстро, что нельзя было с уверенностью сказать, а была ли она вообще.
– Завтра. И будет экстрим, обещаю, - отрезал Константин Сергеевич, резко развернулся и зашагал по коридору, оставив меня в полной фрустрации.
Чудовищная ситуация! Но почему-то возникшее волнение невозможно назвать неприятным.
8
А вот к концу рабочего дня я неожиданно почувствовала усталое умиротворение. Возможно, мысленно махнула рукой на неразрешимые дилеммы. Возможно, исчерпала лимит волнения. Возможно, вспомнила мнение матери о себе – я же ненормальная. Согласилась на свидание сразу с двумя потрясающими мужчинами? Так все ненормальные так делают! Не могу определиться? Так это у нормальных в голове полный порядок, а ненормальным можно лететь вразнос на всех парусах. Ну и лечу, пока не подбили. А вот как обожгусь – ведь прогнозы матери обязательно должны сбыться хоть в каком-то виде – тогда и подумаю, становиться ли мне нормальной!
И как-то из этой странной логики выходило, что ничего жуткого не происходит. Наверное, мой боевой настрой не остался незамеченным, потому что Андрей Николаевич, едва мы покинули офисное здание, с улыбкой уточнил:
– Настроение, я вижу, поднялось? Надеюсь, мне удастся удержать его хотя бы на этом уровне.
Вместо ответа улыбнулась ему. Черт с ним, с нормальным размышлением над ответами.
– Ты сильно устала? – он, кажется, вознамерился быть настолько приятным, чтобы у меня душа в комок сворачивалась и сладко ныла от его заботы.
– Нет, Андрей Николаевич, все отлично.
Перед машиной он остановился, распахнул передо мной дверь и вдруг резко наклонился – я сжалась по инерции, а не от неприятной близости.
– Анна, - тихо, но твердо обратился ко мне босс.
– Сейчас просто Андрей. Точка.
– Приказываете?
– Приказываешь, - поправил он и едва заметно поморщился.
А взгляд такой… я, кажется уже видела этот взгляд. Повторила за ним менее уверенно:
– Приказываешь?
– Да. Прямо со всей силы приказываю, - и улыбнулся чуть шире.
– Ясно, - вздохнула я. – Как хорошо быть начальником!
– А то!
– мягко подтолкнул меня в машину, захлопнул дверцу и обошел с другой стороны.
Всего несколько секунд разделения. Несколько секунд до начала того, что уже остановить будет намного сложнее. Что я творю вообще? Ненормальная, да. Но разве для этого достаточно смелая?
В ресторане я окончательно стушевалась. Я была одета в деловой костюм – не драные джинсы, конечно, но по сравнению с роскошными коктейльными платьями присутствующих дам все же сильно выделялась. А рядом еще Андрей Николаевич. Казалось, что все на него смотрят, оценивают, приходят к тем же выводам, что любой человек с хорошим зрением, а потом рядом видят меня – и недоумевают. Замухрышка рядом с принцем… Стало не по себе. Но он вдруг наклонился к моим волосам:
– Я заказал столик наверху. Эм-м, несколько уединенный. Не возражаешь?
Я отрицательно мотнула головой – мол, так даже лучше, чем весь вечер ловить на себе чьи-то взгляды. Но пока шла по лестнице подумала и о другом. А почему он сам захотел этого уединения? Личные предпочтения – типа поменьше шума и все такое? Или тщательно спланированная операция? Тигр в засаде, ну точно ведь! Я правильно его определила еще раньше, но в тот момент и представления не имела, насколько близка к правде.
Действительно, столики на втором этаже оказались огороженными невысокими стенками. Не приват-комнаты, конечно, но создают комфортное уединение. Влюбленным парочкам, наверное, здесь очень нравится. Интересно, а мы тоже парочка в глазах официантов? Да что со мной? Зацикливаюсь на каких-то мелочах, чтобы не разволноваться еще сильнее?
Андрей пододвинул ко мне винную карту, я моментально переключилась на нее – изобразила, как увлечена выбором. Все проще, чем чувствовать на себе постоянный взгляд.
К алкоголю я относилась спокойно. Никогда не напивалась до чертиков, пьянела примерно в той ж степени, что и другие. Опыта, правда, было не так много, поскольку шумных вечеринок я в студенчестве избегала, но и не размазывалась от одного бокала до песен с плясками. Да и дома хорошее вино любили, потому я просто ткнула на знакомое название. Почти не глядя и уж точно не прикидывая, чего именно сейчас хочу. Блюда выбирала примерно тем же спонтанным тыком. И была заочно благодарна Андрею за то, что он не акцентирует внимание на моем уже очевидном волнении.
Вот только когда официант ушел с заказом, шеф вдруг подался немного вперед и, все так же не отводя пронзительного взгляда, спросил:
– Ань, не воспринимай эту встречу как какое-то обязательство. Я позвал, потому что хотел позвать. И позову снова, уверен. Уже не в середине рабочей недели – в надежде, что мы посидим дольше. А ты сможешь отказаться. На вкусе твоего кофе это не отразится, обещаю, - он усмехнулся, а я невольно улыбнулась в ответ. – Но за пределами офиса у нас с тобой полная свобода действий. Ничего, что я так прямо?