Соблазн в жемчугах
Шрифт:
Она взглянула на ядра. Пушки тоже показались ей знакомыми.
– Эти пушки и ядра были изготовлены на заводе моего отца, не так ли?
– Да, конечно. В армии считают, что они самого высшего качества. Мне повезло, что завод находится всего в нескольких милях от моего поместья.
– Мой кузен считает, что ваш интерес и покровительство ему тоже на руку.
– У нас с ним схожие интересы, моя дорогая леди Хоксуэлл, и в этом заключается мое снисходительное к нему отношение. В наши дни лидеры графств должны держаться вместе, несмотря на разницу в социальном
– Вы имеете в виду волнения на заводе прошлой зимой, когда были вызваны добровольцы, не так ли? Я уверена, что без вас не обошлось.
Он снисходительно улыбнулся и пошевелил бровями, чтобы придать своему лицу таинственность.
– Да, и эти волнения, и многие другие. Думаю, что они будут продолжаться. Бертрам Томпсон знает, с кем имеет дело. Он учуял все гораздо раньше других и оказался достаточно сообразительным, чтобы вырвать заразу с корнем до того, как появились ядовитые ростки. Не беспокойтесь о вашем кузене, моя дорогая.
Он проводил ее обратно в гостиную. Следующий час она провела с дамами в обсуждении новомодных шляпок и платьев, хотя ее сердце ныло от боли.
Она заподозрила, что лорд Клебери, Бертрам и другие «лидеры» графства два года назад вырвали корень, имя которому было Майкл Боуман.
Наконец визит был окончен, и Верити вздохнула с облегчением. Она узнала все, что хотела о наследстве отца и о возможной судьбе Майкла.
Она послала Бертраму и Нэнси очень короткую записку, сообщив, что уезжает. Кроме миссис Джералдсон, был только один человек, с которым ей надо было по-настоящему попрощаться, и перед отъездом Хоксуэлл отвез ее к Кэти.
На этот раз он подвез Верити к самым дверям домика и поздоровался с Кэти, прежде чем оставить их вдвоем. И снова Верити сидела на единственном стуле, а Кэти – на табуретке в полутемной комнатушке.
– Я хочу, чтобы вы поехали со мной, – сказала Верити. – Мы уезжаем завтра утром, и вы могли бы сидеть рядом со мной в карете. Хоксуэлл дал свое согласие. Если захотите, вы можете жить в деревне. А хотите – в доме. Его домоправительница в Суррее очень добрая женщина, и к вам будут относиться с уважением. Вы не будете чувствовать себя непрошеным гостем.
Глаза Кэти наполнились слезами, но она радостно улыбнулась.
– Ты все еще та же маленькая девочка, не так ли? Заботишься о своей Кэти, хотя стала графиней. Но я не могу с тобой поехать. Если вернется Майкл, как он меня найдет?
– Он справится на заводе, и они ему все расскажут. – Верити стиснула зубы, чтобы не расплакаться. Она была убеждена, что Кэти догадывается о смерти Майкла, но не хочет отказываться от надежды. Она взяла руку Кэти и стиснула ее. – Вы можете ждать его возвращения в Суррее с таким же успехом, как здесь.
Кэти низко опустила голову и долго сидела так, видимо, собираясь с духом.
– Это мой дом, Верити. Я прожила в этих краях всю свою жизнь. Этот домик беден, и у меня мало чего осталось, но люди, которых я знаю
– Я вам не чужая, Кэти.
Кэти погладила Верити по щеке.
– Нет, ты не чужая, но постепенно, со временем, станешь. Ты теперь графиня, и с каждым днем все больше будешь ею. В этом нет ничего плохого или неправильного. Но ты изменишься, девочка моя, и ничего с этим не поделаешь. Когда ты завтра уедешь, Олдбери уже больше не будет твоим домом. Думаю, что ты и сама это знаешь.
Да, знает. Здесь все было по-другому даже во время их визита. Дом был не таким, каким она его помнила или каким он представлялся ей в мечтах.
И люди смотрели на нее по-другому и были осторожны в своих словах. Даже мистер Тревис, при всем его дружелюбии, ни на минуту не забывал, что разговаривает с графиней. Возвращение домой было детской мечтой. Прошлого не вернешь. Даже если Хоксуэлл и дал ей свободу снова быть Верити Томпсон, она уже никогда не будет той Верити Томпсон.
Она сползла со стула, села на пол у ног Кэти и положила голову ей на колени, как часто делала ребенком. Кэти гладила Верити по голове и беззвучно плакала.
Глава 22
Хоксуэлл открыл стеклянные двери и вышел на террасу.
В дальнем конце сада трое рабочих копали землю. Глубокие канавы под фундамент уже были вырыты по четырем углам квадрата, и сейчас рабочие под командованием Верити копали какие-то траншеи.
Дафна Джойс и Селия стояли рядом с Верити и держали за два конца большой лист, на котором была нарисована схема. Время от времени Верити сверялась со схемой, а потом давала указания рабочим.
Коллин тоже стояла неподалеку, наблюдая за происходящим. Увидев Хоксуэлла, она поднялась к нему на террасу.
– Она испортит сад, – сказала она. – Зачем в городском доме такая большая оранжерея? К тому же она выбрала очень неудачный проект. Оранжерея даже не будет соединена с домом.
– Оранжерея не предназначена просто для нескольких пальм и лимонного дерева. Я уверен, что Верити выбрала проект, который соответствует ее намерениям.
– Ты не мог убедить ее, что одной теплицы в Суррее вполне достаточно? Боюсь, что ее ждет слава эксцентричной особы. А эти женщины… – Вздохнув, она махнула рукой в сторону подруг Верити. – Тебе надо задуматься о ее будущем, Хоксуэлл, и вообще быть с ней построже.
Он подумал было посоветовать Коллин заняться своим собственным садом, но попридержал язык. Она подружилась с Верити, тогда как многие светские женщины лишь распространяли о ней гадкие сплетни. Однако если Коллин будет слишком настойчива в своей дружбе, Верити наверняка постарается от нее отдалиться.
Дружба с Верити давала Коллин возможность и оправдание быть подальше от своей матери в Суррее. Она поселилась в доме матери в Лондоне и явно предпочитала городскую жизнь сельской скуке. Она стала частой гостьей в их доме и была с Верити, когда он возвращался по вечерам.