Соблазн в жемчугах

Хантер Мэдлин

Одно из растений погибло, несмотря на неумелые попытки садовника спасти его. К концу зимы все, наверное, погибнет, а жаль. Ему нравилось приходить сюда, когда он возвращался после сессий в парламенте. На заседаниях не прекращались ругань и дискуссии, и он чувствовал, как его тянет в этот стеклянный дом с зелеными растениями. В оранжерее все еще витал дух Верити, так что здесь он мог предаваться ностальгическим воспоминаниям.

На диване лежала карманная карта, по которой он прослеживал путь Верити на север. Он

открыл карту на странице, где был обозначен регион вокруг Олдбери.

Он слышал, как слуга вошел в дверь за его спиной, – видимо, для того чтобы подбросить дров в камин. Он повернул голову и…

Это был не слуга.

Верити положила на стул ридикюль и зонтик и начала расстегивать жакет.

Он встал, не понимая, почему она здесь, и в то же время не смея надеяться.

Улыбнувшись, она подошла к нему и, встав на цыпочки, быстро поцеловала в щеку.

– У тебя такой же вид, какой был у мистера Тревиса, когда я вошла в тот день в его дом рядом с заводом. Это действительно я, Хоксуэлл, а не призрак.

Да, на призрак она была не похожа.

Она сняла жакет. На ней было жемчужное ожерелье.

Он притянул ее к себе и крепко поцеловал в губы. Слишком крепко. Даже с каким-то отчаянием. Но в этот поцелуй он вложил всю свою благодарность и любовь.

Какой-то шум за дверью отвлек их. Верити оглянулась через плечо.

– Наверное, принесли мои чемоданы.

– Значит, ты вернулась ко мне насовсем?

– Да, Грейсон. Я вернулась. Я вернулась домой.

Они сидели на диване в библиотеке. Верити закуталась в шаль и прильнула к мужу.

– Ты не так долго оставалась в Олдбери, – сказал он. – Если учесть дорогу туда и обратно – не более четырех дней.

– Я оставалась достаточно, чтобы запаковали и отправили все имущество моего кузена. Достаточно, чтобы выгнать плохие воспоминания из дома моего отца, как ты советовал. Кроме того, я узнала, что мистер Олбрайтон приказал арестовать четырех человек, которые были в сговоре с моим кузеном. До Клебери ему, конечно, не удалось добраться, но думаю, что суд палаты лордов не замедлит себя ждать.

А самое главное – она оставалась в Олдбери достаточно, чтобы быть абсолютно уверенной в том, что не хочет остаться там навсегда.

Перед тем как отвергнуть жизнь в Олдбери, ей было необходимо понять, какой же она будет, если останется. Майкл не имел к этому никакого отношения. Как только он вошел в комнату там, в «Редчайших цветах», ей сразу стало ясно, что брак между ними невозможен. Хотя все остальные остались для нее такими же близкими людьми. Она поняла это, пообщавшись с домочадцами и встретившись с мистером Тревисом. Но проблема была в том, что она хотела быть женой и возлюбленной Хоксуэлла.

Верити поняла, что не может жить без него. А если попытается, то не будет ни радости, ни наслаждения, ни страсти.

–

Палата лордов разберется с Клебери, – сказал Хоксуэлл. – Улики слишком серьезны и полностью его изобличают.

– Мистер Олбрайтон нашел два трупа. Тем людям, которых запихнули в плавучие тюрьмы, еще повезло. Майкл просил меня поблагодарить тебя за то, что ты избавил его от ада. Он считает, что ты поступил благородно, разыскивая его.

– Я сделал это не для того, чтобы выглядеть благородно.

Она поцеловала его в щеку и провела пальцем по его губам.

– Ты сделал это потому, что для меня это было важно, хотя и недоумевал, почему я так беспокоюсь о Майкле. Я также знаю, почему ты оставил нас одних, Грейсон. Мужчина должен очень любить женщину, чтобы вот так повернуться и уйти, предоставляя ей свободу.

– Ты хочешь сказать, что я поступил как идиот?

– Ты не услышал признание женщины, которая сказала старому другу, что ее муж самый лучший человек на свете и она счастлива в браке с ним.

Он повернул голову, чтобы заглянуть ей в лицо.

– Ты действительно так сказала?

– Да. А еще мне очень хотелось ему рассказать, какое наслаждение ты мне доставляешь в минуты нашей близости, но это было бы неприлично. Признаюсь, я все же сказала, что ты часто видишь меня неодетой.

Он засмеялся.

– Ты невероятная женщина.

– Я многое ему не сказала из того, что хотела. Ни тогда, ни во время нашей поездки на север. И не потому, что это было не для его ушей. Просто сначала я должна сказать это тебе, а потом уже своим друзьям и твоим. Майклу и Кэти. Всем, кто захочет меня выслушать.

– И что же ты хотела сказать?

Она опять его поцеловала.

– Я хочу сказать, что влюблена в своего графа, что он дает мне больше, чем заботу и наслаждение. Его любовь трогает мою душу и сердце и заставляет меня улыбаться. Твои друзья найдут это забавным, не так ли, Хоксуэлл? Я сбежала со свадьбы, чтобы быть свободной, а теперь благодарна тебе за то, что ты остался со мной.

Он уже не смеялся. Даже не улыбнулся. Он снова заглянул ей в лицо, а она увидела, что он удивлен.

– Я не умею говорить таких слов, Верити. Особенно когда это важно.

– А я и не жду. Твои действия красноречивее слов, Хоксуэлл. Самым прекрасным поступком, какой только можно вообразить, было предложение вернуть Верити Томпсон ее прежнюю жизнь. Я хочу, чтобы ты знал: в тебе есть все, что мне нужно, и я горжусь тем, что стала твоей графиней.

Он поцеловал ей руку.

– Я уже привык к мысли, что буду любить тебя без взаимности, Верити. Что хотя ты и смирилась с вынужденным браком, твое сердце всегда будет бунтовать и ты будешь сожалеть о том, что твоя жизнь не такая, какой ты ее себе представляла. Твои слова сделали меня счастливейшим человеком на свете.