Шрифт:
Глава 1
В камере было грязно, сыро и темно. Сквозь маленькое зарешеченное окошко с трудом пробивался свет местной фиолетовой луны. В воздухе витал страх – мерзкий, липкий, осязаемый. Вместе со мной здесь находились другие пленницы – такие же напряженные и испуганные как и я. Но хуже всего, что все они молчали, словно боясь привлечь к себе внимание надзирателей. Впрочем, в какой-то степени так и было…
Неизвестность пугала. Я не знала, зачем инопланетные захватчики взяли нас в плен, но вряд ли, чтобы холить и лелеять. Где-то на краю сознания всплыл рассказ одного из солдатов, об ужасе в подземельях смаров, но страшнее всего было оказаться в их лабораториях…
Здесь я оказалась, потому что не успела укрыться в бункере, как и некоторые из моих соплеменниц. Нас согнали в круг, а потом отправили на корабль. Время полета от своей родной планеты до мира смаров мне никак не удавалось вспомнить. Память обрывалась на том моменте, когда каюта, в которую нас согнали, наполнилась усыпляющим газом. Очнулась я уже здесь, в камере – без прав, без возможностей, в качестве жалкой пленницы высшей расы.
В коридоре послышались шаги и слова на незнакомом диалекте. Я замерла и, кажется, даже дышать перестала, будто это могло меня как-то спасти. Сердце билось перепуганной птицей внутри грудной клетки так громко и сильно, что отдавалось в ушах.
Темноту как-то резко вспорол неестественно-яркий свет. На мгновение я ослепла, а когда глаза привыкли к странному освещению, разглядела трех смаров, стоящих напротив нашей камеры и осматривающих пленниц. Два из них были обычными стражниками, а вот третий…
Высокий стройный брюнет в голубой мантии, расшитой серебряными нитями, сильно выделялся среди всех смаров, которых мне довелось повидать. Он словно весь лучился изнутри мягким серебристым светом, но все впечатление портил презрительный взгляд странных ярко-зеленых глаз и надменная улыбка, искривившая чувственные губы.
– Эта, – длинный тонкий палец с огромным перстнем указал на меня. – Вымыть и в лабораторию.
Один открыл дверь и остался стоять у выхода, а второй вошел в камеру, груба схватил меня за руку и потянул прочь от соплеменниц по коридору. Я даже не сопротивлялась, понимая, что все попытки окажутся бесполезными и только разозлят захватчиков…
Меня грубо втолкнули в купальню. Я быстро огляделась, отмечая наполненные водой бадьи, махровые простыни и полураздетых девушек, которые,в свою очередь, разглядывали меня с нескрываемым любопытством. От такого пристального внимания было неприятно, но все это меркло в свете последних событий. Я даже представить не могла, что когда-нибудь окажусь пленницей смаров и моя жизнь будет висеть на волоске.
При нашем появлении, все присутствующие в купальне склонились в поклонах.
– Приказано отмыть, – один из сопровождающих меня стражей грубо обратился к темноволосой женщине с зеленой татуировкой на плече. – И поторопитесь. Шер Намнис не любит, когда его заставляют ждать.
– Будет исполнено, варк, – ответила брюнетка, снова склонившись, но на этот раз прикоснувшись ладонью к своей груди.
Стражники вышли, оставив меня наедине с девушками, которые, судя по всему, радушием особо не отличались, так как после ухода варков их взгляды из любопытных волшебным образом преобразились в злые. Я не понимала такой реакции, но радовалась хотя бы тому, что они молчали и не делали попыток приблизиться, то и дело поглядывая на женщину с татуировкой, словно ожидая от нее приказа. Что означает рисунок на ее плече, я пока не знала, но явно какую-то принадлежность или ступень в местной иерархии. Но, как бы там ни было, здесь именно она была главной.
– Раздевайся, – наконец, приказала она, но видя, что я не особо спешу выполнять ее приказ, нахмурилась: – Если не разденешься сама, придется позвать вархов и они помогут, – взгляд тусклых карих глаз стал многообещающим.
Представив, что к моему обнаженному телу будут прикасаться чужие мужские пальцы, я поджала губы и неохотно стянула с себя те лохмотья, в которые превратилась некогда дорогая одежда. Обхватив себя руками, пытаясь хоть как-то прикрыться от недобрых взглядов, посмотрела на женщину. Та удовлетворенно кивнула и указала на массивный табурет, стоящий возле одной из емкости с водой.
– Зачем меня сюда привели? – сев на указанное место, спросила я. – Что им от меня нужно?
– Понятия не имею, – холодно ответили мне. – Радуйся, что еще живая и не задавай лишних вопросов. Приказы Верховного не обсуждаются. Раз сказано тебя отмыть – значит отмоем, и неважно, хочешь ты того или нет.
Да уж, очень информативно. Понятно, что они смирились со своей участью, но что делать мне?Безропотно подчиняться и терпеть жалкое положение рабыни, как терпят эти девушки? Нет, я не смогу. Пока жива я буду пытаться найти возможность вернуться на свою родную планету, к привычной жизни, которой меня лишили.
Я пыталась храбриться, чтобы не впасть в отчаяние и не сойти с ума, откинув на задворки сознания мысль, что я вряд ли проживу хотя бы несколько дней, потому что об опытах Верховного смара ходили страшные слухи. И ведь неспроста он приказал после купальни доставить меня в свою лабораторию…
О том, что на мне будут проходить какие-то ужасные исследования и опыты я боялась даже думать. Но воображение все равно рисовало такие картины, что страх – липкий и мерзкий сжимал сердце, а кровь леденела в жилах. Нет ничего хуже неизвестности. Я не знала, что ждет меня впереди и это не давало покоя.
– Вот что я не понимаю, – пробормотала женщина с татуировкой, скрестив на груди руки, – почему Верховный так тобой заинтересовался? Прежде приказов насчет женщин от него не поступало.
– Он приказал привести меня в лабораторию, – с трудом сдержав всхлип, тихо ответила я.
– Что ж, тогда сочувствую, – безэмоционально ответила женщина, потому что на самом деле ей было глубоко плевать на меня и жалости ко мне она не испытывала. – Но каждому уготована своя судьба и от нее не сбежать. Возможно, все обойдется и тогда ты попадешь в гарем. Поверь, жизнь в гареме намного лучше участи подопытной мыши.
Больше она со мной не заговаривала, но градус враждебности, сгустившийся в купальне, заметно упал. На меня больше не смотрели, как на врага всего народа, но и сочувствовать не пытались, должно быть, где-то глубоко внутри радуясь, что это на мне, а не на них, будут проходить опыты Верховного смара.
После того, как меня оттерли жесткими мочалками, хорошо промыли волосы и натерли тело какими-то маслами, женщина протянула мне махровую простынь, приказав им обмотаться. Я огляделась в поисках своей старой одежды, но ее нигде не было. Видимо, девушки от нее избавились…