Соблазн
Шрифт:
Пока Блайт суетилась в кухне и накрывала на стол, Джас расположился на кушетке, просматривая библиотечные книги, лежавшие на кофейном столике. Особенно его заинтересовали четыре: пособие по макраме, романтическая новелла, детектив и биография великого Рафаэля.
— У вас эклектический вкус.
— Что поделаешь? Люблю разнообразие! — прокричала с кухни Блайт.
— Да уж вижу…
Вскоре она водрузила на стол большое, распространяющее аппетитные запахи блюдо, а также миски с салатом и с картофелем.
— Все
— По-моему, нет ничего вкуснее, чем свежая рыба! Хотите пудинг? Абрикосовый…
— Нет. Премного благодарен.
— Тогда кофе?
Когда она поставила на кофейный столик две чашки с ароматным напитком, Джас пересел на кушетку. Она протянула ему зеленую с позолотой чашку, украшенную замысловатым рисунком. Джас принялся с интересом разглядывать узор.
— Это чашка моей бабушки, — сказала Блайт.
— Расскажите о ней, — попросил Джас.
Она удивленно вскинула бровь.
— Я никогда не видел родителей моих родителей, — объяснил он. — Вы похожи на нее? И вообще, какой была ваша бабушка?
— Ну, она… была очень независимой, — начала Блайт.
— Понятно. Это у вас в крови. А еще?
Блайт ударилась в воспоминания, тайком поглядывая на Джаса в поисках первых признаков усталости. Но он, как ни странно, слушал с раскрытым ртом, изредка перебивая рассказ короткими замечаниями или уточняющим вопросом. Завершая повествование, Блайт с укором посмотрела на Джаса и заметила:
— Стыдно не знаться со своими предками. Должно быть, ваши давно умерли?
— Родители мамы — да, а отец, похоже, напрочь потерял связь со своими.
— Это грустно. А братья или сестры у вас есть?
Он со стуком опустил чашку на гладкую поверхность стола и отрывисто сказал:
— У меня два сводных брата. Но я уже давно их не видел.
— Но почему? — Ее карие глаза расширились от удивления.
— Мы друг с другом не ладим. — Джас схватил биографию Рафаэля и стал листать. — Вас интересуют его творения?
— История живописи интересует меня еще со школы.
— А почему вы не поступили в университет?
— Тогда я еще не понимала, чего хочу от жизни, а потом мне предложили работу в детском саду, в котором я подрабатывала в школьные каникулы. Мне нравилось, вот я и осталась с детьми…
На одной из страниц Джас остановился, и Блайт пришлось придвинуться совсем близко, чтобы разглядеть заинтересовавшую его иллюстрацию. Это была репродукция «Сикстинской Мадонны».
Блайт подвинулась ближе, плечом слегка коснувшись плеча Джаса.
— На это ушел не один год жизни, — благоговейно прошептала она.
Джас улыбнулся, и Блайт отметила, что глаза его стали мягче и темнее, а на щеках образовались ямочки. На мгновение он превратился в спокойного умиротворенного человека, но почти тут же нахмурился и погрузился в изучение толстой книги.
Вскоре Джасу наскучило это занятие, он громко захлопнул фолиант, вернул его на прежнее место и встал.
— Мне, пожалуй, пора. Огромное спасибо за вкусную еду. Хотите, я помогу вам с посудой? — Он бросил взгляд на перебинтованную руку и пояснил: — Я мог бы вытирать тарелки…
Но Блайт покачала головой.
— Посуды не так уж много, спасибо.
Раз он не хочет оставаться, не стоит выдумывать предлоги, чтоб его задержать. Она проводила гостя до дверей и стояла на пороге до тех пор, пока Джас, дойдя до тропинки, не помахал на прощание рукой и не скрылся в темноте.
Блайт не могла бы сказать, что ее новый сосед обладает чересчур общительным нравом. Наоборот, она в какой-то мере одобряла и уважала его желание держаться в некоторой изоляции от окружающих. В течение следующих недель они случайно встречались на пляже и возвращались домой вместе. Иногда Джас неожиданно появлялся у нее на пороге с полными карманами забавных бутылочных стеклышек или с куском деревяшки в руках, которая, на его взгляд, могла сгодиться Блайт в работе.
Но на поделки у Блайт оставалось совсем мало времени. Подросшие подсолнухи были готовы к продаже, и ей приходилось то и дело мотаться в Окленд.
Однажды в дождливый туманный день в ее дверь постучался Джас.
В одной руке он держал связку конвертов, в другой — коробку.
— Ваша почта. Дуглас сказал, что это вам.
— О, наконец-то! — Блайт приняла конверты и отступила в глубь прихожей. — Это пришли книги, которые я заказала по почте. Входите же!
— Куда ставить?
— На стол, — распорядилась Блайт, торопливо освобождая место на заставленном красками столе.
Джас поставил коробку и выпрямился, задержав взгляд на цветочных горшках, которые Блайт разукрасила яркими кружочками, полосками, волнистыми линиями и даже бантиками.
— Вам нравится? — спросила она Джаса.
— Слишком ярко.
— Я подумала: как можно продавать подсолнухи в скучных горшках? Следующую партию саженцев я собираюсь поместить в эти горшочки. Как вы считаете, будет на них спрос?
— Я не очень понимаю в этом деле…
— Ну хорошо, спрошу по-другому: вы лично купили бы?
Джас осторожно приподнял один из горшочков, стараясь не испачкать в краске пальцы. Блайт украсила его пышным желтым бантом в красный горошек.
— Может, и купил бы… Да, пожалуй, купил бы. Кажется, вы не прогадаете. — Приглядевшись к Блайт, он вдруг улыбнулся и заметил: — Вы испачкались.
— Ах ты, черт! Где?
Джас взял лежащий на столе платок и принялся вытирать ее запачканную щеку. Девушка смотрела в его глаза и видела там свое отражение: любопытный детский взгляд, доверчиво приподнятое лицо. Вдруг его рука остановилась, и Блайт ощутила кожей тепло мужской ладони.