Соблазненная боссом
Шрифт:
Возле Вани, на коленях стоит Вероника, у нее во рту член Вани.
Как гадко, мерзко она стонет.
– Соси сильнее, да сучка!
Бугу на улицу. Слезы бегут по моим щекам, но я ничего не замечаю. Перед глазами стоит эта ужасная картина. Мне кажется, я умерла. Хочу умереть. Не хочу жить.
В животе, в первый толкнулся мой малыш. Счастье, вдруг, отодвинуло горе на второй план. Я не могу себя убить, я не одна, у меня в животе мой мальчик, я должна жить для него. Глажу по животу.
– Алиса, что с тобой? У тебя вся тушь потекла.
– Мамочка, – бросаюсь ей на шею, – там Ваня… и Вероника… мама, можно я буду жить с тобой? Я не хочу его видеть! Это кошмар!
– Нет, дочь, ребенку нужен отец! Ты ничего ему не скажешь, ради ребенка. Утри слезы и иди улыбайся.
Смотрю не верящим взглядом на маму. И она меня предала. Мне не куда идти, негде жить. Мне придется терпеть.
Заходим с Ваней в квартиру. Не могу смотреть на него, перед глазами стоит та же картина.
– Крошка, сегодня наша первая брачная ночь- мурлычет мне в ухо.
Я, его ненавижу, как быстро меняются чувства. Как я могла любить его. Надеялась на то, что это навсегда.
Мне еще в школе говорили, что я слишком мечтательная, живу в розовых очках, вот и результат.
– И я хочу, что – то особенное. Сделаешь мне минет.
– Нет! Ни за что!
– Я теперь твой муж! Ты будешь делать все, что я скажу. – пячусь от него. Его лицо изогнула злоба. Какой он страшный. Лицо, которое некогда казалось прекрасным, стало уродливым.
– Ты шлюха! Я взял тебя с твоим выродком. Идиотка даже предохраняться не смогла. Ты будешь сосать мой член!
Его кулак ударяет в лицо, жуткая боль, неверие, страх сражают меня. Падаю на пол, сворачиваюсь калачиком, обнимая живот.
– Только не бей по животу – прошу, дрожа от страха.
Родители никогда не поднимали на меня руку. Он нагибается и бьет еще два раза. Глаза заплыли, голова чугунная.
Хватает за мои длинные волосы, накручивает на кулак, подтаскивая к ногам. Расстегивает штаны, достает член. Разжимает мне челюсть и сует его в рот.
– Укусишь, ударю по животу. Мне с каждой минутой становиться все страшнее.
Отстраниться, нужно представить, что меня нет в этом теле. Тошнота подкатывает к горлу. Терпеть! Мой малыш. Если он ударит, я его потеряю, и мне не зачем будет жить.
– Шлюха, какой у тебя ротик, моя шлюшка – вдалбливается в меня, потом дергается, и в мой рот изливается гадость, соленная противная.
Бегу в ванну, выблевываю. Неистово чищу зубы раз десять. Час сижу в воде, до дыр тру себя мочалкой. Реветь не тянет, нахожусь в какой – то апатии.
Когда смотрела все эти шоу про насилие, думала, что никогда не вляпаюсь в такую ситуацию. Как эти девушки не видели в своем избраннике такого монстра? Мы всегда думаем, что это может случиться с кем – то другим, не с нами.
И вот пожалуйста! Как я в Ване это не увидела?
Как затравленный зверек, на цыпочках вышла из ванной. Боялась продолжения, не хотела смотреть ему в глаза.
Если он меня еще раз пальцем тронет я его убью! Больше не смогу терпеть.
Но квартира, на мое счастье, оказалась пуста.
После этого я его не видела. Была не сказана рада своему одиночеству. Читала сказки моему малышу. У него буду я. Моей любви хватит за двоих.
Роды прошли плохо. Одна простая фраза: “Ой, упал.” Перевернула мою жизнь. Провела черту между до и после.
Приходили врачи, говорили, что я ничего не докажу, и не стоит обращаться в прокуратуру. Настаивали отказаться от него.
– Алиса, вы понимаете, что ребенок больной. Вам с ним не справиться. А в доме малютки за ним будет хороший уход. Он может быть дураком, не сможет ходить. Скорее всего он, как растение будет лежать всю жизнь! – убеждал меня седой дядечка.
– Вы с ума сошли! Это мой ребенок! Вы виноваты, травмировали его. И, как вы можете говорить, что с чужими, равнодушными людьми ему будет лучше?
У меня появились осложнения, и я провалялась в больнице месяц. Каждый день ходила в детское отделение. Леша лежал под стеклянным куполом, под аппаратом ИВЛ. Он помогал ему дышать.
Сколько он бедный настрадался. Две недели ходила заливала слезами все отделение. Я так боялась, что он не выживет, но он боролся за свою жизнь, как маленький воин. И через три недели его состояние стало стабильным, Лешу перевели в обычную палату. Через месяц выписали. Ваня так ни разу и не приходил.
Возле роддома меня встречали только родители, его и мои. Вани не было.
– А где Ваня? – даже сына не встретил. Родители отводили глаза. Моя мама забрала Лешеньку.
– Он, с Вероникой, она беремена. – какой плодовитый, прямо бык осеменитель!
– Алиса, он не придет.
Не очень – то, и хотелось, за мальчика моего только обидно. Но не могу ни чему удивляться. Не до того мне, нужно думать, как Алешу поднимать.
Потекли дни. Первый год мы практически провели в больнице. Месяц дома, месяц в больнице. Парафин, электрофарез, массаж.
Был курс ботулинотерапии. Это самое страшное. В шприц набирают лекарство, и вводят в мышцы по всему телу. Меня в кабинет не пускали.
Я, как загнанный зверь металась по коридору, слушая дикий ор, от которого холодеет сердце. Как бы хотелось забрать боль себе.
***
Сейчас.
На работе каждый день завал. Когда Лилиана была моим боссом, у меня не было столько работы. Недели пролетали за неделями. Я, как белка в колесе целый день бегала на работе, потом домашняя работа, массаж, ЛФК. И все, как в дне сурка.