Соблазни меня, дракон!
Шрифт:
Две ее помощницы, утыкав булавками меня и Горру, снимали мерки и делали записи в блокнот, пока мы, с сестрой и подругой, обсуждали мой первый рабочий день.
– Уверена, конечно! У меня столько надежд связано с этой должностью. И они совсем не такие, как ты описываешь, – покачала я головой, – мистер Доггер не хам, если только совсем чуть-чуть, но он передо мной извинился и инцидент был исчерпан. Его действительно целый день осаждали какие-то непонятные люди, а мне,
– От ненависти до любви, сестренка, всего один крохотный шажочек! – подмигнула мне в зеркало Алекса.
– Любовные книжки, которые ты таскаешь из маминой библиотеки и прячешь под подушкой, до добра тебя не доведут, – парировала я, показав ей язык.
– Мика, а ты уже знаешь, чем будешь заниматься? – прервала наш обмен шутками Горра.
– Мистер Доггер дал мне полный карт-бланш в выборе основной темы. Крейн, к примеру, ведет спортивную колонку, где публикует статьи про грифоньи бега, охоту, драконьи бои. Тэммон пишет о художественном искусстве, путешествиях. Симила отдает предпочтение литературе и моде. Но все они, помимо основных направлений, постоянно находятся в погоне за сенсацией, конкурируя между собой. Вот и мне придется как-то в эту гонку вклиниться.
– А напиши про наш завтрашний прием? – предложила Алекса, – взгляд, так сказать, изнутри. Чем тебе не сенсация?
– Это скучно, – замялась я, – вся эта знать, вежливые разговоры, танцы. Я не хочу прослыть «главной по сплетням». Мне нужно что-то другое. Что-то значимое. Несущее добро, справедливость.
–
– Мистер Доггер пока этого не знает, но я хочу не просто писать статьи о том, что произошло. Я хочу распутывать загадочные дела и освещать их в нашей газете. Первое в истории Виверна газетное расследование, разве не звучит?
Несколько пар глаз – включая те, что принадлежали модистке и ее помощницам – уставились на меня в немом удивлении.
Закончив с примеркой, мы втроем спустились к ужину, где, кроме нас, присутствовали только малыш Кроу со своей няней. Отец с дедушкой и Леаном еще не вернулись из казарм, маму срочно вызвали в мертвецкую, а бабушка Лета задерживалась в лечебнице.
О Ярраксе я старалась не думать. Чем дальше он от меня, тем спокойнее на душе. И если уж решит посетить замок, пусть и дальше держится на расстоянии.
Этой ночью, как и вчера, я видела во сне затаившегося в темноте незнакомца, чей пристальный взгляд и светящиеся в ночи глаза, непонятного цвета, но с узкими драконьими зрачками, заставляли меня нервничать и ворочаться в постели. А когда показалось, что он непозволительно близко, и вот-вот накинется на меня, проснулась и, хватая ртом воздух, приняла сидячее положение. Спрятавшись под простыней так, что торчали только глаза с макушкой, я огляделась.
Никого… Только ветер колышет открытые ставни.
Укутавшись в простыню, я поднялась с кровати и, медленно ступая по холодному полу, приблизилась к окну, что выходило на освещенный светом фонарей сосновый парк.
Снаружи не было ни души. Слышался только шелест веток и заливистые, успокаивающие трели птиц.
Закрыв ставни, я вернулась в постель и, обозвав себя шепотом трусихой, провалилась в сон.
На следующее утро Леан снова предложил мне воспользоваться его экипажем. Но прежде, чем я успела занять в нем место, увидела на улице торгующего бульварными газетами мальчишку лет десяти, и под недовольное бурчание своего «дядюшки», бросилась к нему.
– Не понимаю, зачем ты купила эту газету, если едешь в издательство? – поинтересовался Леан, стоило мне устроиться напротив и раскрыть номер «Вивернского вестника».
– Какой же ты непонятливый, Леан. Это наши прямые конкуренты. Я должна держать нос по ветру. Так, что тут у нас? – я принялась листать страницы, быстро пробегаясь по ним глазами, – выставка картин в музее мадам Люррен, презентация изобретенного дядюшкой Кьяри зелья от выпадения волос, убийство баронессы Дюмаль… Создатель!
Конец ознакомительного фрагмента.