Соблазнить шпиона
Шрифт:
– Его видели в таверне в Чипсайде после полуночи две недели назад.
– Это был не он. Послушайте, Уиндем, Огилви – безмозглый, бесхребетный и часто раздражает, но он не заговорщик. Он скорее надоедливый тип, не способный ни на что иное, кроме как быть неудачливым землевладельцем и плохим игроком.
Покинув покои принца – дверь решительно захлопнулась за ним, – Стентон подумал, что покушения на Алисию были или странные, или без свидетелей.
Если некто хотел создать беспорядки в опере, то ему нужно было пойти в ложу, повредить перила и
За исключением того, что сам он никакой проволоки не видел, так ведь? Он поверил ей на слово, будто она наткнулась на что-то тонкое и острое, обо что-то порезалась.
Но ведь она едва не умерла!
Его подозрительная натура не могла оставить это вес без внимания. Алисия выглядела очень удивленной, когда пришла в себя. Удивилась, что ей устроили ловушку, или удивилась, что переоценила себя и попалась в свою же собственную ловушку?
Он покачал головой. Алисия не такая, Алисия… Ах да. Он не должен забывать. Мысли Алисии он совершенно не мог читать.
Стентону пришел на ум лишь один способ, как преодолеть загадочное сопротивление Алисии его дару.
Вернувшись в их комнату, он спокойно подошел к ней, одиноко стоявшей у камина и расчесывающей волосы, и схватил ее за руку, заставив обернуться.
Глаза леди Алисии расширились от страха. Она ожидала кого-то другого?
Уиндем взял щетку из ее рук.
– Давай я.
Ее взгляд последовал за щеткой в его руке, потом она взглянула ему в глаза. Стентон поднял щетку к сверкающей короне волос и начал их расчесывать. Она довольно долго наблюдала за ним, потом прикрыла глаза под расслабляющим равномерным движением щетки в его руке.
Стентон запустил руки в теплый шелк ее огненных волос, и ему пришлось признаться себе: как давно ему не терпелось сделать это!..
И все-таки не поэтому он перешагнул через эту черту.
Он нежно отвернул ее от себя и зачесал ее волосы назад. Маленький рукавчик ее ночной рубашки соскользнул с плеча, такая рубашка и была предназначена для того, чтобы обнажить бледную женственную округлость ее плеча.
Стентон спустил и другой рукавчик, и рубашка скользнула вниз, задержавшись на ее пышной груди. Она сделала движение, как будто хотела подтянуть рубашку.
– Не надо, – приказал он. Неужели это его голос, хриплый от желания?
А почему бы и нет? Он ведь мужчина, стоящий за спиной необыкновенной красавицы, в выгодной позиции, позволяющей ему заглянуть в ложбинку между грудей. Если бы его это не взволновало, он мало чем отличался бы от Гаррета.
Стентон собрал ее волосы в кулак и взвесил в руке. Такая роскошная тяжесть. Такой дар для мужчины, обнаружившего ее тайную красоту…
Он намотал ее волосы вокруг запястья, отвел назад и поднял вверх, так что ее беззащитный затылок обнажился перед ним. Аромат ее кожи после недавнего купания представлял собой опьяняющую смесь вербены и возбужденной женщины. Он склонил голову, вдыхая этот запах.
Его губы ласково спустились вниз по ее шее. Он провел ртом по ее коже, вдыхая ее аромат.
Она дрожит, смутно почувствовал он.
– Тебе холодно? – Его шепот вызвал новый прилив дрожи.
– Н…нет. – Ее прерывистый вздох удовлетворил его. Он может взять ее, провести свое исследование.
Обнажить.
Она начала поворачиваться. Он остановил ее, держа одной рукой за волосы нежно, но упорно.
– Не двигайся, – приказал он.
Другой рукой он обнял ее, касаясь кончиками пальцев отвердевших сосков. Она извивалась при каждом прикосновении и прерывисто дышала.
– Какие они чувствительные, – шепнул он ей в волосы. Он сделал шаг к зеркалу. Она последовала за ним, как будто они уже стали единым целым. Он двигал ее, пока они оба не отразились в высоком зеркале. Угол наклона позволял свету от камина проникать сквозь легкую ткань ее рубашки. Он мог видеть каждый изгиб, каждый оправдывающий все фантазии выступ и впадину.
– Я.тебя вижу. – Голос его прозвучал гортанно. – Я вижу тебя всю.
Он взял отвердевший сосок кончиками пальцев. Он мог видеть ее взгляд, направленный на его руку в отражении. Нежно покатывая твердую горошину под тонкой, как паутина, тканью рубашки, он почувствовал, как по ее телу прошла дрожь.
Он придвинулся ближе, прижимаясь к ее спине, ощущая возбуждающую его дрожь. Ее мягкий зад прижался к его паху, усиливая его желание.
Он сфокусировал свою страсть на своей цели. Он был намерен сломать ее и узнать все ее секреты.
Он переключил свое внимание на другой сосок, который решительно толкался в рубашку, как бы умоляя обратить на него внимание.
Он нежно потянул за него, словно срывая спелую сочную ягоду с куста ежевики. Она задрожала, но все еще не встречалась взглядом с ним в зеркале.
Вдруг он тоже захотел ее. Ему нужна была эта связь.
– Посмотри на меня, – хрипло приказал Стентон.
Алисия закрыла глаза и отвернулась. Она покраснела, это было заметно даже в свете огня в камине.
– Алисия, открой глаза и посмотри на меня. – Дьявол побери, почему она такая застенчивая? Она же не невинная девушка, готовая упасть в обморок.
Он отпустил волосы и обхватил ее груди своими горячими руками.
– Посмотри на меня! – прорычал Уиндем.
Глаза ее распахнулись, и она посмотрела на него. Он был ошеломлен выражением ее широко распахнутых, до боли голодных глаз.
На него нахлынуло горячее мужское удовлетворение. Она – его, сомнения в этом нет.
Одним движением он стянул с нее ночную рубашку, упавшую к ее ногам. По правде говоря, рубашка, предназначенная для любовных утех, не особенно и сопротивлялась.
Алисия снова закрыла глаза. Она не могла выносить, чтобы он смотрел на нее таким образом, обнаженную и снаружи, и изнутри.
Она чувствовала все. С одного бока ее касался холодный воздух, а с другого – жар от камина. Она чувствовала спиной шерсть его костюма и шелк его жилета. Она чувствовала его возбуждение по тому, как туго натянулись его панталоны.