Соблазнитель
Шрифт:
– Должен сказать, что ты кое в чем заблуждаешься, – словно угадав направленность ее мыслей, сказал он. – Я поступаю так не только по велению своего разума, но и по зову сердца. Я хочу стать твоим законным супругом и надеюсь, что тебе тоже этого хочется, если только ты была честна со мной прошлой ночью.
Судя по его срывающемуся голосу, эти слова дались ему нелегко.
Не дожидаясь ответа, Дэниел страстно поцеловал Диану в губы. Она почувствовала, что вот-вот растает, сердце гулко застучало у нее в груди, тело наполнилось восторгом. А все сомнения, терзавшие ее до сих пор, внезапно исчезли. Ей стало тепло
– Так ты согласна? – спросил он.
Вопреки внутреннему голосу, взывавшему к остаткам ее разума, она кивнула. Ничего другого в этот момент полного умопомрачения она и не могла сделать.
Он улыбнулся и, выпустив ее из объятий, сказал:
– Пойду сообщу эту радостную новость сестре. Мы с тобой поженимся в Шотландии. Брак будет вполне легальным, и никакие сплетни не станут ему помехой. Нас будут сопровождать Жанетта и Поль, они же станут свидетелями. Тебя это устраивает?
– Вполне, – растерянно ответила Диана. – Должна отметить, что я тронута твоей предусмотрительностью. Ты, оказывается, все заранее продумал до мелочей. Не ожидала!
Он остановился в дверях, обернулся и сказал:
– Откровенность за откровенность. Боюсь, что наш брак может оказаться недолговечным.
Диана была к этому готова.
– В этом я и не сомневаюсь, – сказала она с улыбкой. – Ведь люди не меняются в одночасье.
– Да, ты совершенно права, – вздохнул Дэниел.
Глава 20
В церкви, расположенной в маленькой деревушке неподалеку от Данбара, царила благоговейная тишина. Из открытых окон веяло весенней свежестью, викарий поджидал невесту и жениха в конце нефа, готовый совершить обряд. Поль внес Жанетту в придел и огляделся. Диана и Дэниел, стоявшие в проходе между скамьями, выглядели спокойными и торжественными, хотя и волновались, судя по их бледным лицам. Поль прошел вперед по нефу и усадил Жанетту на стул рядом с викарием.
Они добирались сюда трое суток в двух экипажах, останавливаясь в пути на ночлег в придорожных гостиницах. Из всей компании лишь одна Жанетта была напряжена и молчалива, остальные же – ее служанка, Поль, жених и невеста – не выказывали волнения и ели с аппетитом. Дэниел даже шутил и смеялся: приняв ответственное решение, он расслабился и повеселел.
Диана покосилась на него, он взял ее под руку и повел к алтарю, церемония показалась ей волшебным сном, произносимые ею слова обета она словно бы слышала со стороны. Очнулась Диана, лишь выйдя из церкви, от слепящего солнечного света и услышала, как Дэниел говорит:
– Мы вернемся дней через десять, не раньше.
Жанетта чмокнула Диану в щеку, и Поль отнес ее в карету, где уже сидела служанка.
– Куда они едут? – спросила Диана у Дэниела.
– Обратно в Лондон. Жанетта объявит о нашей женитьбе, и к нашему возвращению это уже не будет свежей новостью.
Карета укатила. Проводив ее взглядом, Диана спросила:
– А куда теперь направимся мы с тобой?
– В мой домик, он здесь неподалеку. И проведем там вдвоем целую неделю.
По лицу Дианы пробежала тень, однако она вымучила счастливую улыбку и села в карету, дверца которой была предусмотрительно распахнута для невесты кучером. Заметив, что она взволнована сверх меры, Дэниел погладил ее по спине.
– Успокойся, дорогая, в пути тебе ничто не грозит. Улыбнись!
Диана пока знала о супружестве лишь одно: что оно обязывает ее безропотно терпеть малоприятную физиологическую процедуру, называемую выполнением супружеского долга. И в течение предстоящей недели этой пытки ей было, судя по всему, не избежать. Вот почему она чувствовала себя как осужденный на казнь через повешение.
Домик Дэниела оказался вполне солидным домом у подножия холма, поросшего соснами. Сделанный из камня, он смотрел окнами на небольшое озеро. Порядок в его восьми комнатах, расположенных на двух этажах, поддерживала супружеская чета, жившая в соседнем коттедже. Приезда хозяина Гарольд и Мег не ожидали, а потому Дэниел предложил Диане прогуляться, пока они наведут в доме глянец.
– В последний раз я был здесь несколько лет назад, – сказал он, показывая Диане местные достопримечательности. – Я жил здесь, когда был еще мальчишкой, до того как сюда перебрались Гарольд и Мег. Для них я отсутствующий владелец дома, и они, пожалуй, считают его своим.
– Значит, в этом доме ты жил, возвратившись из Франции? – спросила Диана. Дэниел молча кивнул, она продолжала его расспрашивать: – Так это было ваше родовое гнездо? Когда-то, очевидно, здесь было шумно и людно, а ты, бойкий мальчуган, бегал по берегу босиком?
– Этот дом на протяжении жизни нескольких поколений принадлежал семье моей матери. Пожалуй, ее предки поселились здесь еще в те далекие времена, когда Шотландия и Франция совместно противостояли Англии.
– А когда же ты приехал сюда из Франции?
– В восьмилетнем возрасте.
– А я в том же возрасте покинула Англию. Удивительное совпадение! Ты из Франции перебрался в Шотландию, я из Англии – во Францию, и тоже восьмилетним ребенком. Оказывается, между нами есть кое-что общее.
Они покинули берег озера и по узенькой тропинке пошли через лесок. Вскоре они очутились по другую его сторону, возле каменной стены, которой было обнесено кладбище. Охваченная любопытством, Диана пожелала взглянуть на него.
– Здесь захоронены главным образом слуги, работавшие в нашем доме, – сказал Дэниел, когда они остановились напротив торчащих из земли могильных камней.
– Такие места завораживают меня, – сказала Диана, скользя взглядом по именам усопших, высеченным на каменных надгробиях. – Вот где покоятся подлинные участники местной истории! Хотелось бы и мне когда-нибудь найти могилы своих предков. Однако здесь нет фамилии Сент-Джон. Отчего так?
Дэниел взял ее за руку, и они вместе пошли вдоль памятников.
– Имение принадлежало семье моей мамы, а не отца. И хоронили на этом кладбище слуг, так что лучше пошли дальше, покойники меня мало интересуют.
Он увлек ее к холму, они поднялись на его вершину и с высоты оглядели дом и озеро. Вид был очень красивым, и Диана сказала:
– Как хорошо, что ты привез меня сюда, Дэниел! Теперь я знаю, где ты провел детские годы и где жило несколько поколений твоей семьи. Теперь ведь и я тоже формально принадлежу к ней, не так ли?