Соблазнительница
Шрифт:
Какова цена джентльмена — столь опытного, как Люк Эшфорд, — обещающего леди постепенное прозрение? Шаг за шагом. И так, чтобы не сокрушить ее.
Ее отношение к условленным им четырем неделям сильно изменилось.
Он согласился жениться на ней, сделать ее июньской невестой — она знала, что он так и сделает. Уверившись, что ее основная цель будет достигнута, она не видела никаких причин для отказа от такого развития событий, и перспектива, которую он открыл перед ней, превосходила ее самые необузданные мечты.
Следующий день она
— Вон Крануэлл и Дарси. — Люк подвел ее к группе, где стояли два этих джентльмена, его закадычные друзья.
Он познакомил с ними Амелию; там была также мисс Паркинсон, серьезный, богатый «синий чулок». Она кивнула, ее взгляд с неодобрением задержался на платье Амелии из шелка абрикосового цвета.
То же платье немедленно вызвало у Крануэлла и Дарси восхищенное одобрение — вероятно, в противовес недовольству мисс Паркинсон.
— Мисс Амелия, — обратился к ней Крануэлл, растягивая слова и с трудом отрывая взгляд от низкого выреза платья, открывающего верхнюю часть груди, — вы, похоже, так же как и мы, находите заключительную часть сезона утомительной?
Она лучезарно улыбнулась:
— Вовсе нет. Еще вчера я чудесно провела время, изучая новые виды в поместье Харрингтонов.
Крануэлл прищурился.
— Вот как. — Он прекрасно знал, какие удобства для отдыха имеются в этом поместье. — Грот?
— О нет, — разочаровала она его, слегка прикоснувшись к его руке. — Это были гораздо более интересные, совсем новые и волнующие виды.
— Неужели? — Дарси придвинулся ближе, весьма заинт ригованный. — А скажите, эти виды вам понравились?
— Необычайно! — В ее глазах искрился смех. Она бросила взгляд на Люка. Он надел на себя свою скучающую светскую маску, но его глаза… Она еще шире улыбнулась и снова по смотрела на Дарси. Если Люк намерен потратить целый вечер на болтовню с друзьями, вместо того чтобы показать ей следующий храм, стоящий на их пути, ему придется за это поплатиться. — Признаюсь вам, мне не терпится изучить новые виды.
Заметив любопытный блеск в глазах Крануэлла и Дарси, она улыбнулась мисс Паркинсон.
— Новые пейзажи так увлекательны, когда есть время их осмотреть, как вы считаете?
Мисс Паркинсон ответила без всякого смущения:
— Это так. Особенно в хорошем обществе.
Амелия обрадовалась:
— Вот именно. Полагаю, это само собой разумеется. Мисс Паркинсон кивнула, губы ее были сжаты в тонкую линию.
— На прошлой неделе я была в Кинсейд-Холле — вы видели тамошние затеи?
— Давно и явно не в хорошем обществе.
— А, ну тогда вы должны побывать там, как только пред ставится возможность. — Мисс Паркинсон поправила на себе шаль. — Как и вы, дорогая мисс Кинстер, я с нетерпением жду предстоящих домашних приемов — они представляют широкий простор для исследований природы.
— О, без сомнения. — В восторге от того,
— Разумеется. Прежде полагали, что только джентльменам доступны понимание и оценка подобных вещей. Нам повезло — мы живем в просвещенное время.
Амелия кивнула:
— В наши дни не существует никаких преград для леди, которая желает расширить свой кругозор.
Они еще долго могли бы продолжать в том же духе, приводя в замешательство своих слушателей-мужчин, ни один из которых не осмеливался вмешаться, но тут оркестр заиграл вступление к котильону. Мужчинам не терпелось покончить с этим разговором: лорд Крануэлл пригласил мисс Паркинсон, лорд Дарси поклонился Амелии.
— Не окажете ли мне честь, мисс Кинстер?
Она улыбнулась, подала ему руку и, уходя, бросила невинную улыбку Люку. Он не очень любил котильон, и, поскольку в течение вечера они могли танцевать только два раза, он решил дождаться вальса.
Его глаза, очень темные, на мгновение встретились с ее глазами, он бодро кивнул в ответ, и Дарси повел ее к быстро составившемуся набору пар.
Пока они танцевали, кружились, улыбались и болтали, Амелия обдумывала этот кивок — или, точнее, то, что за ним скрывалось. Теперь между ними пролегло некоторое напряжение, оттенок чувства, которого раньше не было. К концу котильона она решила, что это, пожалуй, и хорошо.
Дарси очень не хотелось расставаться с ней, но появился Люк и с ленивой надменностью без единого слова взял ее под руку. Дарси слегка приподнял брови, но он был достаточно умен, чтобы не возражать, — поведение Люка говорило о еще не объявленном соглашении.
Амелия улыбалась и болтала, но вскоре Люк извинился за них обоих и повлек ее прочь. Они пробирались сквозь толпу. Глядя на его профиль, она прятала довольную улыбку и терпеливо ждала.
Бесконечное количество встреч с друзьями, потом первый вальс и ужин. Когда Люк обнял ее в их втором и последнем вальсе в этот вечер, чаша терпения ее переполнилась.
— Я думала, — проговорила она, когда они закружились в танце, — что мы осмотрим новые достопримечательности.
Он приподнял бровь, как всегда, устало.
— Здесь для этого маловато места.
Она была не так наивна.
— Я-то думала, что такой знаток своего дела, каким вы хотите казаться, всегда найдет выход.
Эти слова прозвучали как предупреждающий звонок. Люк встретился с ней взглядом — до этого он избегал смотреть на нее. В синеве ее глаз явственно поблескивали искры раздражения. В лице ее не было никаких признаков упрямства — ни сжатых губ, ни стиснутых зубов, — никаких перемен вообще, кроме вполне понятного напряжения, которое с того момента, как он встретил ее в холле сегодня вечером, окружало это стройное тело, бывшее теперь в его объятиях. Тем не менее он чувствовал, как сжимается в ней хорошо известная ему пружина ее целеустремленности. Он окинул взглядом зал.