Собор Святой Марии
Шрифт:
Арнау и Жоанет тоже поднялись. Отец Альберт присоединился к группе и поприветствовал епископов, поцеловав их перстни.
— А что они будут поддерживать?
Этот вопрос Жоанета застал отца Альберта в поклоне, на полпути ко второму перстню. Оказавшись в не очень удобном положении, священник бросил на ребенка красноречивый взгляд: мол, не говори, если тебя не спрашивают. Один из глав общины жестом пригласил гостей идти дальше, но Беренгер де Монтагут взял Жоанета за плечо и наклонился к нему.
— Иногда дети способны увидеть то, чего не видим мы, — громко сказал он, обращаясь к своим спутникам. — Поэтому
Жоанет кивнул, предварительно посмотрев на отца Альберта.
— Видишь, где заканчиваются колонны? — продолжил руководитель строительства. — Потом оттуда, с вершины каждой колонны, будут исходить шесть арок, и на самой главной расположится апсида новой церкви.
— А что такое апсида? — поинтересовался Жоанет.
Беренгер улыбнулся и посмотрел на сопровождавших его господ. Некоторые из присутствующих были внимательны к его словам, как и дети.
— Апсида — нечто похожее на это. — Мастер соединил пальцы двух рук, выгибая их. Дети с интересом смотрели на эти волшебные руки, как и гости, стоящие сзади, в том числе и отец Альберт. — Потом, над всем этим, в самом верху, — продолжал он, разведя руки и подняв указательный палец, — будет находиться большой камень, который называется ключевым. Вначале мы должны поднять этот камень на самый верх лесов, вон туда, видите? — Все посмотрели на небо. — Как только мы его поднимем, сразу начнем поднимать нервюры этих арок, пока они не соединятся с ключевым камнем. Для этого нам и нужны высокие леса.
— А зачем такие старания? — снова спросил Жоанет. Священник даже вздрогнул, когда услышал вопрос ребенка, хотя уже и начал привыкать к его неожиданным замечаниям. — Всего этого не будет видно изнутри церкви. Это останется вверху, на крыше.
Беренгер засмеялся, и к нему присоединились некоторые его спутники. Отец Альберт вздохнул.
— Дело в том, мальчик, что крыша старой церкви, которая есть сегодня, исчезнет по мере возведения нового здания. Со стороны будет казаться, что эта маленькая церковь рождает новую, более значительную и величественную.
Досада на лице Жоанета удивила его. Малыш привык к уюту маленькой церкви, к ее запаху, полумраку, который мягко окутывал прихожан во время молитвы.
— Ты любишь Святую Деву у Моря? — спросил его Беренгер.
Жоанет посмотрел на Арнау, и оба дружно кивнули.
После того как мы построим новую церковь, у этой Святой Девы, которую вы так любите, будет больше света, чем у любой другой во всем мире. Она не будет стоять в темноте, как сейчас, и у нее появится самый красивый храм, который никто даже представить себе не может. Толстые и низкие стены, окружающие ее сейчас, мы заменим на тонкие и высокие, со стройными колоннами и апсидами, доходящими до неба, где и должна быть Святая Дева.
Все посмотрели на небо.
— Да, — продолжил Беренгер де Монтагут, — прямо туда будет доходить церковь Святой Девы у Моря. — Потом он зашагал вперед в сопровождении своей свиты, оставив детей и отца Альберта, которые, затаив дыхание, смотрели им вслед.
— Отец Альберт, — спросил Арнау, когда их никто уже не мог слышать, — а что будет со Святой Девой, когда разрушат маленькую церковь, но еще не построят большую?
— Видишь те контрфорсы? — Священник
— А кто за ней будет присматривать?
— Не беспокойся, — ответил священник, на этот раз улыбаясь. — За Святой Девой будет хороший присмотр. Капелла Святейшего принадлежит общине бастайшей; у них будет ключ от решетки, и они позаботятся, чтобы твоя Святая Дева была в целости и сохранности.
Арнау и Жоанет уже знали бастайшей.Анхель называл их имена, когда они выстраивались в ряд со своими громадными камнями за спиной: Рамон, первый, с кем они познакомились; Гилльем, твердый, как камни, которые он носил на спине, загорелый на солнце, с ужасно обезображенным во время одного несчастного случая лицом, но мягкий и добрый по характеру; еще один Рамон, которого все называли «парень», ростом ниже первого Рамона и коренастый; Микель, жилистый человек, который, казалось, был не в состоянии нести свой тяжелый груз, но ему это удавалось путем напряжения всех мышц и сухожилий, так что появлялось ощущение, что он вот-вот лопнет; Себастьа, самый несимпатичный и неразговорчивый, и его сын Бастьанет; Пэрэ, Хауме и еще бесчисленное множество грузчиков из квартала Риберы, которые поставили перед собой задачу — перенести из королевской каменоломни в де ла Рока к церкви Святой Марии у Моря тысячи камней, необходимых для строительства.
Арнау думал о бастайшах, вспоминая, как они смотрели на церковь, когда, согнувшись в три погибели, подходили к Святой Марии, как улыбались, сбрасывая камни. Он был восхищен силой, которая была заключена в их руках и спинах, и ни минуты не сомневался, что они позаботятся о Святой Деве как следует.
Не прошло и семи дней, как исполнилось то, что предсказывал Беренгер де Монтагут.
— Завтра приходите на рассвете, — посоветовал им Анхель. — Посмотрите, как будут поднимать ключевой камень.
Мальчики пришли туда пораньше и стояли рядом с рабочими, собравшимися внизу, под лесами. На строительной площадке собралось более сотни человек: рабочие, бастайшии священники. Отец Альберт сбросил с себя свои одежды и остался в рубашке из красного грубого сукна, подвязанной на талии чем-то вроде пояса.
Арнау и Жоанет здоровались с одними и улыбались другим.
— Дети, — услышали они голос мастера каменщиков, — когда мы начнем поднимать ключевой камень, вас здесь быть не должно.
Мальчики с готовностью согласились и побежали туда, где им приказали находиться, — к первому уровню лесов, в самом низу.
— Святая Дева! — одновременно вскрикнули они, когда увидели большой круглый камень.
Люди смотрели на него, затаив дыхание. Все знали, насколько важен сегодняшний день.
— Он весит более шести тонн, — сказал им кто-то.
Жоанет изумленно посмотрел на Рамона, бастайша,который стоял возле камня.
Угадав мысли мальчугана, тот поспешно произнес: