Собор
Шрифт:
Флинн не обратил внимания на реплику Бурка.
– Эти люди ценят себя очень высоко. Жизнь имеет для них смысл лишь тогда, когда они могут обманывать своих врагов, вводить их в заблуждение, вносить разлад и раздоры в их стан и в конце концов побеждать в открытом бою или же исподтишка. Наиболее умело они проявляют свои способности в критических ситуациях или во время беспорядков. Таковы почти все разведчики, агенты тайной полиции или как они там еще себя называют. Таков же и майор Бартоломео Мартин.
– Я почему-то решил, что ты говоришь
Флинн холодно улыбнулся и ответил:
– Я революционер. Контрреволюционеры достойны куда большего презрения.
– Может, мне тогда заняться угоном автомашин?
Флинн, рассмеявшись, сказал:
– Лейтенант, ты всего лишь честный городской коп. Я верю тебе.
Бурк ничего не ответил, и Флинн продолжил:
– Расскажу-ка тебе еще кое-что. Думаю, что у Мартина есть поддержка в Америке. Он непременно должен ее иметь. Будь осторожен с ЦРУ и ФБР.
Бурк по-прежнему слушал молча, и Флинн спросил:
– Кто больше всех выгадал от того, что случилось сегодня?
Бурк поднял глаза на Флинна и ответил:
– Только не ты. Тебя вскоре убьют, и если то, что ты сказал, правда, то кто ты такой? Пешка! Жалкая пешка в большой игре, которая ведется британской разведкой, а может быть, еще и ЦРУ с ФБР. Ради их целей.
Флинн лишь улыбнулся:
– Я знаю это. Но пешка, как видишь, захватила в плен архиепископа и его собор. Никогда нельзя недооценивать пешку: если она оказывается на противоположном конце доски, то может превращаться даже в королеву.
Бурк понял, что имел в виду Флинн.
– Хорошо, – начал он, – допустим, что майор Мартин как раз из той породы людей, о которых ты говорил. В таком случае объясни, зачем ты рассказал мне об этом? Надеешься, что я выведу его на чистую воду?
– Ну что ты! Меня бы это только скомпрометировало. С него нельзя спускать глаз. Теперь, когда я уже достаточно послужил его целям, он желает только моей смерти. Он хочет также, чтобы погибли заложники, а собор был разрушен. Этим он продемонстрирует всему миру дикость и варварство ирландцев. Твоему начальству следует поосторожнее относиться к его советам. Понимаешь, что я имею в виду?
– Я понимаю, что ты оказался в безвыходном положении. Тебя заманили в ловушку, ты думал, что как-то выкрутишься, а теперь не уверен в этом.
– Я не пойду на компромисс в достижении своих целей. Пусть лучше английское правительство отпустит моих людей. Если не отпустит, ответственность целиком ляжет на него.
– Ради Бога, откажись от своей затеи, – резко бросил Бурк, в его голосе чувствовались нарастающие нетерпение и злость. – Ну, схлопочешь несколько лет тюрьмы за нападение при отягчающих обстоятельствах, за незаконное задержание людей. Что еще может навесить тебе окружной прокурор?
Флинн резко приблизился к Бурку и схватился за медные прутья.
– Кончай болтать, как глупый дешевый коп! Я солдат, Бурк, солдат, а не уголовник, у которого руки по локоть в крови и по которому тюрьма плачет.
Бурк сделал несколько глубоких вздохов, чтобы успокоиться, и произнес еле слышно:
– Я не могу спасти тебя.
– А я и не просил об этом. Но тот факт, что ты сам предложил помощь, характеризует Патрика Бурка больше как ирландца, нежели полицейского. Хоть ты сам и не признаешься в этом.
– Какой-то собачий бред…
Флинн убрал руки с медных прутьев.
– Так что берегись майора Мартина, и ты спасешь заложников и собор. Ну а фениев спасу я. А теперь бери ноги в руки и принеси нам тушенки на ужин, будь добрым малым. Потом мы еще поболтаем немного.
Но Бурк продолжал деловым тоном:
– Они хотят убрать лошадь с парапета.
– Разумеется, я не против. Объявим своеобразное перемирие для захоронения трупов. – Флинн явно старался успокоиться и улыбался через силу. – Но убрать ее можно будет только после того, как привезут ужин. Пусть только один человек привяжет веревку к открытому грузовику. И без всяких фокусов!
– Фокусов не будет.
– Надеюсь. Для одного дня фокусов было предостаточно. – Флинн повернулся и пошел вверх по ступенькам, но вдруг остановился, обернулся и сказал: – Я докажу тебе, Бурк, что я порядочный человек… Каждая собака знает, что Джек Фергюсон – полицейский стукач. Скажи ему, чтобы он убирался из города, если жизнь ему дорога.
Флинн снова повернулся, взбежал вверх по ступенькам и скрылся за углом.
Бурк с минуту смотрел ему вслед. «Я солдат, а не уголовник, у которого руки по локоть в крови», – припомнились ему слова Флинна. Произнес он их спокойно, без всякой боли в голосе, но все равно мука наполняла его душу.
Брайен Флинн стоял перед кардиналом, сидевшим на престоле.
– Ваше Высокопреосвященство, хочу задать вам один очень важный вопрос.
Кардинал склонил голову.
– Есть какие-либо скрытые пути или потайные ходы в этом соборе?
Кардинал ответил сразу же:
– Даже если бы и были, я бы об этом не сказал.
Флинн шагнул назад и указал на потолок башни склепа, который украшали красные головные уборы умерших архиепископов Нью-Йорка.
– Вы бы хотели, чтобы и ваш головной убор тоже висел там?
Кардинал, отрешенно глядя на него, заметил:
– Я – христианин, который верит в жизнь после смерти, поэтому меня не запугать.
– Ах, кардинал, вы неверно поняли мои слова. Я имел в виду, что прикажу своим людям взять топоры и крушить этот прекрасный шпиль, пока он не падет на церковные скамьи прямо к вашим ногам.
Кардинал еле слышно вздохнул и мягко ответил:
– Мне неизвестны тайные ходы. Но это не значит, что их нет.
– Да, так оно и есть. Думаю, что они все же существуют. Припомните, как вам впервые показывал собор главный викарий. В нем наверняка должен быть предусмотрен запасной ход для побега на случай восстания. Проход для священников, какие делаются в Ирландии или Англии.