Собрание произведений в пяти томах. Том 1. Шестидесятые
Шрифт:
Голос. Капитан?
– Что такое?
– Изя передал...
– Не хочу слушать.
– Там прямо по носу.
– Не хочу слушать. Я его видел в г’ебу. Я с ним не язговаиваю.
– Он все-таки сказал, что, если мы не возьмем левей буквально два-три градуса, мы сядем...
– Пеедай этому подонку...
– Все! Мое дело сказать, и я сказал. Хотите – верьте, хотите – нет. Сидите на мели, не сидите на мели. У нас в машине куча дел и без вас. Я уже два часа пробую получить с Ромы мои пятнадцать рублей. Идите пробуйте вы. И еще, он передал, если вы немедленно не отвернете, вы врежетесь... во что он сказал... в общем, тут
– Пеедай ему вместе с его ос’евом... (удар). Удай! А! Такой паяход. Нам его дали п’евеить, какой он мояк – этот паяход. Я думаю, мы это сделали. Эммануил!
– Да.
– Ядиюй в по’йт: песней сидим на месте в ста сояка мет’ях от п’ичала, отнялся задний ход. Штуйман Гойсман списан на беег, куда он сойдет, как только мы подойдем. Стайший штуйман Бенимович еще на беегу уже.
– Это я, ставший штувман Бенимович. Я случайно выскочил. Ну вы понимаете, мне надо было за бовт. Ну надо было! Ну бывает! Ну это жизнь. Смотвю, мы отходим, мы идем, а я стою. А кавты у меня, ну это жизнь, ну надо было. Я дал отмашку сначала ковмовым, потом носовым платком. Пвиступил к сигнальным огням, сжег всю ковобку мол, стоп, мол, мол, я на бевегу ну мне надо было. Ну это же жизнь. Так эти пвидувки вазвили такой ход, какой они выжали из этой пвипадочной машины. Тогда я снял штаны и показал им все, на что способен, и они сели под гвом аплодисментов. Без специалиста не выпайся... Эй, на... «Азохенвее»! Это я, Бенимович, это я квичу и издеваюсь над вами – будем вызывать спасатель? А? Там, где Гвойсману с головой, новмальному штувману по... Капитан, это я, Бенимович, квичу и издеваюсь. Как вода? Эй, в машине, пустите машины вваздвай.
Эй, в машине!
В машине. Что в машине? Я всю жизнь в машине. Я никогда не знаю, куда мы идем. У меня такое впечатление, что на мостике все курвы. Хорошо. Они наверху. Они командуют. Я выполню любой приказ мгновенно, но пусть они мне сначала докажут. Ты, командир, докажи, что ты умней, и все, и мы уже идем.
Капитан. Ничего. Вначале они мне поломали, тепей я им все пееломал. Вот вы пассажий, вы скажите – это экипажь? Нет, я интеесуюсь, это экипажь? Это головоезы. Они все едут в язные стоены.
Пассажир. Все! Я пассажиг. Вы это знаете, и я это не скгываю. Это не пагаход. Это не кгуиз. Из кухни нет выхода пгодукции. Они обгазовали замкнутый цикл и все глотают без выхода блюд. Все спгашивают, что я ищу. Когда я сел сюда, я искал покоя. Но я уже не ищу покоя – я ищу кингстон. Я хочу видеть шеф-повага, заполненного водой по гоглышко, и надавить на его дикий живот. Вместо чувства отдыха, вместо чувства кгасоты, вместо чувства могского путешествия я испытываю чувство голода. У меня должны быть свои удовольствия, и я их получу. В машине я договогился за четыгнадцать гублей – они подвезут нас пгямо к дому, чтоб не искать такси. Ночью был дикий ггохот. Они сказали, что один дизель сошел с фундамента, но это их не беспокоит, и кто-то у нас укгал винт на стоянке. Поэтому нас заносит, но они сказали, что уже сами уггали винт у кгейсега, но очень большой, и нас опять заносит. Но все это мелочи. Главное, что мы не можем отойти, вот что меня беспокоит. Полкгуиза пгошло, а мы не отошли: они все вгемя пгинимают пгодукты. Тут такая скука, что я изменил любовнице с женой.
Капитан. Эй, на камбузе, вы уже п’иняли п’едовольствие?
Из кухни (чавкая и напевая). Эх тоцем, перевертоцем, румба-тумба буду я... Это хто, хто это?
Капитан. Это я, Юхман.
Камбуз. Хто-хто? Хто это?
Капитан. Капитан говоит. Вы п’иняли снабжение?
Камбуз. Это хто?
Капитан. Капитан.
Камбуз. Какой капитан?
Капитан. Ваш едной капитан. Вы п’иняли п’едукты?
Камбуз (неразборчиво). Какие продукты? Что он хочет? Кто такой? (Повесили трубку.)
Капитан. Эй, на камбузе! Это капитан говоит. Вы уже п’иняли п’едукты или нет?
Камбуз. Это хто, хто это?
Капитан. Капитан Юхман говоит. Вы п’иняли п’едовольствие?
Камбуз. Ну?
Капитан. Вы п’иняли п’едукты? На камбузе... или я сейчас вспылю так, что сод’егнется паяход...
Камбуз. Оць таць-оцо-тоць. Какие продукты? Кто это говорит?.. Продукты? Приняли? Ничего не понимаю... возьми ты трубку... кто-то балуется.
Камбуз. Это кто, кто это?
Kапитан. Капитан! Все! П’егоняю. Последний день. Плюю. Язгоняю.
Камбуз. Кто это? Это кто?
Капитан. Все! Позледний яз! К чейтям! На вокзал, по домам. П’еклятие.
Kамбуз. Heт еще. Не приняли... А кого вам надо?.. Кто это говорит?
Капитан. Это я, капитан Юхман, сказал, и я сдейжу. Весь камбуз на беег.
Камбуз. Ой, не морочьте голову. Мы делаем фаршированную рыбу, и нечего сюда звонить.
Капитан. Вы слышали: вчея от’явилось шесть человек. Понос, йвота, к’евоизлияние.
Камбуз. Это не к нам. Это в медпункт.
Капитан. Медпункт. Капитан говоит.
Медпункт. Не пугайте.
Капитан. Я не пугаю, я начинаю язговой.
Медпункт. Вот это двугой тон. А то вы так с угвозой, мол, я капитан, а вы девьмо. А у меня тоже и обвазование, и квавтива, и можете поискать такого специалиста за эти деньги. Так что спокойнее, вавнодушнее, если хотите жить. Как это все мне надоело, Господи.
Капитан. Я спокоен. Я...
Медпункт. Еще спокойнее.
Капитан. Я спокоен.
Медпункт. Нет, еще... Без неввов.
Капитан. Я хотел сп’есить.
Медпункт. В таком состоянии на спвашивают. Еще спокойнее.
Капитан (орет). Я спокоен! Но я явлюсь к вам в изолятой на носилках и пеебью все п’ибои и самый большой шп’иц я вам вставлю, куда вы не подоз’еваете, и в стееизатое я буду кипятить то, о чем вы не догадываетесь. Ваш личный п’ибой я буду кипятить до тех пой, пока вы мне шепотом, шепотом не скажите, кто здесь капитан.