Собрание сочинений, том 15
Шрифт:
Результаты отсутствия откровенной и искренней критики и расточения такой грубой лести теперь достаточно очевидны. Едва ли найдется хотя бы одна волонтерская часть, просуществовавшая 18 месяцев, которая втайне не была бы убеждена в том, что ее подготовка стоит на должном уровне. Рядовые волонтеры, пройдя лишь простейшие виды батальонных построений, установленный курс обучения рассыпному строю на ровной местности и небольшую тренировку в стрельбе из винтовок, — слишком быстро готовы заявить, что они могут справляться со всем этим с таким же успехом, как и линейные войска. А какого мнения о себе офицеры, показывает погоня за производством в капитаны, майоры и подполковники, которая происходила почти в каждой части. Всякий считал себя вполне достойным любого офицерского звания, которого ему удалось бы добиться, а так как в большинстве случаев люди, несомненно, выдвигались не по заслугам, то не следует удивляться тому, что очень часто они оказывались совсем не на месте. Благосклонные к волонтерам пресса и общество пожелали называть их действия совершенством; офицеры и солдаты настолько твердо уверовали в это, что стали смотреть на военную службу как на необычайно легкое дело. Удивительно, как еще их собственное скороспелое совершенство не привело их к мысли о том, что постоянная армия, с проходящими длительное обучение офицерами и солдатами, совсем лишняя в стране, где можно гораздо проще фабриковать прекрасных солдат по волонтерскому принципу.
Первым
Показной бой на маневрах прошел так, что по всем отчетам он представлял собой лишь нечто показное. Бой велся с величайшим презрением ко всем складкам местности, с очаровательным пренебрежением к действию огня и с поистине смехотворным преувеличением всех условностей, которые присущи любому учебному бою. Солдат он ничему не научил; они унесли с собой совершенно противоположное действительности представление о бое, пустой желудок и усталость в ногах. Последние два обстоятельства можно, пожалуй, считать единственными результатами учений, которые принесли какую-то пользу начинающим воинам.
Такое ребячество было простительно в детской стадии развития этого движения. Но что сказать, если к подобным попыткам возвращаются в настоящее время? Наши неутомимые лондонские генералы-волонтеры, которые сами присвоили себе это звание, снова за работой. Лавры прошлого лета не дают им покоя. Простой учебный бой обыкновенного масштаба уже не удовлетворяет их честолюбие. На этот раз должно быть проведено большое решительное сражение. Армия в составе 20000 волонтеров будет переброшена из Лондона на южное побережье, отразит вторжение и в тот же вечер возвратится в Лондон, чтобы на следующее утро приступить к своим обычным делам. Все это, как совершенно правильно замечает «Times», проводится без всякой организации, без штаба, интендантства, сухопутного транспорта, полкового обоза и даже больше — без ранцев и всех тех необходимых походных принадлежностей, которые солдат регулярной армии носит в ранце! Однако это лишь одна сторона вопроса; все это показывает только одну поразительную черту — невероятную самонадеянность, которой наши генералы-волонтеры имеют счастье обладать. «Times» не задается вопросом, как приобрести простые тактические знания и овладеть искусством вождения войск. А ведь это вопрос не меньшей важности. Обучение волонтеров до сих пор проходило только на ровной местности; но поле боя обычно вовсе не представляет собой ровную и непересеченную местность, и как раз использование пересеченной и холмистой местности составляет основу всей прикладной тактики, всего искусства расположения войск в бою. Теперь спрашивается, как же генералы, полковники и капитаны из волонтеров могут обладать этим искусством, которому необходимо учиться как теоретически, так и практически? Где их обучали этому искусству? На эту основу прикладной тактики обращалось так мало внимания, что мы не знаем ни одной части, которая была бы обучена на практике рассыпному строю на пересеченной местности. Во что же, в таком случае, превратятся все эти попытки провести учебный бой, как не в театральное представление, которое, может быть, и удовлетворит невежественных зрителей, но будет безусловно бесполезным для людей, вынужденных участвовать в нем, и которое может только способствовать тому, чтобы придать волонтерскому движению смешной вид в глазах военных, присутствующих при таком зрелище.
К нашему удивлению, мы видим, что даже в практичном Манчестере сделана попытка сфабриковать генералов-волонтеров. Мы, несомненно, не так далеко зашли, как наши друзья лондонцы; у нас будет проведен не учебный бой, а лишь однодневные занятия в поле при участии всех манчестерских волонтеров, нечто похожее, по-видимому, на смотр в Ньютоне, причем эти занятия должны быть проведены на сравнительно ровной местности. Здесь мы хотим пояснить, что мы далеки от того, чтобы порицать эти попытки организации полевых учений; напротив, мы считаем, что полдюжины таких занятий, проводимых ежегодно, принесли бы манчестерским волонтерам большую пользу. Мы хотели бы лишь добавить, что будем считать даже желательным, чтобы эти полевые учения проходили на местности, несколько более пересеченной, с целью внесения в маневры (против воображаемого противника) большего разнообразия, а также для постепенного развития у офицеров и солдат навыков маневрировать на пересеченной местности. Такие маневры дали бы адъютантам впоследствии прекрасную возможность увязать с ними на офицерских учебных занятиях ряд практических уроков на тему о способах использования местности в бою. Таким образом, мы не только одобряем этот план, но желали бы даже увидеть его в расширенном и упорядоченном виде. Между тем, из заметки, появившейся в прошлую субботу в местной газете, мы узнаем, что на этих учениях волонтеры будут все делать своими силами. Другими словами, у них будет волонтер — главнокомандующий, волонтеры — бригадные генералы и волонтерский штаб. Здесь, таким образом, мы имеем попытку импортировать в Манчестер лондонскую систему фабрикации генералов-волонтеров, а против этого мы решительно возражаем. Относясь со всем должным уважением к офицерам, командующим полками в Манчестере, мы говорим, что им еще многому надо научиться — здесь мы не делаем никаких исключений, — прежде чем они станут вполне подготовленными командирами батальонов. Если же они, еще не достигнув уровня, соответствующего тем обязанностям, которые они уже на себя взяли, стремятся принять на один день высшее командование, то мы утверждаем, что они тем самым причиняют величайший вред волонтерскому движению, занимаясь не чем иным, как игрой в солдатики, и низводят это движение на низшую ступень. Находясь во главе своих батальонов, они были бы на своем месте, смогли бы следить за своими солдатами и сами бы чему-нибудь научились. В качестве же поддельных генералов они не принесли бы реальной пользы ни своим солдатам, ни самим себе. Честь и слава адъютантам наших манчестерских полков: большей частью им принадлежит заслуга в том, что их полки стали такими, какими они являются в настоящее время; но их место — в своих полках, где пока без них нельзя обойтись, тогда как они не принесли бы никакой реальной пользы этим полкам, если бы хоть на один день стали разыгрывать роль адъютанта, генерала или бригадного майора, что и самим им, наверное, не дало бы особого удовлетворения.
Когда
Написано Ф. Энгельсом в первой половине марта 1861
Напечатано в «The Volunteer Journal, for Lancashire and Cheshire» № 28, 16 марта 1861 г.
Печатается по тексту журнала
Перевод с английского
Ф. ЭНГЕЛЬС
БРАЙТОН И УИМБЛДОН
Действия волонтерских частей Лондона и его окрестностей в пасхальный понедельник, кажется, полностью подтвердили наши предположения, изложенные в статье «Генералы-волонтеры». Попытка лорда Раниле собрать на один день всех волонтеров своего округа под своим собственным командованием сразу же вызвала раскол между различными частями. В лице лорда Бери появился конкурирующий кандидат на пост главнокомандующего; показному бою в Брайтоне он противопоставил однодневное полевое учение в Уимблдоне. Между некоторыми частями возникли большие разногласия, и, как следствие этого, одни направились в Брайтон под начальство лорда Раниле, другие — в Уимблдон под начальство лорда Бери, третьи — в этот же пункт, но самостоятельно, некоторые— в Ричмонд, а некоторые — в Уонстед. Это рассредоточение само по себе не принесло бы никакого вреда. Каждая часть совершенно не зависит от другой и имеет право по своему усмотрению использовать свой праздник. Но эти резкие споры, личные перебранки и проявления враждебности, которые предшествовали этому расколу и которые, наверное, продлятся еще некоторое время, должны были нанести и нанесли большой вред. Офицеры стали на сторону либо одних, либо других; равным образом приняли в этом участие и их солдаты, но не всегда вместе со своими командирами, так что большинство лондонских волонтеров раскололось на две больших партии — группировки Раниле и Бери. Очень многие солдаты из частей, получивших приказ отправиться в Уимблдон, появились в Брайтоне без оружия, по в форме, чтобы протестовать против решения и распоряжения своих же непосредственных начальников; а лорд Раниле, удивительно довольный этим выражением симпатии, даже сформировал из них временный батальон и, проявив изысканный военный вкус, до сих пор не встречавшийся ни в одной армии, разрешил им пройти перед ним торжественным маршем вместе с его собственными солдатами. Так, по крайней мере, сообщает «Daily Telegraph» [141] .
141
«Daily Telegraph» («Ежедневный телеграф») — английская ежедневная либеральная, а с 80-х годов XIX в. консервативная газета; под этим названием издавалась в Лондоне с 1855 по 1937 год; с 1937 г. после слияния с газетой «Morning Post» («Утренняя почта») выходит под названием «Daily Telegraph and Morning Post».
Но какое право, спросим мы, имеют лорд Раниле или лорд Бери выдвигать самих себя в качестве кандидатов в волонтерские генералы и тем вызывать раздор между частями, действовавшими до сего времени совместно и согласованно? Оба эти офицера служили в регулярных войсках; если у них было честолюбивое желание стать генералами, то перед ними, как и перед всеми другими, был открыт обычный путь добиваться этого положения; а по своему общественному положению они имели на это в десять раз больше шансов, чем огромное большинство их товарищей. Они очень хорошо знали, когда поступали в волонтерские части, что высшим воинским званием в этих войсках является звание подполковника; что если волонтеры будут когда-нибудь призваны на действительную военную службу, то они будут сведены в бригады вместе с линейными и милиционными войсками и поставлены под командование бригадных генералов линейных войск; что сама природа английской военной организации не допускает назначения генералов из какого-либо другого вида войск, помимо линейных. Стремясь занять положение временных генералов волонтерских войск, они домогаются таких постов, на которые ни они, ни любой другой волонтерский офицер никогда не будут назначены и которые они и не способны занимать из-за отсутствия опыта в управлении большими массами войск. Но если только из-за того, чтобы в течение одного дня поиграть в генералы, они расстраивают единство между различными частями своего округа и рискуют нанести движению серьезный ущерб, то они тем более заслуживают решительного и сурового осуждения.
До сих пор при всех крупных сборах волонтеров обыкновенно пост главнокомандующего и право назначения бригадных и дивизионных генералов предоставлялись командующему войсками округа. В предыдущей статье мы говорили, что полностью одобряем этот порядок как соответствующий военному этикету и субординации и обеспечивающий назначение знающих свое дело командиров. Теперь мы видим, что такой порядок имеет еще большее значение. Если бы командование пасхальными сборами было поручено соответствующим военным властям, то раскола бы не произошло и можно было бы избежать всех этих пререканий. Но лондонские командиры, по-видимому, вселили в своих солдат в высшей степени нелепый страх перед Главным штабом. «Ради бога, не допускайте Главный штаб!» — взывали они. Мы на севере не проявляли такой обособленности. Мы всегда были в превосходных отношениях с нашими настоящими военными начальниками и убедились в преимуществах этого; мы надеемся также, что останется в силе прежняя система, которая избавит нас от этих смешных ссор, разъединяющих в данное время лондонские войска.
Насколько недоверчиво относились лондонцы к Главному штабу, показывает шум, вызванный присутствием в Брайтоне генерала Скарлетта, который был командирован Главным штабом для доклада о ходе маневров. Мудрецы из различных частей с самым серьезным видом покачивали головами. Посылка сюда этого генерала была попыткой Главного штаба сделать первый шаг. Предсказывались самые ужасные последствия, которые наступили бы в том случае, если бы допустили, чтобы это стало обычным делом. Волонтеры должны протестовать, и действительно было предложено заявить, что генерал Скарлетт не имеет права на салют, который полагается только лорду-наместнику графства. Вопрос был в конце концов разрешен тем, что оба они появились сразу и совместно принимали салют. Но тог факт, что такие вопросы могли быть предметом дискуссии, показывает, до какой степени неправильно некоторые волонтеры понимают свое положение.