Собрание сочинений, том 16

Энгельс Фридрих

При таких обстоятельствах весьма отрадно получить книгу, подобную рецензируемой, где автор, с негодованием противопоставляя принятой ныне опошленной политической экономии, или, как он ее весьма метко называет, «вульгарной политической экономии», ее предшественников-классиков, до Рикардо и Сисмонди включительно, вместе с тем критически относится также и к классикам и в то же время всегда стремится не сходить с пути строго научного исследования. Прежние работы Маркса, в особенности появившаяся в 1859 г. у Дункера в Берлине работа о деньгах [186] , уже выделялись своим строго научным характером и беспощадностью критики, и, насколько нам известно, до сих пор вся наша официальная политическая экономия ничего не противопоставила им. Но если она не могла справиться уже с той работой, то что же она сможет сделать с настоящей книгой о капитале, объемом в 49 листов? Мы хотим, чтобы нас правильно поняли. Мы не говорим, что против выводов этой книги ничего нельзя возразить, что Маркс привел все свои доказательства; мы говорим только: мы не думаем, чтобы среди всех наших экономистов нашелся хоть один, который был бы в состоянии их опровергнуть. Исследования, которые содержатся в этом труде, отличаются величайшей научной точностью. Сошлемся прежде всего на мастерское диалектическое

построение исследования в целом, на то, каким образом в понятии товара уже представлены деньги в качестве существующих в себе, как показано превращение денег в капитал. Мы признаем, что считаем шагом вперед введение новой категории — прибавочной стоимости, и не видим, что можно было бы возразить против утверждения, что в качестве товара на рынке выступает не труд, а рабочая сила; мы считаем совершенно верным исправление закона Рикардо о норме прибыли (а именно, что вместо прибыли надо поставить: прибавочная стоимость). Мы должны признать, что исторический подход, который пронизывает всю книгу и который позволяет автору видеть в экономических законах не вечные истины, а лишь формулировку условий существования известных преходящих состояний общества, нам очень понравился; и мы, к сожалению, напрасно стали бы искать у наших официальных экономистов той учености и топкого понимания, с которыми изображены здесь различные исторические состояния общества и условия их существования.

186

Имеется в виду работа К. Маркса «К критике политической экономии», большая часть которой посвящена исследованию проблем денег и денежного обращения (см. настоящее издание, т. 13, стр. 1—167).

Нашим дипломированным экономистам до сих пор были совершенно чужды исследования об экономических условиях и законах рабства, о различных формах крепостничества и личной зависимости и о происхождении свободных рабочих. Мы хотели бы также услышать мнение этих господ относительно имеющихся здесь исследований о кооперации, разделении труда и мануфактуре, машинах и крупной промышленности в их исторических и экономических взаимосвязях и взаимодействии; эти господа во всяком случае могут узнать здесь много нового. И что скажут они в особенности по поводу того прямо противоречащего всем обычным теориям свободной конкуренции и, тем не менее, доказанного здесь на основании официального материала факта, что хотя в Англии, родине свободной конкуренции, не существует ныне почти ни одной отрасли труда, где бы рабочий день не был строго определен путем государственного вмешательства и где бы за ним не следил фабричный инспектор, все же по мере ограничения рабочего времени не только происходит подъем отдельных отраслей промышленности, но и отдельный рабочий в сокращенное время производит больше продукта, чем прежде в более продолжительное?

Нельзя, к сожалению, отрицать, что особенно резкий тон, которым автор говорит об официальных немецких экономистах, имеет свое оправдание. Все они в той или иной мере принадлежат к «вульгарной политической экономии»; ради мимолетной популярности они проституировали свою науку и отреклись от ее классических корифеев. Они говорят о «гармониях» и путаются в банальнейших противоречиях. Пусть суровый урок, который дает им эта книга, пробудит их от летаргического сна и напомнит им, что политическая экономия — не дойная корова, снабжающая нас молоком, а наука, требующая серьезного и ревностного служения ей.

Написано Ф. Энгельсом 12 октября 1867 г.

Напечатано в приложении к газете «Die Zukunft» № 254, 30 октября 1867 г.

Печатается по рукописи

Перевод с немецкого

Ф. ЭНГЕЛЬС

РЕЦЕНЗИЯ НА ПЕРВЫЙ ТОМ «КАПИТАЛА» К. МАРКСА ДЛЯ «RHEINISCHE ZEITUNG» [187]

КАРЛ МАРКС. КАПИТАЛ. КРИТИКА ПОЛИТИЧЕСКОЙ ЭКОНОМИИ. ТОМ I. ПРОЦЕСС ПРОИЗВОДСТВА КАПИТАЛА. ГАМБУРГ, О. МЕЙСНЕР, 1867 [Karl Marx. Das Kapital. Kritik der politischen Oekonomie, I. Band. Der Produktionsprozess des Kapitals. Hamburg, O. Meissner, 1867. Ред.]

187

Настоящая рецензия была написана Ф. Энгельсом для «Rheinische Zeitung», но не была напечатана газетой, одним из редакторов которой был Генрих Бюргерс, бывший член Союза коммунистов, ставший к этому времени либералом. Текст рецензии сохранился в виде рукописи и впервые был опубликован в 1927 г. на языке оригинала в «Marx-Engels-Archiv», Bd. 2 и в том же году на русском языке в журнале «Летописи марксизма» № IV.

«Rheinische Zeitung» («Рейнская газета») — немецкая ежедневная буржуазная газета, под этим названием выходила с 1863 по 1866 г. в Дюссельдорфе, а с 1867 по 1874 г. в Кёльне.

Всеобщее избирательное право прибавило к числу существовавших до сих пор парламентских партий новую, социал-демократическую. Во время последних выборов в Северогерманский рейхстаг она выставила в большинстве крупных городов, во всех фабричных округах своих собственных кандидатов и провела шесть или восемь депутатов. По сравнению с предыдущими выборами она показала значительно большую силу, и можно поэтому предполагать, что, по крайней мере, в настоящее время она находится еще в процессе роста. Было бы глупостью продолжать обходить благопристойным молчанием существование, деятельность и доктрины этой партии в стране, где благодаря всеобщему избирательному праву последнее решающее слово принадлежит ныне самым многочисленным и беднейшим классам.

Как бы ни расходились между собой немногочисленные социал-демократические парламентарии, все же можно с уверенностью сказать, что все фракции этой партии будут приветствовать настоящую книгу как свою теоретическую библию, как арсенал, из которого они будут черпать свои самые существенные аргументы. Уже по одной этой причине она заслуживает особенного внимания. Но и по своему содержанию она способна возбудить интерес. Если главная аргументация Лассаля, — а Лассаль в политической экономии был только учеником Маркса, — ограничивалась постоянным повторением так называемого рикардовского закона заработной платы, то здесь мы имеем перед собой произведение, автор которого с бесспорно редкой эрудицией рассматривает всю совокупность отношений между капиталом и трудом в его связи со всей экономической

наукой, ставит себе конечной целью «раскрыть экономический закон движения современного общества» и при этом на основе безусловно добросовестных исследований, сделанных с несомненным знанием предмета, приходит к заключению, что весь «капиталистический способ производства» должен быть уничтожен. Далее, мы хотели бы обратить особое внимание еще на то, что не только в конечных выводах этого труда, но и на всем его протяжении автор излагает целый ряд важнейших пунктов политической экономил в совершенно новом свете и приходит в чисто научных вопросах к таким результатам, которые сильно отличаются от всей существовавшей до сих пор общепринятой политической экономии и которые патентованным экономистам придется подвергнуть серьезной критике и научно опровергать, если они не хотят допустить крушения своей прежней доктрины. В интересах науки желательно, чтобы полемика именно по этим пунктам развернулась в специальной литературе возможно скорее.

Маркс начинает с изложения отношения между товаром и деньгами; самое существенное об этом уже ранее было опубликовано в специальной работе [188] . Затем он переходит к капиталу, и здесь мы тотчас же подходим к центральному пункту всего труда. Что такое капитал? — Деньги, которые превращаются в товар с тем, чтобы из товара снова превратиться в большую, чем первоначальная, сумму денег. Покупая хлопок за 100 талеров и продавая его за 110, я утверждаю свои 100 талеров как капитал, как самовозрастающую стоимость. И вот возникает вопрос, откуда берутся эти 10 талеров, которые я зарабатываю при этом, как происходит, что путем двукратного простого обмена 100 талеров превращаются в 110 талеров? Ведь политическая экономия как раз предполагает, что при всяком обмене обмениваются равные стоимости. И Маркс разбирает всевозможные случаи (колебания цен товаров и т. д.), чтобы доказать, что при предпосылках, из которых исходит политическая экономия, образование 10 талеров прибавочной стоимости из первоначальных 100 талеров невозможно. И, тем не менее, этот процесс происходит ежедневно, а экономисты не дают нам объяснения этого факта. Это объяснение дает Маркс и притом следующим образом: загадку эту можно решить лишь в том случае, если мы найдем на рынке товар совершенно особого рода, товар, потребительная стоимость которого состоит в том, чтобы создавать меновую стоимость. Такой товар существует, это — рабочая сила. Капиталист покупает на рынке рабочую силу и заставляет ее работать на себя с тем, чтобы продать ее продукт. Поэтому нам прежде всего надо исследовать рабочую силу.

188

Имеется в виду работа К. Маркса «К критике политической экономии».

Что такое стоимость рабочей силы? Согласно известному закону, это — стоимость тех жизненных средств, которые необходимы для того, чтобы рабочий мог поддерживать свое существование и продолжать свой род в соответствии с уровнем, исторически складывающимся в данной стране и в данную эпоху. Мы предполагаем, что рабочий получает полную стоимость своей рабочей силы. Мы, далее, предполагаем, что эта стоимость выражается в шестичасовом труде в день, или в половине рабочего дня. Капиталист же утверждает, что купил рабочую силу на целый рабочий день, и заставляет рабочего работать 12 или более часов. Таким образом, при двенадцатичасовом труде он приобрел продукт шести часов труда рабочего, не заплатив за него. Из этого Маркс делает вывод: всякая прибавочная стоимость, какую бы ее часть ни взять — прибыль ли капиталиста, земельную ренту, налог и т. д., — есть неоплаченный труд.

Из заинтересованности фабриканта выколачивать ежедневно возможно большее количество неоплаченного труда и из заинтересованности рабочего в противоположном возникает борьба вокруг продолжительности рабочего дня. В заслуживающей особенного внимания иллюстративной части Маркс на протяжении почти ста страниц излагает историю этой борьбы в английской крупной промышленности, борьбы, которая, несмотря на протест фритре-дерских фабрикантов прошлой весной, закончилась тем, что не только вся фабричная промышленность, но и все мелкое производство и даже вся домашняя промышленность поставлены в рамки фабричного закона, по которому максимальное ежедневное рабочее время женщин и детей моложе 18 лет, — а тем самым косвенным образом и мужчин, — в наиболее значительных отраслях промышленности установлено в 10¹/₂ часов [189] . Он вместе с тем объясняет также, почему английская промышленность не только не пострадала от этого, но, наоборот, выиграла, ибо за счет интенсивности труд каждого в отдельности увеличился в большей мере, нежели была сокращена его продолжительность.

189

Имеется в виду закон о расширении сферы действия фабричных актов на новые отрасли промышленности, принятый 15 августа 1867 года.

Однако прибавочная стоимость может быть увеличена также и другим способом, чем путем удлинения рабочего времени за пределы времени, требующегося для производства необходимых жизненных средств или их стоимости. В данном рабочем дне, скажем в 12 часов, заключается, согласно прежнему предположению, 6 часов необходимого труда и 6 часов труда, затраченного на производство прибавочной стоимости. Если каким-нибудь способом удастся сократить необходимое рабочее время до 5 часов, то для производства прибавочной стоимости остается 7 часов. Это может быть достигнуто путем сокращения рабочего времени, требующегося для производства необходимых жизненных средств, другими словами, путем удешевления жизненных средств, а последнее в свою очередь достигается благодаря усовершенствованиям в производстве. К этому пункту Маркс опять дает подробную иллюстрацию, рассматривая и исследуя три главных рычага, посредством которых осуществляются эти усовершенствования: 1) кооперацию, или умножение сил, возникающее из одновременного и планомерного сотрудничества многих; 2) разделение труда в том виде, в каком оно развивалось в период собственно мануфактуры (следовательно, примерно до 1770 года), наконец, 3) машины, которые положили начало развитию крупной промышленности. Эти исследования также представляют большой интерес и свидетельствуют о поразительном знании дела, вплоть до технологических деталей… [На этом кончается страница рукописи; следующая страница, на которой, по-видимому, разбирался вопрос о прибавочной стоимости и заработной плате, до нас не дошла. Ред.]