Собрание сочинений, том 22
Шрифт:
Уильям Ривс, 185. Флит-стрит, Истерн Сентрал» [91] . Некоторые из сделанных мной к этому изданию примечаний вошли и в настоящее издание.
«Манифест» имел свою собственную судьбу. При своем появлении он был (как это доказывают переводы, отмеченные в первом предисловии [92] ) восторженно встречен тогда еще немногочисленным авангардом научного социализма, но вскоре был оттеснен на задний план реакцией, начавшейся вслед за поражением парижских рабочих в июне 1848 г., и, наконец, осуждением кёльнских коммунистов в ноябре 1852 г. [93] был «на законном основании» объявлен вне закона. Связанное с февральской революцией рабочее движение исчезло с общественной арены, а вместе с ним отошел на задний план и «Манифест».
91
«Manifesto of the Communist Party», By Karl Marx, and Frederick Engels. Authorized English Translation. Edited and Annotated by Frederick Engels. London, 1888.
Написанное Энгельсом предисловие к этому изданию (см. настоящее издание, т. 21, стр. 362–369) по содержанию во многом совпадает с данным предисловием к немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» 1890 года.
92
К. Маркс и Ф. Энгельс. «Предисловие к немецкому изданию «Манифеста Коммунистической партии» 1872 года» (см. настоящее издание, т. 18, стр. 89–90).
93
Кёльнский процесс коммунистов (4 октября — 12 ноября 1852 г.) — провокационный процесс, организованный прусским правительством. Суду по обвинению в «носящем характер государственной измены заговоре» было предано 11 членов Союза коммунистов — первой международной коммунистической организации пролетариата (1847–1852), возглавлявшейся Марксом и Энгельсом и принявшей в качестве своей программы «Манифест Коммунистической партии». В качестве обвинительного материала фигурировали сфабрикованная прусскими полицейскими агентами «подлинная книга протоколов» заседаний Центрального комитета и другие фальшивки, а также документы, выкраденные полицией у авантюристической фракции Виллиха — Шаппера, исключенной из Союза коммунистов. Семеро подсудимых, на основании подложных документов и лжесвидетельств, были приговорены к заключению в крепости сроком от трех до шести лет. Провокационные действия организаторов процесса и подлые методы, применявшиеся прусским полицейским государством против международного
Когда рабочий класс Европы опять достаточно окреп для нового наступления на власть господствующих классов, возникло Международное Товарищество Рабочих. Его целью было объединить в одну великую армию весь борющийся рабочий класс Европы и Америки. Поэтому оно не могло отправляться непосредственно от принципов, изложенных в «Манифесте». Оно должно было иметь такую программу, которая не закрывала бы дверей перед английскими тред-юнионами, французскими, бельгийскими, итальянскими и испанскими прудонистами и немецкими лассальянцами [Сам Лассаль всегда заверял нас, что он — «ученик» Маркса и, как таковой, стоял, разумеется, на почве «Манифеста». Иначе обстояло дело с теми его последователями, которые не шли дальше его требования производительных товариществ, поддерживаемых государственным кредитом, и которые делили весь рабочий класс на сторонников государственной помощи в сторонников самопомощи.]. Такая программа — мотивировочная часть к Уставу Интернационала [94] — была написана Марксом с мастерством, которое должны были признать даже Бакунин и анархисты. Что касается окончательной победы принципов, выдвинутых в «Манифесте», то здесь Маркс всецело полагается на интеллектуальное развитие рабочего класса, которое должно было явиться неизбежным плодом совместных действий и обмена мнений. События и перипетии борьбы против капитала — поражения еще больше, чем победы — не могли не показать борющимся всю несостоятельность тех всеисцеляющих средств, на которые они до того времени уповали, и сделать их головы более восприимчивыми к основательному пониманию действительных условий освобождения рабочих. И Маркс был прав. В 1874 г., когда Интернационал прекратил свое существование, рабочий класс был уже совсем иным, чем при основании его в 1864 году. Прудонизм в романских странах и специфическое лассальянство в Германии дышали на ладан, и даже тогдашние архиконсервативные английские тред-юнионы постепенно приближались к тому моменту, когда председатель их конгресса [У. Бивен. Ред.] в 1887 г. в Суонси смог сказать от их имени: «Континентальный социализм больше нас не страшит» [95] . Но в 1887 г. континентальным социализмом была почти исключительно теория, провозглашенная в «Манифесте». Таким образом, история «Манифеста» до известной степени отражает историю современного рабочего движения с 1848 года. В настоящее время он несомненно является самым распространенным, наиболее международным произведением всей социалистической литературы, общей программой многих миллионов рабочих всех стран от Сибири до Калифорнии.
94
См. настоящее издание, т. 16, стр. 12–15.
95
Энгельс приводит слова из выступления председателя совета тред-юнионов города Суонси Бивена на ежегодном конгрессе тред-юнионов в 1887 г., заседавшем в этом городе; отчет об этом выступлении был напечатан в газете «Commonweal» («Общее благо») 17 сентября 1887 года.
И все же в момент его появления мы не могли назвать его социалистическим манифестом. В 1847 г. под социалистами понимали двоякого рода людей. С одной стороны, приверженцев различных утопических систем, в особенности оуэнистов в Англии и фурьеристов во Франции, причем и те и другие уже выродились тогда в чистейшие секты, постепенно вымиравшие, С другой стороны, — всевозможных социальных знахарей, которые намеревались с помощью различных всеисцеляющих средств и всякого рода заплат устранить социальные бедствия, не причиняя при этом ни малейшего вреда капиталу и прибыли. В обоих случаях это были люди, стоявшие вне рабочего движения и искавшие поддержки скорее у «образованных» классов, Напротив, та часть рабочих, которая убедилась в недостаточности чисто политических переворотов и требовала коренного переустройства общества, называла себя тогда коммунистической. Это был еще плохо отесанный, лишь инстинктивный, во многом грубоватый коммунизм; однако он оказался достаточно сильным для того, чтобы создать две системы утопического коммунизма: во Франции — «икарийский» коммунизм Кабе, в Германии — коммунизм Вейтлинга. Социализм означал в 1847 г. буржуазное движение, коммунизм — рабочее движение. Социализм, по крайней мере на континенте, был вполне благопристойным, коммунизм — как раз наоборот. А так как мы уже тогда весьма решительно придерживались того мнения, что «освобождение рабочего класса может быть делом только самого рабочего класса» [96] , то для нас не могло быть и минутного сомнения в том, какое из двух названий нам следует выбрать. И впоследствии нам никогда не приходило в голову отказываться от него.
96
Это теоретическое положение Маркс и Энгельс высказывали в ряде своих работ, начиная с 40-х годов XIX века; в данной формулировке оно содержится в Уставе Международного Товарищества Рабочих (см. настоящее издание, т. 16, стр. 12 и т. 17, стр. 445).
«Пролетарии всех стран, соединяйтесь!» — Лишь немного голосов откликнулось, когда мы сорок два года тому назад бросили в мир этот клич накануне парижской революции — первой революции, в которой пролетариат выступил с собственными требованиями. Но 28 сентября 1864 г. пролетарии большинства западноевропейских стран соединились в славной памяти Международное Товарищество Рабочих. Правда, сам Интернационал прожил всего лишь девять лет. Но что основанный им вечный союз пролетариев всех стран еще живет и стал сильнее, чем когда-либо, это лучше всего доказывается нынешним днем. Ибо сегодня, когда я пишу эти строки, европейский и американский пролетариат производит смотр своим боевым силам, впервые мобилизованным в одну армию, под одним знаменем, ради одной ближайшей цели — для того, чтобы добиться законодательного установления нормального восьмичасового рабочего дня, провозглашенного еще Женевским конгрессом Интернационала в 1866 г., и вторично — Парижским рабочим конгрессом в 1889 году [97] . И зрелище сегодняшнего дня покажет капиталистам и землевладельцам всех стран, что пролетарии всех стран ныне действительно соединились.
97
Женевский конгресс I Интернационала состоялся 3–8 сентября 1866 года. На нем присутствовало 60 делегатов от Генерального Совета, секций и рабочих обществ Англии, Франции, Германии и Швейцарии. Председателем конгресса был Г. Юнг. В качестве официального доклада Генерального Совета была зачитана составленная Марксом «Инструкция делегатам Временного Центрального Совета по отдельным вопросам» (см. настоящее издание, т. 16, стр. 194–203). Прудонисты, располагавшие на конгрессе одной третью голосов, противопоставили «Инструкции» свою развернутую программу по всем пунктам повестки дня. Однако по большинству обсуждаемых вопросов победа осталась за сторонниками Генерального Совета; шесть из девяти пунктов «Инструкции» (об интернациональном объединении действий, о законодательном ограничении рабочего дня 8 часами, о труде детей и женщин, о кооперативном труде, о профессиональных союзах, о постоянных армиях) было принято в качестве резолюций конгресса. Женевский конгресс утвердил также Устав и Регламент Международного Товарищества Рабочих.
В Париже 14–20 июля 1889 г. состоялся Международный социалистический рабочий конгресс, явившийся фактически учредительным конгрессом II Интернационала. Конгрессу предшествовала упорная борьба, которую марксисты под непосредственным руководством Энгельса вели против французских оппортунистов (поссибилистов) и их сторонников из английской Социал-демократической федерации. Оппортунисты пытались взять в свои руки подготовку конгресса с целью занять на нем руководящее положение и воспрепятствовать тем самым созданию нового международного объединения социалистических и рабочих организаций на марксистской основе. Однако конгресс был созван при преобладающем влиянии марксистских партий. Он открылся 14 июля 1889 г. — в столетнюю годовщину взятия Бастилии. На конгрессе присутствовало 393 делегата от 20 стран Европы и Америки. Поссибилисты, потерпев провал в своих попытках, созвали также 14 июля 1889 г. в Париже параллельный конгресс в противовес марксистскому. На поссибилистском конгрессе присутствовало лишь незначительное число иностранных делегатов, причем представительство большинства из них было чисто фиктивным.
Международный социалистический рабочий конгресс заслушал отчеты представителей социалистических партий о рабочем движении в их странах, разработал основы международного рабочего законодательства, приняв требование законодательного установления восьмичасового рабочего дня, наметил пути осуществления рабочих требований. Конгресс подчеркнул необходимость политической организации пролетариата и борьбы за осуществление политических требований рабочих; высказался за отмену постоянных армий и замену их всеобщим вооружением народа. Важнейшим решением конгресса было установление международного пролетарского праздника Первое мая. По всем рассматривавшимся вопросам конгресс принял в основном правильные марксистские решения, нанес удар анархистам, пытавшимся навязать конгрессу свою точку зрения.
О, если бы Маркс был теперь рядом со мной, чтобы видеть это собственными глазами! Лондон, 1 мая 1890 г.
Ф. Энгельс
Напечатано в книге: «Das Kommunistische Manifest», London, 1890
Печатается по тексту книги
Перевод с немецкого
4 МАЯ В ЛОНДОНЕ [98]
98
Статья «4 мая в Лондоне» была написана Энгельсом между 5 и 21 мая 1890 г. и посвящена первому празднованию международного праздника трудящихся Первое мая, проведенному социалистическими партиями и рабочими организациями в соответствии с решением Международного социалистического рабочего конгресса 1889 г. в Париже (о нем см. примечание 97). Массовые демонстрации и митинги, принявшие наиболее организованный характер в Австрии, проводились, согласно, постановлению конгресса, под лозунгом борьбы за законодательное установление восьмичасового рабочего дня.
Организованно проходила первая маевка и лондонских рабочих, состоявшаяся в первое воскресенье мая —4 мая 1890 г. — и послужившая специальным поводом для написания данной статьи. Вопреки попыткам реформистских лидеров тред-юнионов и английского социалиста-оппортуниста Гайндмана взять в свои руки руководство демонстрацией и провести ее под соглашательскими лозунгами, она показала готовность широких масс лондонских рабочих вести борьбу за революционные социалистические требования. За реформистами пошла лишь небольшая часть рабочих из так называемой рабочей аристократии. Основная масса участников — около 200 тысяч человек — выступила под лозунгами, выдвинутыми английскими марксистами. Главную роль в демонстрации сыграли неквалифицированные рабочие газовых предприятий и лондонских доков, первыми начавшие в 80-х годах борьбу за создание новых массовых тред-юнионов и за установление восьмичасового рабочего дня. На митинге в Гайд-парке, завершившем демонстрацию, присутствовал Энгельс; с речами выступили видные деятели международного рабочего движения Э. Маркс-Эвелинг, Э. Эвелинг, П. Лафарг, а также представитель русской революционной эмиграции С. Кравчинский (Степняк) и другие.
Статья «4 мая в Лондоне» помимо «Arbeiter-Zeitung» была напечатана в газете «Wahler» № 85, 29 мая 1890 года. За исключением начальной части, касающейся празднования Первого мая в Австрии, статья была опубликована в газете «Berliner Volksblatt» № 123, 31 мая 1890 года.
Майский праздник пролетариата составил эпоху не только благодаря своему всеобщему характеру, который сделал его первым международным действием борющегося рабочего класса. Он дал также возможность констатировать в высшей степени отрадные успехи движения в отдельных странах. Как враги, так и друзья согласны в том, что из всех стран европейского континента пролетарский праздник наиболее блестящим и достойным образом был проведен в Австрии, а из австрийских городов — в Вене, в результате чего австрийские, и особенно венские, рабочие завоевали себе совершенно иное место в движении. Еще несколько лет тому назад движение в Австрии сошло почти на нет, рабочие немецких и славянских коронных земель были расколоты на враждующие партии и расточали свои силы во внутренней борьбе; если бы всего лишь три года тому назад кто-нибудь стал утверждать, что Вена и вся Австрия 1 мая 1890 г. покажут всем пример, как надо отмечать классовый праздник пролетариата, — его подняли бы на смех. Не следует забывать об этом факте, когда нам приходится высказывать свое суждение о тех внутренних раздорах, которые все еще поглощают силы рабочих в других странах, например во Франции. Кто же станет утверждать, что Париж не сможет сделать того, что сделала Вена?
Но 4 мая Лондон затмил Вену. Самым важным и самым грандиозным во всем майском празднике я считаю то обстоятельство, что 4 мая 1890 г. английский пролетариат, проснувшись от сорокалетней зимней спячки, снова включился в движение своего класса. Чтобы понять это, необходимо ознакомиться с предысторией 4 мая.
В начале прошлого года самый большой и самый бедный в мире рабочий квартал — лондонский Ист-Энд — стал постепенно приходить в движение. 1 апреля 1889 г. был учрежден Профессиональный союз рабочих газовых предприятий и чернорабочих (Gas Workers and General Labourers Union); в настоящее время в нем насчитывается до 100000 членов. При активном содействии главным образом этого заинтересованного союза (многие рабочие зимой работают на газовых предприятиях, а летом в доках) происходила грандиозная стачка докеров, которая вывела из состояния пассивности даже низшие слои рабочих восточной части Лондона [99] . В настоящее время среди этих большей частью необученных рабочих стали один за другим возникать профессиональные союзы, а уже имеющиеся у них союзы, до сих пор влачившие жалкое существование, быстро расцветают. Однако между этими новыми тред-юнионами и старыми была очень большая разница. Старые тред-юнионы, охватывающие «обученных» рабочих, носят замкнутый характер; они совершенно не принимают рабочих, не прошедших цеховой выучки, и этим сами создают себе конкуренцию со стороны нецеховых рабочих; они богаты, но чем богаче они становятся, тем больше они вырождаются в простые больничные и похоронные кассы; они консервативны и всячески открещиваются от «проклятого» социализма, насколько и пока это возможно. Напротив, новые союзы «необученных» рабочих принимают каждого товарища по профессии; они являются в основном, а союзы рабочих-газовщиков даже исключительно, союзами для проведения стачек и стачечными кассами; и если в их рядах не все еще поголовно социалисты, то во всяком случае своими руководителями они непременно желают иметь только социалистов и никого другого. А социалистическая пропаганда активно ведется в Ист-Энде уже много лет; особенно много в этом отношении сделали Элеонора Маркс-Эвелинг и ее муж Эдуард Эвелинг, которые за последние четыре года нашли в «радикальных клубах» [100] , состоящих почти исключительно из рабочих, самую благодатную почву для пропаганды, которую они настойчиво проводили и, как теперь обнаружилось, с большим успехом. Во время стачки докеров г-жа Эвелинг была одной из тех трех женщин, которые занимались распределением пособий, и в благодарность за это г-н Гайндман — дезертир Трафальгар-сквера [101] — оклеветал их, объявив, будто они заставляли платить им за это из стачечной кассы по три фунта стерлингов еженедельно. Стачкой в Силвертауне, происходившей также в Ист-Энде зимой прошлого года, г-жа Эвелинг руководила почти совсем одна [102] ; в комитете рабочих газовых предприятий она представляет созданную ею же женскую секцию.
99
Союз рабочих газовых предприятий и чернорабочих — первый в истории рабочего движения Англии тред-юнион неквалифицированных рабочих, возникший в конце марта — начале апреля 1889 г. в условиях роста стачечного движения 80—90-х годов. Большую роль в организации Союза и руководстве им играли Э. Маркс-Эвелинг и Э. Эвелинг. Союз выдвинул требование установления восьмичасового рабочего дня. За короткий срок Союз приобрел большое влияние среди широких слоев рабочих; в течение года в него вступило до 100 тысяч рабочих газовых предприятий. Он принял активное участие в организации стачки лондонских докеров 1889 года.
Стачка лондонских докеров, происходившая с 12 августа по 14 сентября 1889 г., явилась одним из крупнейших событий английского рабочего движения конца XIX века. В ней участвовало 30 тысяч докеров и свыше 30 тысяч рабочих других профессий; большинство из них составляли неквалифицированные рабочие, не входившие ни в один из тред-юнионов. В результате своей стойкости и организованности стачечники добились удовлетворения своих требований о повышении заработной платы и улучшении условий труда. Стачка докеров способствовала упрочению пролетарской солидарности (в стачечный фонд было собрано около 50 тысяч фунтов стерлингов), а также дальнейшему росту организованности рабочего класса: был создан союз докеров и другие союзы, объединившие большое число неквалифицированных рабочих; общее число тред-юнионов в следующем году увеличилось более чем вдвое.
100
Радикальными клубами в Англии во второй половине XIX века назывались организации, состоявшие преимущественно из рабочих и, как правило, руководимые представителями либеральной буржуазии. Клубы пользовались некоторым влиянием среди английского пролетариата. В конце 80-х годов XIX века в связи с подъемом рабочего движения в стране количество этих клубов возросло, и среди их членов получили значительное распространение идеи социализма.
101
Намек на поведение Гайндмана во время демонстрации, организованной английскими социалистами 13 ноября 1887 г. в Лондоне на площади Трафальгар-сквер. Митинг закончился столкновениями его участников с полицией, в результате чего несколько сот человек было ранено (трое — смертельно), некоторые организаторы митинга были арестованы. Во время этих событий, вошедших в историю английского рабочего движения под именем «кровавого воскресенья», Гайндман малодушно скрылся.
102
Стачка в Силвертауне (район в Ист-Энде) — происходившая в сентябре — декабре 1889 г. забастовка рабочих, занятых в производстве подводных кабелей и резиновых изделий. Бастующие, число которых составляло около трех тысяч человек, требовали повышения почасовой и сдельной заработной платы, более высокой оплаты работы в сверхурочное и праздничное время, увеличения заработной платы женщинам и детям. Активное участие в организации стачки принимала Элеонора Маркс-Эвелинг; в ходе стачки ею был основан союз молодых работниц. Стачка, продолжавшаяся почти три месяца, была проиграна рабочими Силвертауна вследствие того, что их не поддержали другие тред-юнионы.
Осенью прошлого года рабочие газовых предприятий завоевали в Лондоне восьмичасовой рабочий день, но в южной части города, в результате неудачной стачки, они его снова потеряли [103] и получили достаточное доказательство, что и в северной части Лондона это завоевание обеспечено отнюдь не навсегда. Стоит ли удивляться тому, что эти рабочие о готовностью откликнулись на предложение г-жи Эвелинг провести в Лондоне в соответствии с решением Парижского конгресса майский праздник в пользу законодательного установления восьмичасового рабочего дня? Совместно с некоторыми социалистическими группами, радикальными клубами и другими тред-юнионами Ист-Энда рабочие образовали Центральный комитет, который должен был организовать с этой целью большую демонстрацию в Гайд-парке. После того как выяснилось, что всякая попытка провести эту демонстрацию в четверг 4 мая неминуемо обречена в этом году на неудачу, было решено перенести ее на воскресенье 4 мая.
103
Энгельс имеет в виду стачку рабочих Газовой компании южной части Лондона, происходившую в декабре 1889 — феврале 1890 года. Причиной стачки явилось несоблюдение владельцами компании ранее принятого соглашения о введении восьмичасового рабочего дня, повышении заработной платы и о приеме на работу лишь членов Союза рабочих газовых предприятий и т. д. Стачка была проиграна рабочими вследствие недостаточно активной помощи со стороны других тред-юнионов, в частности союза докеров, а также в связи с начавшимся в 1890 г. спадом стачечного движения. Восьмичасовой рабочий день на предприятиях компании был отменен.
Для того чтобы по возможности все лондонские рабочие приняли участие в демонстрации, Центральный комитет с наивным простодушием пригласил также и Лондонский совет тред-юнионов. Эта организация состоит из делегатов от лондонских тред-юнионов, притом главным образом от старых профессиональных союзов «обученных» рабочих, и в ней, как и следовало ожидать, большинство составляют пока антисоциалистические элементы. Совет тред-юнионов увидел, что движение в пользу восьмичасового рабочего дня угрожает перерасти через его голову. Старые тред-юнионы тоже выступают за восьмичасовой рабочий день, но не за его законодательное установление. Восьмичасовой рабочий день они понимают так, чтобы за восемь часов работы выплачивалась нормальная поденная плата, — столько-то за час, — но чтобы в то же время каждому было разрешено работать сверхурочно любое количество часов в день при условии повышенной оплаты каждого сверхурочно проработанного часа в размере, скажем, платы за полтора или два часа обычного времени. Следовательно, речь шла о том, чтобы направить демонстрацию по линии борьбы за восьмичасовой рабочий день, устанавливаемый по «свободному» соглашению, а не за рабочий день, превращенный в обязательное правило парламентским актом. С этой целью Совет тред-юнионов объединился с Социал-демократической федерацией вышеупомянутого г-на Гайндмана, обществом, которое действует так, будто бы оно было единоспасающей церковью английского социализма, и которое, поступив вполне последовательно, заключило союз навеки с французскими поссибилистами [104] , послав делегацию на их конгресс, и потому с самого начала сочло майский праздник, установленный марксистским конгрессом, прегрешением против духа святого. Движение перерастало через голову также и этого общества; однако примкнуть к Центральному комитету означало подчиниться руководству «марксистов»; напротив, если бы Совет тред-юнионов взял дело в свои руки и если бы празднование состоялось не 1, а 4 мая, тогда это был бы уже не злокозненный «марксистский» майский праздник, и принять в нем участие было бы возможно. И несмотря на то, что пункт о законодательном установлении восьмичасового рабочего дня содержится в программе Социал-демократической федерации, она с радостью пошла на сделку с Советом тред-юнионов.
104
Социал-демократическая федерация — английская социалистическая организация, созданная в августе 1884 г., объединяла разнородные социалистические элементы, преимущественно из интеллигенции. Руководство федерации длительное время находилось в руках реформистов во главе с Гайндманом, проводившим оппортунистическую и сектантскую политику. Входившая в федерацию группа революционных марксистов (Э. Маркс-Эвелинг, Э. Эвелинг, Т. Манн и др.) в противовес линии Гайндмана вела борьбу за установление тесной связи с массовым рабочим движением. После происшедшего осенью 1884 г. раскола и образования представителями левого крыла самостоятельной организации — Социалистической лиги — влияние оппортунистов в федерации усилилось. Однако под воздействием революционных настроений масс внутри нее продолжал происходить процесс формирования революционных элементов, не довольных оппортунистическим руководством.
Поссибилисты — оппортунистическое течение во французском социалистическом движении, возглавлявшееся Бруссом, Малоном и другими, которые вызвали в 1882 г. раскол в Рабочей партии Франции. Будучи противниками революционной тактики, лидеры этого течения провозгласили принцип добиваться «возможного» (possible), отсюда название «поссибилисты».
И вот новые союзники, вступившие в это странное сожительство, подстроили Центральному комитету такую каверзу, которая в политической практике английской буржуазии была бы, пожалуй, признана не только вполне допустимой, но и очень ловкой, но которую европейские и американские рабочие сочтут, вероятно, в высшей степени подлой. Дело в том, что при устройстве народных собраний в Гайд-парке их организаторы должны заранее уведомить о своем намерении министерство общественных работ (Board of Works) и договориться с ним о деталях, в частности получить разрешение провезти по траве повозки, которые должны служить трибунами. При этом существует такое правило, что если об одном собрании уже сделано уведомление, то второго собрания в тот же день в парке устраивать не разрешается. Центральный комитет подобного уведомления еще не сделал. Как только объединившиеся против него организации узнали об этом, они тотчас же известили о намерении провести 4 мая собрание в парке и получили разрешение на устройство семи трибун, проделав все это за спиной Центрального комитета.