Собрание сочинений [Том 2]
Шрифт:
К тому времени, как я восстановил равновесие, почти рассвело. Дон Хуан встал, вытянул руки над головой и напряг мышцы. Его суставы при этом похрустывали. Он помог мне встать и заметил, что прошедшая ночь дала мне большое просветление: я испытал, что представляет собой дух, и смог собрать в себе достаточно сил и совершить нечто такое, что внешне проявилось как успокоение нервозности, а на более глубоком уровне было очень успешным сдвигом моей точки сборки собственными усилиями. Затем он дал мне понять, что пора отправляться в обратный путь.
Скачок мысли
Мы добрались до его дома около семи утра, как раз
Я ответил, что с его стороны было очень любезно сказать «нам», поскольку на самом деле только мне требовалось сделать это. Но он возразил, что действует не по доброте душевной, а исходя из системы практики воина. Воин, сказал он, всегда настороже, чтобы не попасть в ловушку негибкого человеческого поведения. Воин всегда магичен и безжалостен, это скиталец с самыми утонченными вкусами и манерами, чья задача - все больше оттачивать свои острые края, маскируя их при этом так, чтобы никто не мог заподозрить его в безжалостности.
После завтрака я хотел было немного поспать, но дон Хуан сказал, что мне нельзя терять времени. По его словам, я очень скоро должен был потерять ту небольшую ясность, которая у меня еще оставалась, и что если я пойду спать, то совершенно утрачу ее.
– Не нужно быть гением, чтобы понять, что говорить о намерении трудно, - сказал он, быстро рассматривая меня при этом с головы до ног, - Но сказать так - значит не сказать ничего. Вот почему вместо этого маги предпочитают магические истории. И они надеются, что однажды слушающий их поймет абстрактные ядра этих историй.
Я понимал, о чем он говорит, но по-прежнему не представлял себе, что такое абстрактное ядро или что оно должно значить для меня. Я пытался размышлять над этим, но мысли мне не повиновались. В уме быстро мелькали образы, не давая мне времени подумать о них. Я не мог замедлить их бег хотя бы до такой степени, чтобы можно было их распознать. В конце концов я рассердился и стукнул кулаком по столу.
Дон Хуан, хохоча, затрясся всем телом.
– Делай то, что ты делал прошлой ночью, - посоветовал он подмигивая.
– Замедлись.
Мое раздражение сделало меня очень агрессивным. Я тут же выдвинул какие-то бессмысленные доводы, затем осознал свою ошибку и извинился за несдержанность.
– Не извиняйся, - сказал он.
– Должен отметить, что понимание, которое придет после, сейчас для тебя попросту невозможно. В данный момент абстрактные ядра магических историй ни о чем тебе не говорят. Позже, я имею в виду - спустя годы - они обретут для тебя совершенно ясный смысл.
Я попросил дона Хуана не оставлять меня в неведении и все же обсудить абстрактные ядра. Мне было совершенно не понятно, чего он хотел от меня в связи с этими ядрами. Я убеждал его, что мое теперешнее состояние повышенного осознания могло бы очень помочь мне понять его объяснения. Я умолял его поторопиться, поскольку не мог ручаться за продолжительность такого состояния. Я сказал ему, что скоро вернусь в свое обычное осознание и стану еще большим идиотом, чем я есть сейчас. Это было сказано полушутя. По его смеху я понял, что он так и воспринял мои слова, но я был глубоко впечатлен ими. Меня охватило чувство сильной печали.
Дон
– Маги постоянно выслеживают самих себя, - сказал он доверительно, как бы пытаясь успокоить меня звуком своего голоса.
Я хотел сказать, что моя нервозность уже прошла и что причиной ее было, наверное, недосыпание, но он не позволил мне и рта раскрыть.
Он заявил, что уже обучил меня всему, что надо знать о сталкинге, но я еще не могу извлечь этого знания из глубин повышенного осознания, где я его запрятал. Я сказал ему, что у меня постоянно присутствует какое-то навязчивое ощущение ускользающей тайны. Я чувствовал нечто, запертое внутри меня, нечто, заставляющее меня пинать двери, стучать по столу, нечто, что было источником моих фрустраций и делало меня раздражительным.
– Ощущение, о котором ты говоришь, испытывает каждое человеческое существо, - сказал он.
– Это напоминание о существовании нашей связи с намерением. У магов такое чувство особенно пронзительно именно потому, что их цель заключается в повышении чувствительности связующего звена до такой степени, что они смогут управлять им посредством своей воли. Когда давление связующего звена становится чрезмерным, маги ослабляют его, выслеживая самих себя.
– Я все еще не очень-то понимаю, что ты подразумеваешь под сталкингом, - сказал я, - но мне кажется, что на каком-то определенном уровне я точно знаю, что ты имеешь в виду.
– В таком случае, я попытаюсь помочь тебе прояснить то, что ты знаешь, - сказал он.
– Сталкинг - это процедура, очень простая. Сталкинг - это особое поведение, которое основано на определенных принципах. Это скрытное, незаметное, вводящее в заблуждение поведение, предназначенное для того, чтобы дать толчок. Когда ты выслеживаешь себя, то даешь самому себе толчок, действуя безжалостно и искусно.
Он объяснил, что когда осознание мага начинает увязать под тяжестью поступающих впечатлений, как это бывало со мной, то лучшим, или, пожалуй, единственным средством против этого является использование идеи смерти для того, чтобы сообщить толчок сталкингу.
– Идея смерти является колоссально важной в жизни магов, - продолжал дон Хуан.
– Я привел тебе неисчислимые аргументы относительно смерти, чтобы убедить тебя в том, что знание о постоянно угрожающем нам неизбежном конце и является тем, что дает нам трезвость. Самой дорогостоящей ошибкой обычных людей является потакание ощущению, что мы бессмертны, как будто если мы не будем размышлять о собственной смерти, то сможем избежать ее.
– Ты должен согласиться, дон Хуан, что не думая о смерти, мы охраняем себя от переживаний по этому поводу.
– Да, именно с этой целью мы и не думаем о ней, - согласился дон Хуан.
– Но эта цель не является стоящей даже для обычных людей, а уж для магов она попросту пародийна. Без ясного взгляда на смерть нет ни порядка, ни трезвости ума, ни красоты. Маги борются за достижение этого очень важного понимания, чтобы на возможно более глубоком уровне облегчить постижение следующей истины: у них нет ни малейшей уверенности, что их жизнь продлится дольше этого мгновения. Такое понимание дает магам мужество быть терпеливыми, и все же совершать действия, быть уступчивыми, не будучи глупыми.