Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане
Шрифт:
Подбежав, они сразу поняли в чем дело и наконец увидели врага, с которым сражался шикари. Вокруг головы Оссару витала какая-то туманная дымка, окружавшая его словно ореолом, и, присмотревшись, юноши обнаружили, что это пчелиный рой.
Все объяснилось. На Оссару напали пчелы – вот почему он так вопил и размахивал руками.
Карл и Каспар сдерживали смех, пока думали, что их друг находится в опасности; но увидев, что на него напали только пчелы, невольно разразились хохотом.
Оссару очень обидело, что спутники не сочувствуют его несчастью. Укусы пчел раздражали его, а смех юношей еще больше разозлил. Он решил их проучить и, ни слова не говоря, бросился
Неожиданный маневр проводника сразу же прекратил их хохот, и тотчас братья стали выделывать такие же забавные прыжки. Пчелы, заметив новых врагов, мгновенно разделились на три роя, из которых каждый избрал себе жертву, так что теперь не только Оссару, но и Карл и Каспар кувыркались на поляне, как настоящие акробаты. Даже на Фрица напало несколько пчел, и он стал дико метаться, кусая себе лапы как сумасшедший.
Карл и Каспар убедились на опыте, что в положении Оссару не было ничего смешного. Лица у них были искусаны, и укусы оказались очень болезненными. Кроме того, врагов было чересчур много. Охотники начали испытывать не только боль, но и страх.
Как от них избавиться? Сколько они ни махали руками, никак не удавалось отогнать пчел. Куда бы они ни бежали, разъяренные насекомые следовали за ними, жужжа и яростно жаля.
Трудно сказать, чем бы кончилась эта сцена, если бы не Оссару. Хитрый индус придумал спасительное средство и, крикнув товарищам, чтобы они следовали за ним, бросился в лесную чащу.
Карл и Каспар устремились вслед за Оссару, спасаясь от своих преследователей.
Через несколько минут Оссару очутился на берегу ручья; в этом месте он был перегорожен обвалом и образовал глубокий прудик. Оссару мгновенно прыгнул в воду. Юноши, отшвырнув ружья, последовали его примеру, и все трое очутились по горло в воде. Они то и дело погружались с головой в воду, потом снова высовывались наружу. Наконец пчелы, видя, что жертвы от них ускользнули, улетели обратно в лес.
Когда враги отступили, охотники вылезли на берег, промокшие до нитки. Им хотелось посмеяться над своим приключением, но боль отбивала всякую охоту к смеху; вконец обескураженные, они направились к месту своей стоянки.
По дороге Оссару рассказал, чем было вызвано нападение пчел. Услышав выстрел Каспара и шум, который поднялился, когда Фриц схватился с медвежатами, он поспешил на помощь. Он бежал, не глядя перед собой, и ударился головой о большое пчелиное гнездо, висевшее на лиане. Гнездо было построено из глины и лишь слегка прикреплено к лиане. Оссару тряхнул его так сильно, что оно упало и раскололось; разъяренный рой сразу окружил шикари. Тут он закричал, и Карл и Каспар прибежали на помощь. Теперь им было стыдно, что они смеялись над Оссару. Вскоре Оссару раздобыл в лесу какой-то травы; они смазали укушенные места ее соком – боль быстро утихла, и настроение у всех улучшилось.
Глава XVIII. АКСИС И ПАНТЕРА
Материнская заботливость медведицы, спасавшей своих детенышей от опасности, тронула охотников за растениями, и теперь они начинали жалеть, что убили ее. Но дело было сделано, и раскаиваться было поздно. К тому же Оссару рассказал, что туземцы считают этих медведей вредными животными. Спускаясь из своих горных убежищ или выходя из джунглей во время уборки урожая, они причиняют больщой ущерб; нередко они забираются прямо в сад и за одну ночь его опустошают. После его рассказа совесть перестала мучить молодых охотников. Может быть, рассуждали они, если бы эти медвежата выросли, они вместе с матерью опустошили бы рисовое поле какого-нибудь
Но по дороге они долго говорили о замечательном материнском инстинкте медведицы. Карлу приходилось читать, что и другие животные проявляют такое же материнское чувство, например большой южноамериканский муравьед, опоссум и большинство пород обезьян. Братья сошлись во мнении, что это замечательное свойство животных доказывает, что даже самые дикие из них способны испытывать нежные чувства.
В тот же день им случилось наблюдать еще один пример материнской любви, но, к счастью, на этот раз обошлось без трагической развязки.
Охотники кончили свой дневной переход и расположились на опушке небольшой рощицы, в тени развесистого талаума -разновидность магнолии с очень крупными листьями. Переход был тяжелый, так как они подходили к подножию главной цепи Гималаев. И хотя им казалось, что спусков было столько же, сколько и подъемов, на самом деле они все время поднимались и к вечеру находились уже на высоте более пяти тысяч футов над равнинами Индии. Характер растительности изменился: они вступили в леса магнолий, опоясывающие подножие этих гор. В этой горной стране встречается больше всего разновидностей замечательного семейства магнолий; целые леса магнолий покрывают склоны нижних Гималаев. На высоте четырех – восьми тысяч футов магнолию с белыми цветами начинает вытеснять другая разновидность – с великолепными пурпурными цветами, – это самый красивый вид магнолии; нередко она одевает склоны холмов сплошным пурпурным ковром. Нашим путникам встречались также редкие виды каштанов, несколько видов дуба и лавра, но это были не маленькие кустики, а высокие деревья с прямыми, гладкими стволами, не уступающие по размерам дубу. В лесу попадались и клены, и древовидные рододендроны до сорока футов высотой.
Ботаника удивляло смешение европейских и тропических растительных форм. Береза, ива, ольха и орешник росли бок о бок с диким бананом, пальмой Валлиха и гигантским бамбуком, а крупные фиги различных сортов, меластомы, бальзамины, потосы, перечные кусты и гигантские ползучие лианы и орхидеи росли наряду с вероникой, ежевикой, незабудками и крапивой, столь обычными на европейском лугу. Древовидные папоротники высоко поднимались над обыкновенными папоротниками английских болот, и целые лужайки были усыпаны дикой земляникой. Правда, росшая здесь в изобилии желтая малина была одной из самых вкусных ягод в этих горах.
Наши путники только что растянулись под великолепной магнолией, чьи крупные, словно восковые цветы разливали в воздухе чудесный аромат; они хотели отдохнуть несколько минут, а затем заняться приготовлениями к ночлегу.
Occapy жевал бетель, а Карл и Каспар молча лежали, оцепенев от усталости. Фриц тоже лежал на траве, высунув язык и тяжело дыша после долгой беготни.
Вдруг Каспар схватил Карла за рукав и сказал торопливым шепотом:
– Смотри, Карл, смотри! Какая прелесть!
И он указал на животное, которое только что вышло из чащи и остановилось у самой опушки. Это животное весьма походило на лань и по своему общему облику и по размерам; стройные члены и изящество очертаний говорили о близком родстве с этим видом. Но оно сильно отличалось от лани своей окраской. Основной цвет шерсти был тот же, но она была усеяна белоснежными пятнами, придававшими ей очень нарядный вид. Животное несколько напоминало молоденького олененка. Карл сразу узнал эту породу.
– Пятнистый олень, – ответил он тоже шепотом. – Это аксис. Смирно, Фриц, дай нам на него полюбоваться.