Собрание сочинений, том 3. Охотники за растениями, Ползуны по скалам, Затерянные в океане
Шрифт:
У них еще оставался олень. Может быть, его еще не унесли? И они поспешили к водоему, который находился неподалеку. К счастью, олень оказался на месте: вероятно, вода не позволила хищникам до него добраться.
Найдя, что место стоянки выбрано неудачно, охотники перетащили оленью тушу к горячему источнику, где можно было удобнее расположиться. Там ее ободрали, развели костер, пообедали жареной олениной, а все остальное мясо Оссару решил провялить, но теперь он, из предосторожности, повесил его так, чтобы четвероногие разбойники не могли достать.
Они так дорожили олениной, что припрятали даже кости,
Благоразумный, как большинство его соотечественников, Карл предвидел, что им придется долго пробыть в этой странной долине.
Как долго, трудно было сказать, и не хотелось об этом думать, но возможно, что всю жизнь. Он предвидел трудности, какие могут вскоре представиться – может даже не хватить еды, – и потому нельзя выбрасывать ни кусочка.
Вечером, сидя вокруг костра, они обсуждали, как добывать еду, говорили о животных, которые могут встретиться в этой долине, об их количестве и породах, о плодах и ягодах, о кореньях, которые можно откопать в земле, – словом, обо всем, что можно здесь найти для поддержания жизни.
Они проверили свои охотничьи припасы. Их оказалось даже больше, чем они предполагали. Большие пороховницы Карла и Каспара были почти полны. Им мало приходилось стрелять с тех пор, как они пополнили запасы пороха. Был также большой запас дроби и пуль, хотя без них и можно было обойтись: в случае нужды найдется чем их заменить.
Но порох ничем не заменишь!
Впрочем, если порох придет к концу, у Оссару остается его меткий лук, для которого не требуется ни пороха, ни свинца. Тонкая камышинка или гибкая ветка – вот все, что нужно шикари, чтобы сделать смертоносную стрелу.
Они были уверены, что смогут убить всех животных, какие только им встретятся в этом месте. Если даже у них не окажется стрел, в таком замкнутом пространстве всегда можно будет окружить и поймать любую дичь. Они могли не опасаться, что какое-нибудь четвероногое от них уйдет. Ведь из долины нет иного пути, кроме того, каким они сюда пробрались. Только через ущелье входили в долину ее четвероногие обитатели: они, наверное, протоптали тропинку на леднике, но сейчас она занесена снегом. Весьма вероятно, что это ущелье посещают самые разнообразные животные; возможно также, что некоторые из них постоянно живут в долине и там же размножаются. В самом деле, трудно было бы найти более подходящее местожительство для диких животных. И, судя по всему, их тут несметное количество.
Правда, охотники еще не потеряли надежду найти выход из своей необычной тюрьмы. Если бы они отчаялись отсюда выбраться, у них было бы тяжело на душе и они не могли бы так оживленно разговаривать. Птицы и животные, плоды и коренья в таком случае мало бы их интересовали.
Но они смутно на что-то надеялись. Приняв решение на следующий день снова обследовать утесы, охотники улеглись спать.
Глава XXXI. ИЗМЕРЯЮТ ТРЕЩИНУ
На следующее утро каменная стена была снова тщательно осмотрена и обследована. Еще раз совершили обход долины. Охотники даже взбирались на деревья, чтобы лучше разглядеть поднимавшийся над ними гребень утесов. Результатом была полная уверенность в том, что взобраться на обрыв решительно нигде нельзя.
До сих пор они
Они шли не легким, быстрым шагом людей, уверенных в успехе, а как-то вяло, машинально, подчиняясь какому-то бессознательному импульсу. До сих пор они еще не обследовали ледяную пропасть.
Испуганные ледниковым оползнем, они поспешили уйти подальше от пропасти. Они бросили на трещину всего один взгляд, но сразу же увидели, что перейти через нее невозможно. В то время, однако, они не знали, что спасение так близко. Они не заметили высокого леса в каких-нибудь пятистах ярдах от трещины. Да едва ли и могла возникнуть у них такая мысль, пока они еще не знали о безвыходности своего положения.
Но в ту минуту, когда они проходили сквозь каменные ворота в ущелье, эта мысль пришла в голову всем троим. Карл первый ее высказал. Внезапно остановившись, он произнес, указывая на лес:
– А что, если нам сделать мост?
Никто не спросил, о каком мосте он говорит. В этот момент все трое думали об одном и том же и знали, что он имеет в виду мост через трещину.
– Сосны здесь высокие, – заметил Каспар.
– Не довольно высокий, саиб, – возразил шикари.
– Можно их соединить, – продолжал Каспар.
Оссару ничего не ответил, только покачал головой.
У них снова появилась надежда, и все трое ускорили шаг. По пути они осматривали утесы со всех сторон, но эти скалы уже раньше были обследованы.
Они осторожно приблизились к краю расселины. Посмотрели иа противоположную сторону. Расселина была не менее ста футов шириной. Став на колени, заглянули в зияющую бездну. Отвесные утесы уходили вниз на глубину нескольких тысяч футов. Пропасть суживалась книзу. Голубоватые у вершины, ледяные утесы становились все темнее и зеленее по мере того, как спускались вниз. Кое-где виднелись застрявшие в щелях каменные глыбы и смерзшийся снег; со дна пропасти доносился глухой шум воды. Глубоко подо льдами струился поток – без сомнения, там нашли себе выход избыточные воды озера.
Зрелище было великолепное, но жуткое: нельзя было смотреть в бездну без головокружения, а голоса, повторенные эхом, звучали так гулко и странно, что охотников прохватывала дрожь. Спускаться на дно провала было бы безумием, да они и не думали о таком предприятии. Они знали, что, даже если бы это им удалось, все равно невозможно будет вскарабкаться на противоположную отвесную стену.
Единственно, на что они могли надеяться, – это перебросить мост через трещину, и только об этом они и думали.
Такой проект может показаться нелепым. Люди, менее мужественные, сразу же отказались бы от него: так поступили бы и они сами, будь у них хоть малейшая надежда выбраться отсюда другим путем. Но теперь это был вопрос жизни или смерти.
Отказаться от всякой надежды вернуться домой, к друзьям, провести остаток жизни в этой каменной тюрьме – такая перспектива были бы не многим лучше смерти.
Все трое не могли даже допустить подобной ужасной мысли. Но сознание, что им угрожает трагическая судьба, если они не найдут выхода из этого тяжелого положения, заставляло их мысль напряженно работать, и каждый новый план горячо обсуждался.