Собрание сочинений (Том 4)
Шрифт:
Удивилась, наверное, его мужеству.
А родные его нашли все-таки. Да разве могли они его не найти!..
ЮБИЛЕЙ
И вот мы едем на юбилей генерала Иванова.
Юбилей - это что? Сидят за столом. Пьют вино. Говорят речи.
У генерала Иванова совсем другой юбилей. У него юбилей необыкновенный.
И вот мы едем. И я смотрю вперед. И жду, волнуюсь, когда начнется самое главное.
Ну вот оно, главное. Наконец!
Машина тормозит. Перед нами боком к дороге стоят два бронетранспортера.
Мы выходим из машины. Полковник, бегущий впереди - высокий, широкоплечий, - переходит на шаг. Впечатывает в грязь шаги. Подходит к нам, но в глазах у него растерянность. Наверное, не знает, к кому обращаться? Генерал-лейтенант стоит позади генерал-майора. Полковник делает шаг к дедушке, боится нарушить устав, но дед кивает головой на друга, говорит:
– Ему! Ему!
Лицо полковника разглаживается:
– Товарищ гвардии генерал-майор! Группа встречи ожидает вашего прибытия!
– Какая еще группа встречи?
– ворчит Иванов и поворачивается к деду: - Видал?
Мы опять садимся в машину. Взвывают моторы транспортеров. Один идет впереди нас, другой - позади. Солдаты сидят в бронетранспортерах, как на параде - "смирно".
И вот дивизия.
Огромная площадь. С трех сторон выстроились солдаты. Посредине боевое знамя. Два автоматчика возле знаменосца с красной лентой на груди.
Бронетранспортеры, сопровождавшие нас, тормозят, Пропускают чуть вперед нашу машину.
Мы выходим. Могучий полковник кричит протяжно:
– Смир-р-р-но-о-о!
Я вздрагиваю. Грохочет музыка.
– Ты стой здесь, - шепчет мне дед.
Я вижу, как он волнуется.
– Не волнуйся, - шепчу я и подмигиваю ему. И вот они пошли.
Первым генерал-майор. Сзади полковник и генерал-лейтенант. Полковник и дедушка держат руку у виска. Иванов этого сделать не может. Он просто сильнее печатает шаг.
А солдаты кричат "ура!". И "ура!" это по рядам как бы прокатывается. Будто волна.
Я смотрю на парад, на солдат, на дедушку и генерала Иванова, на красное знамя в центре площади, на бронетранспортеры, на небо, уходящее глубоко, и чувствую, как внутри у меня поднимается что-то. Мне радостно? Нет, не радостно. Весело? Опять не то. Мне хорошо, понимаете? Я счастлив, вот что! Мне очень хорошо, меня так и переполняет удивительное счастье, и холодеют скулы, и что-то щекочет в горле, и режет немного глаза!
Как здесь все здорово, как торжественно! И хотя я тут единственный зритель, я тоже имею отношение к параду. Ведь здесь мой дед.
Музыка будто стихает.
Иванов подходит к знамени. Поворачивается к деду, что-то говорит. Дед снимает с друга папаху. Генерал-майор становится на колено. Целует знамя.
И вдруг раздается залп. Я оборачиваюсь. Сбоку стоят солдаты. Они щелкают затворами, и снова раздается залп. Я считаю выстрелы. Их пятьдесят. Солдат - тоже пятьдесят. Пятьдесят залпов пятидесяти солдат. Генерал Иванов подходит к стрелкам. В глазах у него слезы. Он прижимается к солдату. Целует его. И строй рушится. Молодые ребята обнимают генерала. Закидывают автоматы за спины. А потом качают его. Осторожно, но с криком:
– Ур-ра! Ур-ра! Ур-ра!..
И все остальные солдаты без всякой команды вторят им:
– Ур-ра! Ур-ра! Ур-ра!..
И могучий полковник кричит вместе с ними.
И мой дедушка.
И я тоже. Кричу изо всех сил.
– Ур-ра!
– Какое синее сегодня небо!
– Урр-ра!
– Какая сильная у нас армия!
– Ур-ра!
– Какой замечательный герой генерал Иванов!
– Ура! Ура! Ура!
БОГ ВОЙНЫ
А потом начинается уже совсем прекрасное.
Мы едем куда-то. Довольно долго. Потом выходим на опушке леса. А там стоят орудия. Разные. Большие и поменьше. Возле них солдаты.
Мы поднимаемся на дощатый помост. Там стоят стереотрубы. Такие приборы, похожие на рогатку. Каждая рогулька - оптический глаз. Посильнее, чем у бинокля.
– Прикажете начинать, товарищ генерал-майор?
– спрашивает могучий полковник.
Иванов кивает. Полковник берет огромный револьвер. Загоняет в него здоровый патрон с красной гильзой. Поднимает руку вверх. Револьвер жахает, и в небо, шипя, впивается красная ракета. Вот, значит, что это за револьвер! Но удивляться некогда.
Вдоль опушки проносится рев. Я даже испугаться не успеваю. Только вздрагиваю каждый раз. Это орудия стреляют одно за одним. Бых-бых-бых-бых! Подряд. Получается очередь. Только не автоматная, а орудийная. В конце поля взлетает земля.
Пушки прохают еще раз. И еще. Еще. Потом умолкают. Полковник уходит к пушкам. Предупреждает заранее:
– Сейчас будем танки бить. Прямой наводкой.
Тихо. После стрельбы тишина особенной кажется. Вот ворона каркнула. Ишь ты, молодец, не испугалась грохота! Голоса слышатся. Это солдаты у орудий разговаривают. Звякает металл. Наверное, пустые гильзы складывают.
Дедушка и Иванов улыбаются, переглядываются. Вдыхают запах пороха, который ветром от пушек принесло.
– Хорошо, Антоша!
– говорит Иванов.
– Хорошо, Коля!
– отвечает дедушка.
– А помнишь артподготовки перед наступлением?
– спрашивает Иванов.
– Еще бы!
– улыбается дед.
– Тысячи снарядов на километре фронта! В считанные минуты!..
– Гарь, дым!
– перебивает Иванов.
– Соседних пушек не видно!
– Веселое время - наступление, - кивает дед.