Собрание сочинений в 10 томах. Том 1. Ларец Марии Медичи
Шрифт:
На самой верхотуре отыскал какой-то коричневый томик и начал его нетерпеливо листать. Люсин молча затаился в кресле, боясь спугнуть неведомую догадку, столь внезапно пришедшую. Примерно так он и представлял себе поэтическое вдохновение.
Перелистав несколько раз книжку туда и обратно, Юра в сердцах захлопнул ее.
— Нет, не могу найти! Всегда так, когда нужно… Помню, что где-то здесь. Терпеть не могу, когда в книге нет алфавитного списка имен!
— А что ты ищешь?
— Да у Пушкина! «Цареубийственный кинжал»! Хорошо помню, что это из «Евгения Онегина», но пролистал весь роман, и нет нигде.
—
— Это точно? — удивился Юра.
— Конечно! Можешь не искать. Я знаю это место:
Друг Марса, Вакха и Венеры, Тут Лунин дерзко предлагал Свои решительные меры И вдохновенно бормотал Читал свои ноэли Пушкин, Меланхолический Якушкин, Казалось, молча обнажал Цареубийственный кинжал— Покорен, отец. Покорен и подавлен! Но что я тебе говорил?
— Что?
— О декабристах!
— А я разве спорил? — улыбнулся Люсин.
— Слушай, идея! То, что Якушкин на совещании у Муравьева предлагал убить Александра Первого, хорошо известно. Но что, если этот цареубийственный кинжал не только поэтическая метафора. А? Это тоже надо будет как следует подработать.
— Может, не стоит так уж широко забирать? — спросил несколько обеспокоенный Люсин. — Время, оно не ждет.
— Старик, твои интересы не пострадают.
— Уж пожалуйста… Продолжим?
— Ага. — Юра отложил Пушкина и взял снимок. — Собственно, дошли уже почти до конца. Тут так и говорится: «Ты положи игре конец и отыщи жену младую, чье имя носит тот ларец, чьи звезды — чистый Козерог…»
— Ларец… — начал было Люсин, но Юра не дал ему договорить.
— С ларцом погоди. Это особь статья. Давай закончим сперва одну линию.
— Давай, — согласился Люсин. — Козерога я уже проверял. Под этим знаком находится тот, кто родился в январе. Имени же мы не знаем.
— Все равно, — одобрил Юра. — Добавить ничего не имею. «В ночь тихую и ночь святую…»
— На Рождество, но это уже, по-моему, чистая травля.
— Очень даже может быть, — опять согласился Юра. — Рад, что наши мысли совпадают. Итак, с первой нашей линией покончено, поскольку далее идет повторение участвующих в игре мест. Подытожим?
— Подытожим! Я уже набросал тут схемку. — Он пересел к Юре на диван и показал ему блокнот. — Развитие, так сказать, во времени и пространстве.
Рим (? год) — Монсепор (XIII в.) — Париж (XIII–XV вв.) — розенкрейцеры (Париж, XVI–XVII вв.) — «звезда Флоренции» и «кровавая подвязка» (Сен-Дени, XVI–XVIII вв.) — Россия (XVII в. — 1812 год) — декабристы (?) — Феб (?)…
— Все верно! — одобрил Юра. — Значит, моя задача подработать историю… К Риму концов не подберешь, поэтому я начну с альбигойцев, кстати, и год уточню. С розенкрейцерами дело темное, но что-то узнать будет можно. Сен-Дени — пара пустяков. Дальше — хуже, в общем, что-нибудь сделаем… Пройдемся теперь по линии инструкции?
— Да. Нам нужно определить для себя следующее… — Люсин забрал блокнот. — Что такое ларец и кто его слуги? Очевидно, их семеро. Но по стиху вроде получается больше.
— Знаешь что? Давай для контроля проведем параллельное исследование? Ты даешь свою версию, я — свою, а потом сравним. А?
— Лады! — Они хлопнули по рукам.
Юра остался на диване, а Люсин вернулся в кресло.
Минут через двадцать обе схемы были готовы.
I. Ларец хранит драгоценности или важные исторические документы.
II. Слуги ларца:
1. Крест и роза
2. Кардинальский аметист
3. Звезда Флоренции
4. Кровавая подвязка
5. Алмаз красного цвета
6. Седьмая четка Феникса
7. Мальтийский жезл (он же ключ?)
8. Цареубийственный кинжал
Итого:восемь.
Примечание. В конце стихотворения перечисление слуг повторяется:
1. Крест и роза
2. Кардинальский аметист
3. Кровавая подвязка
4. Алмаз красного цвета
5. Звезда Флоренции
6. Седьмая четка Феникса
7. Мальтийский жезл
Итого:семь.
О кинжале говорится лишь, что он хранится в ларце (гроза дворца?)
I. В ларце спрятаны сокровища или указание, где их найти.
II. Слуги ларца:
1. Роза — крест
2. Аметистовый перстень
3. Звезда Флоренции
4. Подвязка
5. Винный алмаз
6. Четка из тигрового глаза
7. Жезл (он же ключ)
Итого:семь.
В повторе порядок мест несколько меняется. Но повтор только перечисляет слуг. Вначале же, напротив, нас заклинают не перепутать сгоряча порядок мест в игре их строгой.
— Это же прекрасно, голуба! — восхитился Юра, когда сравнил записи. — Мы пришли к одинаковым выводам! Расходимся только в порядке мест. Но я продолжаю настаивать на своем варианте. Он гораздо более логичен.
— Да. Я понял это, когда прочел твою версию. Знаешь, Юр, в этих бумажках полностью отразились наши характеры.
— Не понял!
— Ну, я имею в виду ход мышления. Ты хватаешь истину сразу, интуитивно, а я, как черепаха, двигаюсь от пункта к пункту.
— Я тебя умоляю! — запротестовал Юра. — Единственное в чем прав, так это в интуиции. Имеет место. Но эта же интуиция заставляет меня упускать существеннейшие вещи! А ты, старик, страдаешь порой от излишнего формализма. Одним словом, оба хороши. Я, между прочим, только сейчас обнаружил, что загадка кардинальского аметиста решается совершенно однозначно.
— Разве первое предположение неверно? — огорчился Люсин.
— Верно. Очень даже верно. Просто надо было не гадать, а внимательно прочесть стихотворение. Ведь в конце его говорится: «латинский аметист». Латинский! Католический, значит. Ведь именно так именовали в России католическую веру. Более того, определение «латинский» даже содержит намек на иезуитов! Православные священнослужители в своих проповедях против латинства в первую голову обрушивались на иезуитов. Они и добились-таки, что иезуитский орден был изгнан из пределов Российской империи.