Собрание сочинений в 10 томах. Том 2: Третий глаз Шивы
Шрифт:
— Чертовски интересно! — искренне восхитился Люсин, хотя без микроскопа следы были едва видимы. — Я не я буду, если не добуду тебе такую, импортную.
— Лучше «макс-фактор» достань, — засмеялась она. — Тем более, что другой анализ как раз из той оперы.
— Неужели тоже косметика?
— Краска для ресниц или тон, точно не знаю — вещества мало. Так что ищи красивую женщину, Люсин.
— Я всю жизнь только это и делаю.
— Оно и видно. Если в тридцать пять холостяк, значит, это уже хроническое.
— А
— Заведи гарем. И будь здоров! Тебя Наташа искала.
— Кровь?
— Не знаю… Сюда Крелин заходил. Кажется, у него что-то есть для тебя. Спроси у Наташи.
— Ты золото, Том! — Он ловко чмокнул ее в щечку и поспешил в соседний отсек.
Наташу он застал у сушильного шкафа. Она внимательно изучала выкройку в журнале «Работница».
— Сапоги-чулки? — пошутил Люсин.
— Сам ты сапог! Тебя тут Яша разыскивает. Обзвонился весь.
— Я у кибернетиков был, Натусь. А где он сейчас?
— Срочно уехал с опергруппой. Оставил записку. — Она оторвалась от журнала и вынула из кармана халата помятый авиаконверт.
В нем лежала записка от Крелина:
«Володя!
По поводу протекторных слепков у наших возникли разногласия. Тогда я сходил в ОРУД и НИИ милиции. И те и другие определенно заявляют, что все-таки «Ява». Им можно верить, особенно ОРУДу. Если поедешь в Малино, передай привет Генриху».
— Ага! — удовлетворенно засмеялся Люсин. — Уже кое-что! А как анализы, Натусь?
— Анализы? — переспросила она, думая о чем-то своем. — По-моему, еще не готовы. Да, конечно, порошок пока не определили. С молекулярным весом путаница какая-то вышла. Надо будет попробовать на температуру плавления.
— А кровь?
— Кровь? Спроси у девочек… Хотя нет, постой. Кровь, кажется, сделали. Сейчас погляжу. — Она взяла со стола большую амбарную книгу. — Ты когда сдавал?
— Вчера, зачарованное создание! В семнадцать часов, киса!
— Вчера? — Она широко распахнула глаза, словно впервые увидела его. — И ты пришел с утра?
— Мы же с тобой обо всем договорились! Вспомни, детка, сосредоточься как следует.
— Да? — Она перелистала книгу. — Правда, анализ готов. Группа крови AB.
— Так, может, и порошочек есть? Посмотри получше.
— Нет. — Она покачала головой. — Это я определенно помню.
— И на том спасибо, — вздохнул Люсин. — Ну, я поскакал. До скорой встречи!
— Счастливо, Володя. Заходи.
Оставалось только забежать к дактилоскописту. Но Люсин решил этого не делать. Ему казалось, что Гуго Иванович его недолюбливает, а раз так, то лучше лишний раз не мозолить глаза. Можно спокойненько справиться по телефону.
Еще в коридоре он услышал телефонный звонок. Поспешил отпереть дверь и кинулся к столу. Звонил внутренний.
— Люсин слушает! — крикнул он в зеленую трубку и перевел дух.
— Володя, — он узнал голос секретарши, — вас Гуго Иванович разыскивает. Позвоните ему.
— Спасибо, Лидочка. Сейчас звякну… Григорий Степанович у себя?
— У него совещание. Он вам очень нужен?
— Нет, ничего срочного… Обо мне он не спрашивал?
— Можете спать спокойно.
— Я так и делаю. Потому и трубку не снимаю. Про «Курьер» не забыли?
— Когда будет, сразу же позвоню.
— Вас понял. Всех благ! — Он утопил рычаг и, найдя в приколотом над столом списке нужный номер, набрал четыре цифры.
— Добрый день, Гуго Иванович… Люсин звонит. Мне тут передавали, что вы мною интересовались…
«Все само собой получается, — подумал он. — Хорошо, что не пошел. Вот он и позвонил. Совсем другое дело».
— Вами я не интересовался, — как всегда сухо и резко, почти на грани бестактности, но не переходя эту грань, отрезал Гуго Иванович. — Но пальчики есть. Вполне отчетливо.
— Спасибо. Разрешите зайти к вам?
— Официальное заключение направим в отдел.
— Хорошо, — закусив губу, согласился Люсин.
«Зачем же тогда звонил, разыскивал!».
— Я звонил вам утром, чтобы поставить в известность. — Гуго Иванович словно почувствовал невысказанный вопрос. — Два отпечатка. Указательный правый вышел хорошо, большой правый размыт.
— Мужчина или женщина? — не утерпел Люсин, хотя дал себе слово не задавать вопросов.
— Не беспокойтесь, мы не позабудем указать в заключении, — тут же поймал его Гуго Иванович и, помолчав, буркнул, ответил все-таки, вопреки обыкновению: — Мужчина.
«Вот и исчезла красивая женщина, — усмехнулся Люсин. — Как нервно курила она у калитки сигареты, пока ее сообщник, потребляющий «Беломор», пеленал бедного доктора химических наук! Как бы не так! Даже по ухватке ясно, что мужчина. Зажав сигарету между большим и указательным пальцами, видимо, пряча огонь, он сделал несколько быстрых коротких затяжек… Жаль. «Пэл-Мэл» разбухла в воде, хотя один палец — тоже неплохо… Но где все-таки та красотка, что перепачкала ему все спички? И почему я ничегошеньки не вижу? Картина где?».
Напряжение последних часов отхлынуло, и он ощутил сосущую пустоту. Словно провалился на бегу в бездонную яму. С удивлением понял, что ему стало вдруг нечего делать, что надо набраться долгого терпения и ждать, ждать… Все, или почти все оставленное преступниками прибрано теперь к рукам. Больше он ничего не узнает. Нужно пускаться на поиски, практически не имея за душой ни крохи. С чего начать? С института, в котором работал Ковский? Или лучше все бросить на розыск этой «Явы» с коляской? Дадут ли что-нибудь пальцы? Вычисления вариабельности, в которые он, честно говоря, мало верит?