Собрание сочинений в 10 томах. Том 7. Бог паутины: Роман в Интернете
Шрифт:
— Интересный вопрос! Кажется, теперь я начинаю понимать. Тебя волнуют призраки, о которых сейчас все говорят?
— Да, призраки. Можете доказать, что я тоже человек, а не призрак?
— Элементарно. Взять каплю крови и поместить под микроскоп.
— Но информация о том, что мы можем увидеть, уже заложена.
— Ты прав! — смутился Владик. — Ничего не стоит заложить… Я как-то забыл, что мы внутри виртуальной реальности. Но ты ведь можешь просто прийти ко мне в гости? И мы вместе проделаем столь нехитрую процедуру. Проблема возникает лишь по разные стороны экрана.
— И как ее разрешить?
— Задача сводится к игре в имитации. История стара, как мир.
— Вы имеете в виду Тьюринга? «Может ли машина мыслить?»
— Ты читал Тьюринга?
— И Тьюринга, и фон Неймана, и Дельгадо, и Эшби. У нас это не поощряется, но я читал.
— Сейчас эти книжки днем с огнем не сыщешь. Не те времена… А вообще удивительно, в голове не укладывается.
— Что именно?
— Тьюринга читал, а Пушкина нет. Что там ни говори, а школа у вас определенно с уклоном. Я бы сказал — с большим перекосом. Так чем тебе не потрафил Тьюринг?
— Детский лепет. Сначала вы просите, чтобы я написал сонет на тему о мосте через реку Форт, а я отвечаю, что не могу сложить и двух строчек. Ведь так?
— Со своей стороны, могу лишь добавить, что вообще ничего не знаю про эту реку. Она же в Америке, а мы в России. Не лучше ли взять Волгу?
— Вот видите! А что дальше? Дать задание просуммировать парочку пятизначных чисел? Я решу за тридцать секунд или сделаю вид, что мне потребовалось столько времени, вместо ничтожной доли секунды. Как узнать, где человек, а где машина?.. Предложить шахматный этюд? Ваш король на е-восемь, мой — на е-шесть и еще ладья на аш-один. Мой ход.
— Ладья аш-восемь. Мат.
— Я же говорю: детский лепет. Вы затратили пятнадцать секунд, но из этого ровным счетом ничего не следует.
— Почему? Вывод однозначен: мы оба читали Тьюринга. Он разделяет проблему на две части: построить «машину-ребенка» и осуществить процесс воспитания. Другого не дано. Обе задачи взаимосвязаны и по-прежнему актуальны, а вообще-то ты прав. Сегодня компьютер обыгрывает чемпионов мира.
— Люди смертны, я — человек, следовательно, я тоже смертен? Классический силлогизм.
— Логика ничего не решает. Запрограммировать можно и свойственное людям алогичное поведение.
— Смерть докажет, что я — человек?
— Тут надо думать и думать… Возьмем, к примеру, сон. Мы видим людей, подчас совершенно нам не известных, говорим с ними, пребывая в твердой уверенности, что это реальность, между тем…
— Я не вижу снов.
— Шутишь! Но довод заслуживает внимания… Можно запрограммировать и сны. Определенно… Получается замкнутый круг. Есть такой софизм или парадокс, называй, как хочешь… В общем, приходит критянин и говорит, что все критяне лжецы. Как узнать, где правда?
— Кажется, я все же нашел решение. Благодаря вам.
— Ну-ка!
— Вы с помощью одной программы уничтожили другую программу, причем не менее сложную? Так?
— Так.
— Может ли ваша программа уничтожить еще более сложную самообучающуюся программу, встроенную, точнее впрограммированную в «машину-ребенка»?
— Очевидно.
— Но уничтожить живого человека ваша программа не может?
— Живого — нет, но его наверняка убьет вирус, на основе которого разработана моя программа.
— Вирус из атомов? Как человек?
— Да.
— Находясь по другую сторону экрана, вы не сможете передать вирус из атомов. Только специфически компьютерный вирус, программу.
— Само собой разумеется. Не понимаю…
— Давайте поставим эксперимент, — Олег сложил ладони в буддийском молитвенном жесте. Его умненькие глазки увлажнились, но усилием воли он сдержал готовую пролиться слезу. — Я подготовлю достаточно сложную имитационную программу, а вы передадите мне вашу. Посмотрим, что выйдет.
— И смотреть не надо. Твоя программа будет уничтожена.
— Это очень сложная программа, с несколькими степенями защиты. Я хочу убедиться. Пожалуйста.
— Но это не решит проблему Тьюринга.
— Ну, пожалуйста! Что вам стоит…
— Хорошо, будь по-твоему. Даже интересно… Сейчас передам. Только учти: с вирусом шутки плохи. Как только закончим, передам тебе антивирус. Договорились?
Владик стащил шлем и вновь оказался в привычной обстановке. С экрана на него выжидательно глядели переполненные недетской мудростью глаза. Подключив ноутбук к «тауэру», он начал перегонять программу.
С последней командой экран вспыхнул, как сорвавшаяся с неба звезда, и погас, а вслед за ним и торшер из выгнутых светогазовых трубок возле дивана, и бронзовые старинные бра на стенах.
Внедренный во Всемирную паутину «Маточный вирус», вызвав первую репродукцию, затаился в бесчисленных узлах связи, откладывая яйца новых логических бомб, выстраиваемых из звеньев разрушенных программ. Первым начал исчезать гипертекст компьютерного романа, за непредсказуемым развитием которого с интересом следил Владик. Он исчезал глава за главой. В конце концов в одном из последних файлов осталась только цитата из БЫТИЯ:
И сказал Каин Авелю, брату своему. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его.
Уцелел и фрагмент некогда популярной, а ныне совершенно забытой песни:
Полюшко-поле, полюшко, широко поле. Едут, едут по полю герои, Это Красной Армии герои…— В чем дело? — встрепенулась Марго. — Потух свет!
Казалось бы, чего было пугаться? Она и сама не понимала, какая сила заставила ее вскочить на ноги. Метнувшись к двери, выскочила в холл и нашарила выключатель, но витражный фонарь под потолком не загорелся.