Собрание сочинений в 10 томах. Том 8
Шрифт:
Так Эйджи и ее муж были освобождены и ушли восвояси, покрытые позором, слава же Ви после этого происшествия сильно возросла — так же, как слава Моананги и даже слава Пага.
С той поры больше не выбрасывали девочек на смерть и на съедение хищным зверям. Но немало девочек было принесено к Ви родителями, заявлявшими, что не в состоянии прокормить их. Этих детей Ви — согласно своему обещанию — поселил в пещере и отвел для них несколько закоулков, расположенных недалеко от света и от огня. Сюда и являлись матери кормить их грудью, покуда девочки не подрастали настолько, что их можно было поручить
Естественно, что все эти перемены вызвали много разговоров в племени, так что даже создались две партии, из которых одна стояла за нововведения, а другая была против них.
Как бы то ни было, до сих пор никто еще не ссорился с Ви, которого все признавали лучшим и мудрейшим из всех вождей, о которых жили предания в племени. К тому же у народа не было времени для размышлений, ибо в летние месяцы все были заняты тем, что собирали пищевые запасы для долгой и свирепой зимы.
Ви и его совет распределяли работу по добыче пищи, считаясь с силой каждого человека в племени. Даже детям поручили собирать яйца морских птиц, потрошить и разделывать треску и других рыб и вялить их на солнце, и круглые сутки охранять в огороженном месте, куда не могли добраться ни волки, ни лисицы. Десятая часть всей собранной пищи шла вождю на прокорм его самого и всех, кого он содержал.
Половина остального количества пищи складывалась про запас в расчете на зимнюю нужду. Хранилищем служила пещера, но главные склады пищи вырубались глубоко во льду, у подножия глетчера, и заваливались огромными камнями для того, чтобы ни волки, ни другие хищники не могли растаскивать запасы.
Так Ви работал с утра до ночи. Паг помогал ему. Ви распоряжался всем в жизни племени и уставал настолько, что засыпал, еле добравшись до ложа, — тот самый Ви, который прежде охотился без устали целыми днями.
Ночи ему случалось проводить иногда и в хижине Ааки, но Аака держала слово и не оставалась на ночь в пещере, потому что там жил Паг. Так Ви с женой жил якобы мирно и разговаривал с ней о повседневных житейских мелочах, но оба ни слова не говорили о том, из-за чего однажды рассорились.
Фо было приказано спать в хижине матери. Но там он проводил только ночи, а все дни бывал с отцом, который его встречал с каждым днем все более радостно.
Аака стала ревновать мужа даже к Фо. Мальчик скоро это почувствовал.
Зима наступила очень рано; в сущности, в тот год вообще не было осени.
Был спокойный день, и солнце светило, совершенно не грея. Ви ходил по берегу с Урком Престарелым, Моанангой и Пагом. Он был так занят, что мог совещаться только во время работы, на ходу. Внезапно раздался звук, подобный грому, — это поднялись покрывавшие побережье утки; их были тысячи. Они поднялись, взметнулись столбом и улетели на юг.
— Что их могло испугать? — спросил Ви.
— Ничего, — ответил Урк. — Лет семьдесят тому назад, когда я был еще ребенком, помню, они вели себя точно так же в это самое время года. И после этого отлета наступила самая жестокая и самая долгая зима, какую мы когда-либо знавали. Было так холодно, что умерло много народу. Впрочем, может быть,
Птицы не вернулись. И улетели они так поспешно, что на берегу остались сотни еще не вполне оперившихся птенцов, которые едва-едва умели летать. За ними гонялись дети, избивали их и складывали про запас во льду. Прочь от берега шли также и тюлени; исчезла и рыба.
В следующую же ночь ударили свирепые заморозки.
Ви совершенно правильно расценил их как начало зимы. Поэтому он послал людей за дровами на опушку леса, где валялось много сломанных деревьев.
Работа была медленная и мучительная.
Племя не знало пилы и очищало деревья от сучьев и разделяло на части кропотливой работой — действуя кремневыми топорами. Долгий опыт позволял им рассчитывать на добрый месяц работы в лесу, прежде чем пойдет снег, который схоронит палые деревья так, что к ним уже нельзя будет подступиться. Сбор топлива обычно бывал последней перед наступлением зимы работой племени.
Но в этом году снег пошел уже на шестой день. Правда, снег шел негусто, но небо было закрыто тяжелыми тучами. Ви поставил все племя на работу, перестал обращать внимание на какие бы то ни было нарушения законов и следил лишь за тем, чтобы каждый трудился изо всех сил. Благодаря этому за две недели удалось набрать больший запас дров, чем когда-либо случалось видеть Урку за всю его жизнь. И был сделан запас не только дров, но и мха, идущего на фитили для светильников, а также были сложены огромные груды оставленных приливами водорослей, которые горели, может быть, даже еще лучше, чем дерево.
Народ ворчал на эту беспрестанную работу в метели и на холоде. Но Ви не обращал внимания на жалобы, так как был испуган чем-то, чего сам не знал. Он заставлял народ работать в продолжение всего дня и большинства часов ночи.
Он оказался прав.
Едва успели затащить в селение последние стволы, едва успели спрятать в подземные хранилища груды водорослей, как пошел густой снег. Он шел беспрестанно много дней подряд и покрыл землю слоем глубиной чуть ли не в человеческий рост. Оказалось, что, не торопи Ви с работой, ни к палым деревьям, ни ко мху, ни к водорослям добраться было бы уже невозможно. А вслед за снегом пришли морозы, великие морозы, которые продолжались много месяцев.
Подобной зимы никто и никогда не видел. Ужас зимы состоял, может быть, даже не в густоте и количестве снега и даже не в холодах, а в том, что день был короче, чем день любой предшествующей зимы. День был короток настолько, что его почти не успевали заметить. Солнце не светило — оно только рассеивало слабый свет сквозь густые свинцово-серые тяжелые тучи.
Еще не успели толком начаться морозы, а самый злой ворчун племени уже благословлял Ви за то, что тот приказал собрать такое количество топлива и пищи; только эти запасы и спасали от голодной и холодной смерти. Но даже при наличии всех этих огромных запасов умерло немало стариков, немало больных и немало детей. Земля промерзла, и схоронить их было невозможно. Трупы были унесены из селения и забросаны снегом. Вскоре их вырыли и съели волки.