Собрание сочинений в 12 т. Т. 11
Шрифт:
– Да, кстати!
– воскликнула она вдруг.
– А мистер Форсайт? Разве он не собирался зайти сегодня?
– Дядя зайдет около четырех, - сказал Франсис Гордон.
– Ведь его присутствие необходимо для разрешения этого вопроса, - заметила миссис Гьюдельсон.
– Он это знает и непременно придет.
– Если он не придет, - воскликнула Лу, угрожающе подняв свою маленькую ручку, - ему придется иметь дело со мной, и ему нелегко будет от меня отделаться!
– А мистер Гьюдельсон?
– спросил Франсис.
– Ведь он нужен нам не менее,
– Отец в своей обсерватории, - произнесла Дженни.
– Он спустится, как только ему доложат о приходе мистера Форсайта.
– Беру это на себя, - объявила Лу.
– Я живо вскарабкаюсь к нему в шестой этаж.
И в самом деле: присутствие мистера Форсайта и доктора Гьюдельсона было совершенно необходимо. Ведь речь еще шла и о том, чтобы назначить точный день свадебной церемонии. Предполагалось, что свадьба должна быть отпразднована возможно скорее, при том, однако, непременном условии, что успеют закончить нарядное платье «подружки невесты», - длинное, как у настоящей барышни, платье, которое Лу рассчитывала в первый раз надеть в этот торжественный день.
Поэтому понятна и шутка, которую позволил себе Франсис:
– А что, если вдруг это замечательное платье не будет готово?
– Тогда придется отложить свадьбу!
– властно заявила маленькая особа.
И ответ этот сопровождался таким взрывом хохота, что его не мог не услышать на вершине своей башни почтенный доктор Гьюдельсон.
Стрелка часов между тем неумолимо скользила по циферблату, а мистер Форсайт все не появлялся. Как старательно ни высовывалась Лу в окно, откуда виден был подъезд, - мистера Форсайта не было и в помине. Оставалось только вооружиться терпением - оружием, владеть которым Лу вовсе не была способна.
– А ведь дядя мне твердо обещал, - повторял Франсис Гордон.
– Не понимаю, что с ним творится последние дни…
– Надеюсь, - воскликнула Дженни, - мистер Форсайт не захворал?
– Нет, но он чем-то озабочен, поглощен своими мыслями. Из него и двух слов не вытянешь. Не знаю, что у него засело в голове.
– Осколок звезды!
– воскликнула девочка.
– То же самое происходит с моим мужем, - проговорила миссис Гьюдельсон.
– Все последние дни он кажется мне еще более сосредоточенным, чем всегда. Его немыслимо вытащить из обсерватории. В небесах, видно, творится нечто необыкновенное.
– По правде говоря, и я, глядя на дядю, склонен так думать. Он никуда не ходит, не спит, почти ничего не ест, забывает время обеда и ужина.
– Представляю себе, в каком восторге Митс!
– вставила Лу.
– Она бесится!
– ответил Франсис.
– Но ничего не помогает. Дядюшка прежде всегда побаивался воркотни своей старой служанки, а теперь он и внимания на нее не обращает.
– Точь-в-точь как у нас!
– с улыбкой проговорила Дженни.
– Сестренка моя как будто потеряла всякое влияние на папу… а всем, кажется, известно, как велико было это влияние.
– Да неужели же это возможно, мисс Лу?
– тем же шутливым тоном спросил Франсис.
–
– Но только… терпение! Терпение!… Мы с Митс урезоним и папу и дядюшку!
– Но что в конце-то концов с ними могло приключиться?
– молвила Дженни.
– Потеряли какую-нибудь замечательную планету, - воскликнула Лу.
– Только бы им удалось разыскать ее до свадьбы!…
– Шутки шутками, - перебила ее миссис Гьюдельсон, - а мистера Форсайта нет как нет.
– Скоро уже половина пятого!
– заметила Дженни.
– Если мой дядя не явится в течение ближайших пяти минут, я побегу за ним!
– решительно заявил Франсис Гордон.
В эту самую минуту раздался звонок у входных дверей.
– Это мистер Форсайт, - сказала Лу.
– Он звонит не переставая. Вот так звон! Держу пари, что он прислушивается к звуку полета какой-нибудь кометы и не замечает даже, что звонит.
И в самом деле - это был мистер Форсайт. Он быстро вошел в гостиную, где Лу встретила его градом упреков:
– Опоздали!… Опоздали!… Остается только бранить вас!
– Здравствуйте, миссис Гьюдельсон, добрый день, дорогая моя Дженни, - произнес он, целуя молодую девушку, - добрый день, крошка!
– повторил он, похлопав девочку по щеке.
Все это мистер Форсайт говорил и делал с видом крайней рассеянности. Мысли его, как раньше говорила Лу, «витали в пространстве».
– Видя, что вы не приходите, дядюшка, - сказал Франсис Гордон, - я уже готов был предположить, что вы забыли о своем обещании.
– Да, признаюсь: чуть не забыл! Прошу извинения у миссис Гьюдельсон. К счастью, Митс мне напомнила… да еще как!
– Так вам и надо!
– объявила Лу.
– Ну, сжальтесь же надо мной, маленькая мисс… Серьезные заботы… Я, быть может, нахожусь накануне интереснейшего открытия…
– Совсем, как папа… - начала Лу.
– Что?
– воскликнул мистер Форсайт, подскочив так, словно где-то в глубине его кресла распрямилась пружина.
– Вы сказали, что доктор?…
– Мы ничего не сказали, дорогой мистер Форсайт, - поспешила ответить миссис Гьюдельсон, опасаясь, и не без основания, что может возникнуть новый повод для соперничества между ее мужем и дядей Франсиса Гордона.
– Лу, сходи за папой, - добавила она, стараясь сгладить неловкость.
С легкостью птицы девочка устремилась к обсерватории. Нет сомнения, что она взбежала по лестнице, вместо того чтобы выпорхнуть в окно, только из нежелания пустить в ход крылья.
Минуту спустя в гостиной появился доктор Гьюдельсон. Вид у него был торжественный, взгляд утомленный, лицо - налитое кровью настолько, что можно было опасаться удара.
Мистер Дин Форсайт и он обменялись рукопожатием, но рукопожатие это было лишено сердечности. Они искоса, словно с недоверием, следили друг за другом. Но, невзирая ни на что, обе семьи собрались здесь с целью назначить день свадьбы, или - выражаясь словами Лу - день встречи планет «Франсис» и «Дженни».