Собрание сочинений в 12 т. Т. 1
Шрифт:
Столица состояла в сущности из двух отдельных городов, между которыми тянулся широчайший, в триста туазов, бульвар, в эту минуту запруженный пешеходами и всадниками. По одну сторону этого бульвара раскинулся со своими высокими светлыми домами город богачей, по другую — жались низенькие с коническими крышами хижины, в которых влачили жалкое существование бедняки; в Куке нет ни торговли, ни промышленности, которые давали бы заработок населению. Кеннеди нашел, что Кука несколько напоминает Эдинбург этим делением на два резко
Но путешественники едва успели рассмотреть открывшуюся перед ними панораму. Воздушные течения здесь отличаются большим непостоянством, и противный ветер вдруг подхватил «Викторию» и снова понес ее к озеру Чад.
Они пролетели миль сорок, и перед глазами Фергюссона и его товарищей развернулась новая картина: эта часть озера была усеяна множеством островов, населенных людьми племени биддиома — кровожадными и страшными пиратами, которых соседние племена боялись не менее, чем боятся в Сахаре туарегов.
Эти дикари только было приготовились бесстрашно встретить «Викторию» стрелами и камнями, как она уже пронеслась над ними, словно гигантский жук.
В это время Джо, пристально всматривавшийся в горизонт, сказал Кеннеди:
— Ей-ей, мистер Дик, вон там есть что-то для вас интересное: ведь вы, кажется, никогда не перестаете мечтать об охоте?
— А что там такое?
— И, знаете, на этот раз доктор вам ни слова не скажет.
— В чем же дело, Джо?
— Вон видите там целую стаю большущих птиц? Они движутся к нам.
— Птицы? — вскрикнул Фергюссон, хватая подзорную трубу.
— Да, я их вижу, — отозвался Кеннеди, — их по крайней мере дюжина.
— Четырнадцать, если хотите знать, мистер Дик, — поправил Джо.
— Дай бог, чтобы птицы эти оказались какой-нибудь зловредной породой. Добросердный Самуэль не стал бы противиться моим выстрелам, — проговорил охотник.
— Одно лишь окажу, — заметил Фергюссон, — очень бы я хотел, чтобы эти самые птицы были как можно дальше от нас.
— Неужели вы боитесь этих пернатых, сэр? — с удивлением спросил Джо.
— Ведь это кондоры, да еще крупнейшие, и если только они вздумают напасть на нас…
— Ну, что же, Самуэль, будем защищаться! — перебил его Дик. — У нас для этого имеется целый арсенал. Не думаю, чтобы эти птицы были так уж страшны.
— Как знать! — отозвался доктор.
Через десять минут стая приблизилась на ружейный выстрел. Четырнадцать кондоров оглашали воздух хриплыми крикам». Казалось, «Виктория» скорее приводила их в ярость, чем внушала страх.
— Что за крик! Что за шум! — проговорил Джо. — Должно быть, им не по вкусу, что мы забрались в их владения и смеем летать, как они.
— По правде сказать, вид их действительно грозен, и будь они вооружены карабинами вроде моего, я, пожалуй, счел бы их опасными врагами, — заявил Кеннеди.
— Увы!
Между тем кондоры описывали огромные, все суживавшиеся круги и носились со сказочной быстротой вокруг «Виктории». Порой они стремительно бросались вниз, словно пули, рассекая воздух, и вдруг неожиданно и резко меняли направление полета.
Чтобы избегнуть этого опасного соседства, доктор решил подняться повыше. Он увеличил пламя горелки; газ начал расширяться, и «Виктория» пошла вверх. Но не тут-то было: видимо, кондоры и не собирались выпустить свою добычу — они стали подниматься вместе с шаром.
— Очень они разъярены, — заметил охотник, заряжая свой карабин.
И в самом деле, хищники все приближались; некоторые были уж в каких-нибудь пятидесяти футах. Оружие Кеннеди нисколько не устрашало их.
— Ужасно мне хочется выстрелить в них! — воскликнул охотник.
— Нет, Дик, нет, — остановил его Фергюссон, — совсем не нужно раздражать их без надобности. Это, пожалуй, было бы для них сигналом к нападению.
— Но ведь я легко справлюсь с ними.
— Ошибаешься, Дик.
— Да у нас же, Самуэль, найдется пуля для каждого из них, — убеждал друга Кеннеди.
— А если они набросятся на верхнюю часть шара, как ты их достанешь? — возразил доктор. — Представь себе, что мы среди стаи львов в пустыне или среди стада акул в открытом океане. Так вот, понимаешь, для воздухоплавателей данное положение не менее опасно.
— И ты говоришь это серьезно, Самуэль?
— Совершенно серьезно, Дик.
— Тогда обождем.
— Жди и будь готов на случай нападения, но, смотри, не стреляй без моего приказа.
Кондоры были уже совсем близко. Ясно виднелись их голые шеи, вздувшиеся от крика, яростно поднятые хрящеватые гребни с фиолетовыми отростками. Это были крупнейшие кондоры — свыше трех футов длиной. Белые крылья их сверкали на солнце. Ни дать ни взять белые крылатые акулы.
— Эти хищники гонятся за нами, — сказал Фергюссон, видя, как кондоры несутся вслед за «Викторией», — и сколько бы мы ни поднимались, они не отстанут от нас, а могут, пожалуй, и опередить.
— Что же нам делать? — спросил Кеннеди.
Доктор ничего не ответил.
— Послушай, Самуэль, — заговорил охотник, — этих птиц четырнадцать, а в нашем распоряжении, считая все оружие, семнадцать выстрелов. Да неужели нет возможности если не убить их всех, то хотя бы разогнать? Изрядную долю их я беру на себя.
— Я, Дик, не сомневаюсь в твоем искусстве, — ответил доктор, — и заранее считаю убитыми тех, кто попадет к тебе на прицел, но, повторяю, если эти хищники набросятся на верхнюю часть «Виктории», ты даже не сможешь увидеть их там. Они прорвут оболочку нашего шара, а мы, не забывай, на высоте трех тысяч футов над землей.