Собрание сочинений в 12 т. T. 8
Шрифт:
– Вы недовольны своими новозеландскими находками?
– Напротив, очень доволен, кузина. Мне посчастливилось поймать там экземпляр жука-стафилина, которого до меня находили только в Новой Каледонии, то есть на несколько сот миль дальше.
В эту минуту Динго, который все время играл с Джеком, подбежал к кузену Бенедикту.
– Поди прочь, поди прочь!
– закричал тот, отталкивая собаку.
– О мистер Бенедикт!
– воскликнул капитан Гуль.
– Как можно любить тараканов и ненавидеть собак?
– Да еще таких
– сказал маленький Джек, обхватив обеими ручками голову Динго.
– Да… может быть… - проворчал кузен Бенедикт.
– Но это мерзкое животное обмануло мои надежды.
– Как, кузен Бенедикт!
– воскликнула миссис Уэлдон.
– Неужели вы и Динго собирались зачислить в отряд двукрылых или перепончатокрылых?
– Нет, конечно, - вполне серьезно ответил ученый.
– Но ведь Динго, хоть он и принадлежит к австралийской породе собак, был подобран на западно-африканском побережье!
– Совершенно верно, - подтвердила миссис Уэлдон.
– Том слышал, как об этом говорил капитан «Вальдека».
– Так вот… я думал… я надеялся… что на этом животном окажутся какие-нибудь насекомые, присущие только западноафриканской фауне…
– О, небо!
– воскликнула миссис Уэлдон.
– И я полагал, что, может быть, на нем найдется какая-нибудь особенно злая блоха еще неизвестного, нового вида…
– Слышишь, Динго?
– сказал капитан Гуль.
– Слышишь, пес? Ты не выполнил своих обязанностей!
– Но я напрасно вычесал ему шерсть, - продолжал с нескрываемым огорчением энтомолог, - на нем не оказалось ни одной блохи!
– Если бы вам удалось найти блох, надеюсь, вы бы немедленно уничтожили их?
– воскликнул капитан.
– Сударь, - сухо ответил кузен Бенедикт, - вам не мешает знать, что сэр Джон Франклин [26] никогда напрасно не убивал насекомых, даже американских комаров, укусы которых несравненно болезненнее блошиных укусов. Полагаю, вы не станете оспаривать, что сэр Джон Франклин в морском деле кое-что смыслил?
– Верно!
– с поклонам ответил капитан Гуль.
– Однажды его страшно искусал москит. Но Франклин только дунул на него и, отогнав, учтиво сказал: «Пожалуйста, уйдите. Мир достаточно велик для вас и для меня!»
– Ага!
– произнес капитан Гуль.
– Да, сударь!
– А знаете ли вы, господин Бенедикт, - заметил капитан Гуль, - что другой человек сказал это много раньше, чем Франклин?
– Другой?!
– Да. Звали его дядюшка Тоби.
– Кто он? Энтомолог?
– живо спросил кузен Бенедикт.
– О нет, стерновский дядюшка Тоби [27] не был энтомологом, но это не помешало ему, без излишней, правда, учтивости, сказать мухе, которая жужжала около его носа: «Убирайся, бедняга! Свет велик, и мы можем жить, не стесняя друг друга».
– Молодчина этот дядюшка Тоби!
– воскликнул кузен Бенедикт.
– Он умер?
– Полагаю, что да, -
Все смеялись, глядя на кузена Бенедикта.
Такие дружеские беседы помогали коротать долгие часы затянувшегося плавания. Само собой разумеется, что в присутствии кузена Бенедикта разговор неизменно вращался вокруг каких-нибудь вопросов энтомологической науки.
Море все время было спокойное, но слабый ветер еле надувал паруса шкуны-брига, и «Пилигрим» почти не подвигался на восток. Капитан Гуль с нетерпением ждал, когда же судно достигнет, наконец, тех мест, где подуют более благоприятные ветры.
Надо сказать, что кузен Бенедикт пытался посвятить Дика Сэнда в тайны энтомологии. Но юноша уклонился от этой чести; тогда ученый начал читать лекции неграм. Дело кончилось тем, что Том, Бат, Остин и Актеон стали убегать от кузена Бенедикта, как только он показывался на палубе. Почтенному энтомологу приходилось довольствоваться только одним слушателем - Геркулесом, у которого он обнаружил врожденную способность отличать паразитов от вилохвостых насекомых.
Великан негр жил теперь окруженный жуками-кожеедами, жужелицами, щелкунами, рогачами, жуками-могильщиками, долгоносиками, навозниками, божьими коровками, короедами, хрущами, зерновками. Он исследовал всю коллекцию кузена Бенедикта, который трепетал от страха, видя своих хрупких насекомых в толстых и крепких, как тиски, пальцах Геркулеса. Но великан ученик так внимательно слушал лекции, что профессор решил даже рискнуть ради него своими сокровищами.
В то время как кузен Бенедикт занимался с Геркулесом, миссис Уэлдон учила чтению и письму маленького Джека, а его друг, Дик Сэнд, знакомил его с начатками арифметики.
Пятилетний ребенок легче усваивает знания, когда уроки похожи на занимательную игру. Миссис Уэлдон учила Джека чтению не по азбуке, а при помощи деревянных кубиков, на которых были нарисованы большие красные буквы. Малыша забавляло, что от сочетания их получаются слова. Сначала мать сама складывала какое-нибудь слово, затем, перемешав кубики, предлагала Джеку самостоятельно сложить то же слово.
Мальчику нравилось учиться играючи. Каждый день он подолгу возился со своими кубиками в каюте или на палубе, то складывал слова, то вновь перемешивал все буквы алфавита.
Эта игра послужила причиной происшествия, настолько необычайного и неожиданного, что о нем стоит рассказать подробнее.
Случилось это утром 9 февраля.
Джек полулежал на палубе и составлял из кубиков какое-то слово; старик Том должен был вновь составить это слово после того, как мальчик перемешает кубики. Соблюдая правила игры, Том закрыл глаза ладонью, чтобы не видеть, какое слово складывает Джек.
В наборе кубиков были не только заглавные и строчные буквы, но также и цифры, - таким образом, эта игра служила пособием для обучения не только чтению, но и счету.