Собрание сочинений в 19 томах. Том 17. Истоки и берега
Шрифт:
Разочарование Анны
Жалоба в такой форме была не случайна: истинным бедствием для новой династии стало наследство, полученное от прежней, – феодализм.
Редкий правящий класс обладал таким низким культурным уровнем, как этот – класс сеньоров, крупных и мелких землевладельцев, сидевших взаперти в своих унылых квадратных башнях и выбиравшихся оттуда только для того, чтобы заставить людей склониться перед ними, а животных – в ужасе разбежаться. Война, охота, адюльтер, а в качестве побочного занятия – грабежи и насилие: вот и все дела, которыми они занимались. Женщины в этом смысле были не лучше мужчин, они были столь же воинственны, так же увлекались охотой, так же легко шли на любое злодеяние, лишь бы утолить скотскую – иначе не назовешь – страсть… Словом, обольстительности у какой-нибудь владелицы замка в 1000 году было примерно столько же, сколько у солдата-наемника. А если одной из этих дам случалось полюбить изящные искусства, это пробуждало в ней (вспомним Обре д’Иври [235] ) желание казнить архитектора, чтобы он не выстроил другим нечто похожее на то, что сделал для нее…
235
В Нормандии (в Ivry-la-Bataille) и сегодня можно увидеть остатки каменной башни, возведенной примерно в 1000 году. Экскурсоводы рассказывают, что архитектору,
В деревнях практически не осталось свободных людей: сеньоры вынуждали тех, кто живет на их землях, признавать себя сервами, то есть рабами. Что же касается семей, которые поколениями жили в рабстве, то случалось, что при передаче наследства они оказывались собственностью нескольких владельцев, и детей из такой семьи делили, как скот или выводок домашней птицы…
Ни одно общество не было столь реакционным, как это, потому что право здесь было основано лишь на повторении предыдущих действий: «Наши отцы этим владели, им была дарована вот эта вот привилегия, им принадлежало на это исключительное право пользования…» – вот и весь разговор. Таков кодекс законов феодала. Разбой, совершенный дедом при въезде в свой домен, ограбление им путника, выкуп, который он потребовал с прохожего, при внуке становился дорожной пошлиной, которую он взимал постоянно. Никаких законов – одни обычаи, да и те сами по себе чаще всего были лишь повтором старых злоупотреблений.
Анна Киевская – королева Франции. XVII в. Собор Сен-Венсан в Санлисе
Церковь, владевшая огромным количеством земли, недвижимости и послушной рабочей скотины, благословляла этот общественный строй. Когда читаешь вот такие заявления, вышедшие из-под пера монаха, можно подумать, будто уже прекратили проповедовать Евангелие: «Всякая власть – от Бога, который дивным и высочайшим образом устроил так, чтобы на земле были цари, герцоги и другие люди, долженствующие приказывать другим. Богом положено, чтобы малые, и это логично, зависели от великих. Самому Господу угодно, чтобы между людей одни были сеньорами, а другие – сервами».
Этот текст приводит в замешательство, но вспомним, что многие из нас были современниками Гитлера, который, стремясь к иным целям, руководствовался теми же принципами.
Помимо всего прочего, владельцы поместий так хорошо ими управляли, что два года из трех там не было урожая, а стало быть – люди голодали. Единственным средством, которым могли воспользоваться сервы, были мятежи, бунты. Крестьянские восстания, подобные тому, которое позже назовут Жакерией, [236] начались приблизительно на рубеже тысячелетий. Первой песней свободы, прозвучавшей на французской земле, первой революционной песней была такая:
236
Жакерия (Jacquerie) – восстание французских крестьян в XIV веке. Название произошло от бытовавшей среди аристократии презрительной клички крестьян Jacques Bonhomme – Жак-простак.
Нормандцам, которые ее пели, отрубали руки и ноги. Когда Анна Ярославна [238] в середине XI века приехала из Киева во Францию, чтобы стать женой Генриха I, [239] унаследовавшего престол от Роберта Благочестивого, она писала отцу Ярославу Мудрому отчаянные письма. Жаловалась на то, что ее отправили в варварскую страну с мрачными жилищами, уродливыми церквами и чудовищными обычаями. Несмотря на то что русские как нация насчитывали к тому времени всего-навсего два века существования, Киев считал себя соперником Византии, почти равным ей. И вовсю копировал пышную византийскую архитектуру, ориентировался именно на византийские изящные искусства, помпезную роскошь, богатство и изобилие, великолепие церемоний.
237
Перевод Евгения Клюева.
238
Анна Ярославна (или Анна Киевская; 1025/1036–1075/1089) – третья из четырех дочерей Ярослава Мудрого от брака с Ингегердой Шведской, получила хорошее образование и уже в юности знала греческий язык и латынь. Судьба ее удивительна и романтична. В 1048 году в далекий Киев, где она жила вместе с отцом и сестрами, французский король Генрих I Капет направил пышное посольство. Послам было поручено получить согласие на брак одной из дочерей киевского властителя с Генрихом, ибо даже до Франции «дошла слава о прелестях принцессы, именно Анны, дочери Георгия (Ярослава)». Король велел передать, что «очарован рассказом о ее совершенствах». Согласие родителей на брак княжны с французским королем было получено, и 4 августа 1049 года Анна Ярославна, совершив длительное путешествие через Краков, Прагу и Регенсбург, прибыла в Париж, где и была обвенчана с Генрихом I. Молодая королева сразу же показала себя дальновидным и энергичным государственным деятелем. На французских документах той поры, наряду с подписями ее мужа, встречаются и славянские буквы: «Анна Регина» (королева Анна). Римский папа Николай II, удивленный замечательными политическими способностями Анны, написал ей в письме: «…дошло до нашего слуха, превосходнейшая дочь, что твоя светлость в богоугодной щедрости своей одаряет нуждающихся, проливает пот в пылу благочестивейшей молитвы, печется о трудностях жестоко угнетаемых и прочими благими деяниями по мере возможности исполняет возлагаемые на тебя королевским саном обязанности». (Перевод с лат. Елены Леменевой.) В 1060 году, после смерти мужа, Анна переселилась в провинциальный городок Санлис, в 40 км от Парижа. Здесь ею были основаны и женский монастырь, и костел (на портике последнего в XVII веке воздвигли лепное изображение русской княжны, держащей в руках модель основанного ею храма). Оставаясь главным воспитателем подрастающего сына и его руководителем в государственных делах, Анна тем не менее отказалась от регентства. Одной из причин отказа была страстная – и взаимная – любовь Анны к графу Раулю III из рода де Крепи и Валуа. В 1062 году, когда любившая охоту Анна отправилась в санлисский лес, граф похитил королеву – разумеется, с ее согласия, увез к себе в замок и вступил с нею в тайный брак. Супруга Рауля Алиенора Брабантская обратилась с жалобой на двоеженство графа к папе Александру II, тот приказал Раулю расторгнуть
В 1074 году Анна вновь овдовела. Потеряв Рауля, она пыталась забыться, окунувшись вновь в государственные дела: поселилась при дворе сына и опять стала подписывать указы и распоряжения. В них она называет себя уже не «королевой», а «матерью короля», но все-таки ее уверенная подпись не раз встречается на деловых бумагах французского двора рядом с крестами неграмотных королевских чиновников. Существует предание, что в конце жизни Анна Ярославна вернулась на родину и, прожив там несколько лет, умерла. Русские летописи об этом молчат. Вероятнее всего, Анна ездила в Киев, но остаток жизни провела во Франции, где она любила и была любима.
239
Генрих I (фр. Henri I; 1011–1060) – король Франции в 1031–1060 годах, сын короля Роберта II и Констанции Арльской. Отец объявил его герцогом Бургундским еще в 1015 году, а в 1027-м, после смерти старшего брата, – наследником престола. Когда Генрих I унаследовал королевство, он отдал Бургундию младшему брату, который стал родоначальником особого герцогского рода. Королевская власть во Франции была в то время слаба, но еще больше ослабела из-за интриг матери Генриха Констанции и политики нормандских герцогов, которым Генрих принужден был делать большие уступки, чтобы утвердиться на престоле. В 1051 году потерявший первую жену сорокалетний Генрих женился на Анне Ярославне (во Франции она известна как Анна Русская или Анна Киевская). От этого брака родилось четверо детей, в том числе и Филипп I (1052–1108), преемник Генриха на королевском престоле.
Во время всего долгого путешествия княжна Анна тешила себя надеждами, что вот – она выходит замуж за короля Франции, Хлодвига и Карла Великого в одном лице, что едет в город Париж – вторую Византию, западную…
Как же горько она была разочарована, увидев почти сорокапятилетнего, преждевременно истощенного бесконечными кавалерийскими атаками жениха, который что-то невнятно лопотал на латыни, тогда как она предпочитала греческий, без зазрения совести извлекал выгоду из торговли церковными бенефициями [240] и всегда пребывал в неуверенности, вернется ли необворованным, если отъезжал от дворца дальше чем на три лье.
240
Бенефиций (от лат. beneficium – благодеяние) – в Средневековье: 1) земельное владение, передаваемое в пожизненное пользование на условии несения службы – придворной, административной, но главным образом – военной. Невыполнение условий держателем влекло за собой ликвидацию бенефиция, а в случае смерти получателя бенефиций возвращался собственнику или его наследникам и мог затем быть передан на основе нового соглашения. Появление бенефиция – одно из проявлений аграрного переворота, происшедшего во Франкском королевстве в VIII веке: аллоды, дарения в полную безусловную собственность, были заменены пожалованиями в пожизненное пользование. Бенефиций раздавали не только короли, но и крупные феодалы, и вскоре многие бенефициарии стали могущественнее королей; 2) доходная должность или земельный участок, получаемые духовными лицами в качестве вознаграждения. Подобная практика установилась с начала VI века.
Ну а о чем мечтал, какие цели преследовал Генрих I, заключая этот первый франко-русский союз? Хотел ли он произвести впечатление на своих объединявшихся против него вассалов, показав им, какой важной персоной его считают на другом конце света? Или ему потребовалось так далеко идти, чтобы найти собеседников, у которых еще сохранились иллюзии насчет него?
Этот король Парижа, этот призрачный король, пославший в степную даль епископов Суассона и Мо: привезите мне, дескать, оттуда жену, – ведь он тот самый король, который позволил окружить себя в Фекане, тот самый, кто на протяжении всего своего правления пытался заставить признать его власть в Сансе, тот самый, кому только и удалось победить близ Вильнёв-Сен-Жорж!
Вот таковы были границы его державы, таково было его королевство на самом деле… Никогда Франция не была такой маленькой, как в его царствование, но никогда она не распространяла своих притязаний так далеко.
Далеко – потому что несколько капель византийской крови, смешавшейся в жилах Анны Киевской со шведской кровью ее предков по материнской линии, позволяли молодой королеве искренне верить в то, что она наследница по прямой Филиппа Македонского и Александра Великого, именно из-за этого она назвала своего старшего сына Филиппом. Шесть королей Франции обязаны русской княжне этим греческим именем.
Если бы Филипп I, [241] находившийся на престоле почти полвека – если точно, то сорок восемь лет, из которых тридцать восемь правил единолично, – был великим монархом, об этом как-нибудь да стало бы известно…
Зато нам известно, что король не обладал ни единой из сколько-нибудь заметных добродетелей, да и не очень заметными – тоже, напротив, кажется, Филипп был целиком соткан из мелких пороков. Он был прожорливый, жадный, продажный, циничный, вполне возможно – трусливый, заботился только о собственном комфорте и чувственных наслаждениях, его слову нельзя было верить. Когда ему не хватало денег, он брал их откуда придется, лишь бы добыча была легкая: опустошал сокровищницу Сен-Жермен-де-Пре, сдавал внаем вассалам королевскую армию – кто даст больше, тот и получит!
241
Филипп I (фр. Philippe I; 1052–1108) – король Франции с 1060 года. Поскольку корона перешла к Филиппу, когда ему было всего восемь лет, опекуном маленького короля был назначен Балдуин V, граф Фландрский, но тот умер, когда Филиппу едва сравнялось пятнадцать. Рано полюбивший распущенную придворную жизнь, лишенный талантов правителя, Филипп был спокойным свидетелем одного из наиболее крупных событий всего Средневековья – завоевания Англии его вассалом, герцогом Нормандии Вильгельмом, – и не сделал даже попытки воспользоваться этим обстоятельством. Несколько позднее он стал во главе войска, чтобы вмешаться во внутренние дела Фландрии, но, разбитый в 1071 году при Касселе, с тех пор уже не затевал крупных походов. Так же как и его дед, Роберт II, Филипп был отлучен от церкви, это произошло в 1094 году, и причиной также стал брак: король разошелся со своей первой женой Бертой Голландской и женился на Бертраде де Монфор, графине Анжуйской. Десять лет он прожил под интердиктом, в 1104 году раскаялся, обещал прекратить сношения с Бертрадой и был прощен, но продолжал жить с ней. Из-за отлучения он не мог принять участие в Первом крестовом походе.
Отлученный от церкви за брак, связанный с двойным адюльтером, он даже и не подумал переживать это драматически, как его дед в аналогичных обстоятельствах, вполне равнодушно выслушал все анафемы, произнесенные в его адрес церковными соборами в Клермоне, Туре, Пуатье, самом Париже, а ведь они и назначались специально, чтобы осудить его. Правда, в конце концов он пообещал развестись со своей супругой, но это обещание ничего не стоило: еще десять лет они продолжали жить вместе как ни в чем не бывало.