Собрание сочинений в 4 томах. Том 3. Тайное свидание. Вошедшие в ковчег

Абэ Кобо

— Чепуха, каких-то несчастных шестьсот тысяч. Пустяковая сумма за то, чтобы стать членом экипажа этого корабля. Я испытываю глубокую благодарность. Вы же вообще за билеты не платили, вот и выходит, что вы просто огребли немалую сумму. В общем, вам не на что жаловаться.

Зазывала и женщина, казалось, были подавлены этим аргументом. Продавцу насекомых в самом деле нельзя было отказать в убедительности. Кажется, я понял, почему он потребовал от меня полной свободы действий в переговорах с зазывалой и его подругой. Через какое-то время, понадобившееся ему, чтобы осушить третью банку, он продолжил:

—

Итак, пока мы ведем беседу, среди нас нет ни победителей, ни побежденных. Значит, никого не назовешь преступником и никого не назовешь жертвой. Но необходимы гарантии, способные обеспечить взаимное доверие. Полагаться на устные обещания нельзя, а чтобы возникла душевная близость, потребуется определенное время. В прошлом в таких случаях люди обменивались заложниками. Может быть, нам пойти по тому же пути и открыть, что лежит на совести каждого? У любого из нас есть «хвост», и вряд ли кому охота, чтобы за него ухватились. Вот этот-то «хвост» и должен послужить залогом. Тогда ни у кого даже ненароком не возникнет грязной мысли побежать в полицию.

— А как проверить, правду ли говорит каждый из нас? Разве может быть абсолютно откровенным такой человек, как Комоя-сан? — возразил зазывала.

— Ничего вы не понимаете. Прихвастнуть каждый может, это нетрудно, а вот придумывать россказни о своих грешках не так-то просто. — Продавец насекомых самоуверенно сощурился и облизнул губы. — А если вы думаете, что способны на это, — начинайте.

— Может, он и прав. — Женщина открыла вторую банку.

— Когда мне нужно занять денег, такое навыдумываю... — Зазывала как бы нехотя открыл третью банку.

Притворно откашлявшись, продавец насекомых продолжал:

— Капитан, не включите ли магнитофон? Это может показаться странным, но, когда на человека нацелен микрофон, ему почему-то становится труднее врать. Кроме того, запись послужит потом вещественным доказательством. Разумеется, Капитан от этой процедуры освобождается. Ведь сама заброшенная каменоломня и есть его уязвимое место. Очередность установим жеребьевкой, разыграем на пальцах, согласны?

Никто не возражал. В первый раз победила женщина, во второй — зазывала.

— Ну что ж, включайте магнитофон. — Продавец насекомых начал свое признание. — Главное, что привело меня в силы самообороны, — это форма и оружие, к которым я всегда испытывал слабость. Но разочарование наступило очень скоро. Я с детсада был не приспособлен к коллективным действиям и надеялся с помощью мундира избавиться от этого своего природного недостатка. Но мои надежды оказались слишком наивными, уж лучше было бы мне постричься в монахи. Я свалял дурака: стал красть казенное оружие и продавать его. А посредником был... Ну, это он нам сейчас сам расскажет.

Продавец насекомых исподлобья взглянул на зазывалу. Тот прикрыл рукой микрофон.

— Это против правил. — Язык у него заплетался, хотя по лицу не было видно, что он пьян. — Каждый сам должен рассказать о своем «хвосте». К тому же, дело это давнее.

— Хорошо, пусть давнее. Уберите руку. Он получил от меня три пистолета — это точно. На четвертом я завалился. У нас устроили выставку лучших в мире образцов оружия, там был выставлен бельгийский пистолет «M. W. Bon», вы должны знать о нем — это необычное оружие: по мощности не уступит пулемету, а размером

с револьвер. Единственный недостаток — непомерная цена. Мог ли я безучастно пройти мимо? Я обладал обширными познаниями в области оружия, и мне удалось получить специальный пропуск якобы для изучения экспонатов. Там было выставлено около тысячи образцов. У входа установили компьютерное устройство, и контроль осуществлялся весьма деликатно. Посетитель вкладывал пропуск в компьютер, и тот помечал имя и вес. При выходе пропуск вкладывался снова, и, если разница в весе была более трехсот граммов, дверь тут же захлопывалась и раздавался звонок. Что, вы думаете, я предпринял?

— Решил выносить по частям — в разобранном виде, — высказала более чем очевидное мнение женщина.

— Так я и поступил. Вынул из пистолета все мелкие детали. Но что было делать с корпусом — он один весил восемьсот граммов.

— Все понятно. — Это была моя любимая тема. И я мог ответить гораздо лучше, чем женщина. — Нужно было принести что-либо весом в пятьсот граммов и оставить вместо корпуса.

— Свеженькая мысль, — презрительно бросил он. — Там не такие простаки служили в охране. Уходя, нужно было включить сигнал, указывающий на окончание работы. Если после того, как отойдешь от стола на метр, там оставался какой-то посторонний предмет, загоралась красная лампочка. Можно было бы использовать стоящий неподалеку бачок для мусора, но стоило бросить в него вещь, весившую более пятидесяти граммов, как раздавался сигнал тревоги.

— Ловко... — Зазывала с насмешливым видом водил пальцем по колену, рисуя квадраты.

— Не задирайся. — Женщина сбросила туфли без задников, похожие на сандалии, и уселась, скрестив ноги.

— Во всей этой системе было лишь одно слабое место. — Продавец насекомых покивал головой и горделиво вытянул губы. — Какое бы вы думали? Фонтанчик для питья. Осуществлялся строжайший контроль за входом и выходом, но зато существовал фонтанчик для питья. Около него меня и озарила мысль... Открыть секрет?.. Я налил в полиэтиленовый пакет шестьсот кубических сантиметров воды и пронес с собой.

Молчание. Нужно было время, чтобы понять и оценить идею.

— Но вы же сказали, что в конце концов ваша затея окончилась провалом, — тихо произнесла женщина.

— Почему провалом? Все было проделано — самым лучшим образом.

— И за это вас выгнали?

— Нет, никто ничего не заметил. Украденный пистолет я спрятал в казарме в подушку и был сам не свой от радости, что так ловко провернул дельце. Идиот, знал ведь, что есть прибор для обнаружения металла. Затеяли проверку в казарме... Ну, я и попался. Так всегда — стащить легче, чем спрятать.

— Ваш «хвост» липовый, вроде как у ящерицы. — Зазывала удобно примостился на подлокотнике дивана и допил остатки пива. — За это вас выгнали из сил самообороны, значит, теперь за вами уже никакой вины нет.

— Не болтайте зря, на меня до сих пор объявлен розыск. Просто я смылся, и меня не смогли упечь в тюрьму. Ну, хватит, теперь ваша очередь. Только не забудьте — говорить одну правду.

Зазывала взглянул на меня, на продавца насекомых и надолго замолчал. Потом, шмыгнув носом, посмотрел на женщину. Наконец, махнув рукой — ничего, мол, не поделаешь, — полез в задний карман брюк и достал пачку карточек.