Собрание сочинений в четырех томах. 3 том
Шрифт:
Ефимчик. Безумству храбрых поем мы песню!..
Занавес
АКТ ТРЕТИЙ
КАРТИНА ШЕСТАЯ
Лето тысяча девятьсот двадцатого года. Город под властью врангелевцев. Бывшая дворницкая в доме Логиновых. Ныне здесь
Мадам Обломок. Господи милостивый, матушка богородица, святые угодники! Пошлите здоровья и многие лета святейшей княгине Анастасии Кирилловне и ее степенству Олимпиаде Титовне, и комсомолистке Наташе. А также не забудь, господи, в своей милости комсомолистов Степана, Антона, Ефима, раба божия... И пошли, господи, мир на земле, и изгони чужие языки, и верни домой воинов, а убиенным дай, господи, царствие небесное и вечный покой... А мне пошли, господи, смерть скорую и легкую. Святой угодник Николай Мирликийский, похлопочи хоть ты за меня.
Стук в окно.
Кто? Кто? (Выбегает в сени.)
Слышен стук отпираемой двери. Потом возвращается мадам Обломок с Наташей.
Барышня Наташенька! Как же это? Да что же это? (Всматривается в нее. качает головой.) Похудела ты... Постарела ты...
Наташа (озирается). Вот и дома... (Бродит взором по стенам.) Здесь у нас дворницкая была... Что дворник?
Мадам Обломок. Умер...
Наташа. И вы давно у нас?
Мадам Обломок. Как уехали вы... Тогда еще на станции папаше вашему плохо сделалось... Довела я его до дому да так и осталась...
Наташа (глядя в пол). Как папа? Что он...
Мадам Обломок. Плох...
Наташа (тихо). Меня вспоминает?
Мадам Обломок молчит.
(Грустно улыбнувшись.) Проклял. Ну-ну!
Долгая пауза.
Вот и вернулась я...
Мадам Обломок. Надолго ли?
Наташа. На одну ночь...
Пауза.
Мадам Обломок. Понимаю, матушка, я все понимаю.
Пауза.
А когда же совсем?
Наташа. Скоро и совсем!
Пауза.
Мадам Обломок (шепотом). Ну, а наши-то... наши все живы ли?
Наташа. Все. Только... (Сдавленным голосом.) Антона нет.
Мадам Обломок (испуганно). Ах! Помяни, господи, воина Антона и учини душу его в рай, и деже праведные упокоются... (Плачет.) Как же свадьба-то, свадьба?..
Наташа (грустно усмехнувшись). Свадьба была. Его повенчали пулей, меня — вечной тоской. (После паузы.) Дочь у меня... Аленушка...
Мадам Обломок (радостно). Ах! Ах! А я все тебя, дура, барышней зову.
Наташа. Степан часто бывает здесь?
Мадам Обломок. Ходит... Сегодня был...
Наташа. Папа заходит сюда?
Мадам Обломок. Да.
Наташа. Ах, как это нехорошо!
Мадам Обломок. Господи! Что это за время такое. Прятаться надо! И от отца и от людей...
Наташа. В городе что?
Мадам Обломок. По всем улицам на фонарях удавленники. (Вдруг сообразив, испуганно заметалась.) Ты-то зачем сюда пришла? Нельзя тебе в этом городе, девушка, нельзя. Ах, ax! Что же ты делаешь с собой?
Наташа молчит.
(Опускаясь на стул.) Понимаю... Ах, все понимаю...
Долгая пауза.
Ну, а дочка твоя? С кем же дочка?
Наташа. С Дашей в деревне.
Мадам Обломок. Значит, жива Дашенька, помощница моя?
Наташа. Жива. Работает. И я с ней жила. Да не могу я теперь в тиши...
Мадам Обломок (сурово качая головой). Смятенная твоя душа... Мятежница ты... Все гореть тебе!
Наташа. Да, гореть, гореть на высоком костре. (После паузы. тихо.) Аленушка держит. Ручонки крохотные, а цепкие — держит... И так отрываться трудно... от ее пахучего тельца... Так трудно! (Помолчав.) А иногда кажется, толкает меня Аленушка. Сама толкает. Иди!.. Иди!..
За сценой слышен голос Николая Сергеевича Логинова: «Это что за безобразие...» Сердитый звон запора. «Евдокия Петровна!» — и шаги.
(Побледнев.) Папа!
Мадам Обломок (испуганно.) Он! Он! Ах, ах!.. (Заметалась.)
Наташа. Я не могу с ним встретиться... (Выбегая в боковую дверь.) Я в чуланчик...
Входит Николай Сергеевич Логинов, очень рассерженный, в халате, в туфлях на босу ногу. Он заметно постарел и опустился.
Логинов (сердито). Входная дверь настежь... Все распахнуто. Черт знает что... Что вы, гостей ждете? Бал? Я приказал затирать все... Черт знает что такое!