Собрание сочинений в четырех томах. 3 том
Шрифт:
Антон (смеется). Ладно! Помню, двигатель душевного горения.
Федька и железнодорожники с песней проходят.
Хорошо, Наташа!
Наташа (возбужденно.) Хорошо!
Антон (сияя). Гляди, как шумит комсомолия. Богат и славен комсомол. Его ряды необозримы.
Наташа. Новая жизнь начинается. Огромная...
Антон (обнимая ее за плечи). Наташа!
Наташа. Антон!
Свисток
Антон (под гудок). Через огонь... через смерть... по всем дорогам... Да, Наташа?
Наташа. Да... По всем дорогам... сквозь смерть... вместе...
Подходит гурьба комсомольцев-печатников. К Антону подошел озабоченный Очкарь и что-то сказал ему. Антон вместе с ним направился к будке — к Ковалеву и Рябинину
Антон (у будки, горячась). Как же вы не понимаете, товарищ Ковалев? Ведь это наш бронепоезд, наш. Мы его построили. Он так и называется — «Комсомолец».
Ковалев. Ну и что же?
Антон. И мы желаем действовать самостоятельно. А вы хотите нас куда-то влить, кому-то подчинить...
Ковалев. Та-ак! Воевать вы хотите самостоятельно. И революцию делать самостоятельно. И с иностранными державами сношения иметь тоже... самостоятельно. Может, вам и республику учредить самостоятельную, комсомольскую?
Очкарь (улыбаясь). Так далеко мы не идем...
Ковалев (зло.) Дойдете!..
Рябинин (Антону). Он прав.
Антон. Наш отряд должен влиться в общую борьбу рабочего класса...
Ковалев. И подчиниться...
Антон (яростно перебивая). Кому? Кому подчиниться?
Ковалев (спокойно). Вот этому человеку. (Указывает на стоящего в стороне Шороха.)
Антон (опешив). А кто ж... этот человек?
Ковалев. Это товарищ Шорох.
Подходит Шорох. Это пожилой человек.
Антон. Кто же его поставил... над нами?
Ковалев. Партия, губком партии.
Пауза.
Рябинин. Я считаю, мы должны подчиниться партии.
Антон (смотрит на него зло, огненно). Ты, Рябинин, меня партийному долгу не учи. Для меня ничего нет дороже партии. (Поворачивается к Шороху и вдруг широко улыбается.) Здравствуйте, товарищ. Я вам подчиниться рад.
Шорох (смотрит на него внимательно. Потом, чуть усмехнувшись). А небось подчиняться не любишь?
Антон (вспыхнув). Я партийную дисциплину понимаю, товарищ...
Шорох. Д-да... Хочешь командовать — умей подчиняться. Так и Ленин нас учит. А больше всего учит не думать о своем самолюбии, а думать о пользе для общего дела. Так-то, сынок!
Антон (окончательно смутившись). Да я...
Шорох. Ну. ничего, ничего... (Ласково подмигнув ему.) Я ведь понимаю... сам молодой... (Смеется.) Мы ведь какие старики. Нас баррикады да тюрьмы навсегда молодыми сделали... (И уже совсем другим тоном.) Ты, что ль, отрядом командовать будешь?
Антон. Нет. (Улыбаясь.) У нас свой военспец есть. (Покалывает на Рябинина.) А я, если позволите, рядовым бойцом.
Шорох (внимательно смотрит на него). Ну что ж! Хорошо! (Рябинину.) Пошли к бронепоезду, посмотрим.
Антон. Рябинин и Шорох отходят к бронепоезду. Мимо Наташи с шумом проходит отряд пекарей, восемь человек во главе с Ефимчиком. Впереди — Барыба.
Ефимчик (упоенно командует). Ать, два! Ать, два! Левой! (Подходит к будке.) Р-рота, стой! На-пра-во!
Пекари невпопад, с шумом останавливаются.
Товарищ начальник! Мной сформирована рота молодых пекарей. Желаем на фронт. Даешь оружие!..
Ковалев (улыбаясь). Ну и рота! А ну, подходи по одному!
Первым подходит Барыба.
Сколько лет?
Барыба. Семнадцать.
Ковалев. Большой уродился. Рабочий?
Барыба. Тестомес.
Ковалев. Ну, иди месить белых гадов. Получай оружие.
Барыба получает винтовку, за ним — остальные.
Ефимчик (заметив Очкаря, возбужденно). Вот, Очкарь! И без иностранных слов я упропагандировал! Пришел я в пекарню, мастера удивляются: «Смотри! Ты еще живой?» — «Живой, говорю, и вовек меня вам не убить». — «Опять агитировать пришел?» — «Бейте, говорю, бейте! (Чуть не плача.) Опять! И не боюсь я вас, наемники гидры Машурьянца! Теперь опять ваша власть приходит... Мы отступаем... Но мы уходим за революцию биться, и у кого душа честная — пусть с нами идет». Безумству храбрых поем мы песню! (Улыбаясь.) И знаешь. Не стали меня мастера бить... А ребята... вот пошли...
Очкарь. Д-да... Незаурядный из тебя агитатор выходит, Ефимчик!
Ефимчик. Правда? Ну, я пойду посмотрю, как там моя рота... (Подходит, суетится.) Так, так... Винтовку получил — осмотри, протри... Подходи следующий... Спокойно, не толпись, все получат... Так.
Все получили оружие. Ефимчик осмотрел свою роту и подошел к Ковалеву.
(Небрежно.) Дайте теперь и мне, товарищ военный комиссар, винтарь получше!