Собрание сочинений в трех томах (Том 1, Повести и рассказы)
Шрифт:
Аниска улыбнулась:
– Что смотришь?
"Человек!" - в страхе чивикнула синичка и скрылась.
Аниска снова опустила глаза:
– Вытащили!
Муравьи волокли червяка к себе в муравейник. Червяк скорчился, уцепился за траву. Тогда чёрные хищники навалились на него и розняли на две половинки. Аниска, удивлённая такой свирепостью, смотрела, как они запихивали червяка в отверстия муравейника.
– Аниска, ау!
– Аниска, ты где? Ты что делаешь?!
Аниска
– Чего нашла? Чего нашла?
– звонко и торопливо, как птица, повторяла Танюшка.
– Что смотришь?
Она заглянула своими быстрыми чёрными глазами в Анискину корзинку. В корзинке топорщились сухие еловые шишки - Аниска набрала разжигать самовар.
– Ничего? А почему здесь сидишь?
Аниска помедлила - рассказать или не надо?
– Тут одна история была...
Танюшка тотчас пристала:
– Какая история? Какая? Что сделалось?
Катя молча глядела на Аниску спокойными ожидающими глазами. Солнце просвечивало сквозь её белёсые волосы, торчавшие над голубой ленточкой, и голова её была похожа на пушистый одуванчик.
– Вот я видела... Отсюда червяк вылез...
– Ой! Вот так история, - закричала Танюшка, - про червяка!
– Червяк вылез. А потом?
– спросила Катя.
– А потом муравьи напали, разорвали его и утащили.
– И всё?..
Аниска и сама не могла понять, почему ей так интересно было смотреть, а рассказ вышел совсем неинтересный.
– А ну-ка я сама погляжу!
Танюшка схватила рыжую сухую ветку и быстро разворошила край муравейника. Муравьи закипели-забегали, потащили куда-то свои белые коконы...
Аниска оттолкнула Танюшку, вырвала у неё ветку и забросила в чащу.
– Ты что? Драться, да?!
– У Танюшки в голосе послышались слёзы.
– Уж скорей драться, да?
– А ты не мучай.
– А кого я мучаю? Кого? Кого я мучаю?
– Муравьёв. Они строили, а ты ломаешь.
– Ну и сиди со своими муравьями. Косуля!.. Кать, пойдём! Пусть одна ходит!.. Косуля, Косуля!
Катя невозмутимо запела тоненьким голоском и пошла по лесу. Она не любила, когда плачут и когда ссорятся.
Аниска хмуро посмотрела им вслед. На смуглых скулах выступил румянец. Всегда так. Когда сказать нечего, так сейчас - "Косуля".
А это слово Аниске было больней всего на свете.
2. БРАТЕЦ НИКОЛЬКА, С КОТОРЫМ МОЖНО РАЗГОВАРИВАТЬ
Мать уходила из дому и наказывала Лизе, старшей Анискиной сестре:
– Гляди за домом. Уберись в избе, подмети, посуду вымой. А перед зеркалом довольно вертеться - не доросла ещё.
– А Аниске - что?
– А ей - с Николькой сидеть.
И, уже выходя из избы, крикнула:
– Не обижайте Никольку, смотрите!
Лиза
Она стояла возле печки и острыми мышиными глазами искоса поглядывала на Аниску. Взялась было за ухват, чтоб достать горячей воды, и снова со вздохом поглядела на Аниску:
– Может, ты вымоешь... а?
Аниска поливала свои цветы. Цветы у неё стояли на всех окнах - в горшках, в консервных банках, в кринках с отбитым горлышком.
– Мать велела тебе, - ответила Аниска, - а мне с Николькой.
– Ну, Николька-то ведь спит! А? Мне ведь на школьный участок надо! Я же платье запачкаю!..
– А ты фартук надень.
– У, Косуля! Вот сейчас побросаю все твои цветы!
Аниска растопырила руки. Ей показалось, что Лиза и вправду сейчас набросится на её горшки и плошки.
– Во! Как наседка расшиперилась!
– засмеялась Лиза.
– А как будто я их после разбросать не могу!
– А я матери скажу!
– Скажи. Она и сама рада будет - в избе светлей. Говори - не будешь мыть?
Аниска посмотрела на свои фуксии, "огоньки" и "крапивки" - такие они были беззащитные, словно маленькие детки! Они глядели на неё малиновыми и лиловыми глазками, словно просили не давать в обиду.
– Иди уж!..
Аниска налила в миску горячей воды и взялась за мочалку.
Лиза повеселела:
– Ты сейчас вымоешь... А я после обеда. Уж после обеда к тебе не пристану!
Она ещё раз заглянула в зеркало и проворно выскочила из избы. Лишь бы сейчас не мыть, а там видно будет!
Жаркая тишина в избе. Слабый запах цветущей сирени плывёт в открытые окна. На рябине поют скворцы...
Всегда было так. Девчонки водятся друг с другом, а она с ними никак поладить не может. Вот и опять - поссорилась с Танюшкой. А из-за чего? Из-за каких-то муравьёв!..
...Аниска тёрла кринки горячей мочалкой, обливала их чистой холодной водой...
А на что ей нужны эти муравьи?
Но вспомнилась их суматоха, их муравьиная паника, их беготня. И Аниска сказала, обращаясь к большой миске:
– А она пусть не ломает. Им ведь тоже не легко строить-то! А к чему она сломала? Ну?..
В окно влетела бархатная оранжевая бабочка. Аниска поймала её, трепетавшую на стекле:
– Красавица ты моя! И кто ж тебя так нарядил? И кто ж тебя так разукрасил?
Аниска глядела на бабочку, ожидая ответа:
– Ну, скажи - ты откуда? Ну, скажи - как тебя зовут?
На кровати захныкал Николька. Аниска тихо вздохнула: