Собрание сочинений в трех томах (Том 2, Повести)
Шрифт:
– Ох, и Хвастун Хвастунович! А что ж в школе-то, бывало, не делал?
– Ну, вспомнил! Я тогда еще какой был-то? Мелюзга.
– Ладно, - сказал Ромашка, - давай копать отдельно. Ты свои гряды делай, а я буду свои. Посмотрим, чьи лучше будут.
– Ну и что это будет?
– сказала Груня.
– Ромашка там будет копать, Женька - там, а мы - еще где-то. Да мы и гряды-то как следует делать не умеем!
– А чего ж "еще где-то?" - возразил Женька.
– Я с вами буду. И все покажу. Подумаешь, важность!
Тихонько,
– А у нас скоро Виктор приезжает, - сказала она, ни к кому не обращаясь, - письмо прислал...
Все сразу повернулись к Раисе.
– Правда? Совсем или в отпуск?
– В отпуск.
– С медалями небось?
– А то как же!
– Наган захватил бы! Эх, не догадается, пожалуй!
– Захватил бы, да ведь не дадут. Не полагается.
– А может быть, возьмет да захватит! Он ведь командир небось?
– Эх, стрельнуть бы!
Все забыли про огороды.
– А какие медали-то?
– допрашивал Женька.
– "За отвагу" есть?
– Конечно, есть!
– горделиво отвечала Раиса.
– А еще какие?
– Вот приедет - разгляжу, тогда скажу какие.
– О! Приедет-то - мы и сами разглядим!
– А может, он вам не покажет? Может, он с вами и разговаривать-то не будет?
Ребята примолкли, переглянулись. Неизвестно, может, и правда разговаривать не будет - командир все-таки, с медалями... И вдруг у Груни блеснули глаза. Чистое, слегка загорелое лицо ее потемнело от румянца.
– Раиса, - сказала она, - не забудь: завтра пойдем гряды делать.
– Гряды?
– рассеянно отозвалась Раиса, глядя в сторону.
– Может, приду.
– Нет, не "может, приду", а приходи, - твердо сказала Груня. Довольно бездельничать! Для своего же колхоза постараться не хочешь. Мы работаем, а ты гуляешь!
– Да чего ты опять пристала?
– начала Раиса.
– Что председателева дочка...
– Не председателева дочка, а бригадир!
– прервала ее Груня.
– А не придешь, все Виктору расскажу. Посмотрим, что он тогда тебе скажет. Посмотрим, с кем он тогда разговаривать будет - с нами или с тобой!
Раиса поджала губы и молча разглядывала кончик своего пояска.
– Ну и посмотрим...
– негромко, но упрямо повторяла она.
– Ну и посмотрим...
Однако было заметно, что эти слова крепко смутили ее. Утром она вместе со всеми пришла на огород копать гряды.
КТО БЫЛ В ОГОРОДЕ?
Ромашка чувствовал себя счастливым. И оттого, что жарко пригревает солнышко, и оттого, что сегодня утром старик Мирон, приставленный к лошадям, дал ему проехать верхом на рыжей кобылке, и оттого, что его гряды в огороде вышли все-таки самые лучшие... Это сказала сама тетка Елена, бригадир по огородам, и Женьке, делать нечего, пришлось замолчать.
Ромашка шел легким шагом
Отворив калитку, Ромашка вдруг остановился - и остолбенел. Его гряды, его ровные, прямые гряды были истоптаны, будто палкой истыканы, и почти разбиты.
Ромашка в бешенстве оглянулся кругом. Огород был пуст. Вокруг отцветающей дикой груши гудели пчелы. Молодые смородиновые кусты, облитые росой и солнцем, светились и сверкали, будто на празднике.
Ромашка поставил на землю свою баночку с огуречными семенами и бросился на другой конец огорода, где в полном спокойствии лежали грядки, вскопанные ребятами.
– Вы мои так - и я ваши так!
– пробормотал Ромашка, чуть не плача от гнева.
– Я сейчас вот тоже все истопчу! Все до одной!
Но потом остановился. "Они так - и я так? Нет. А вот я не буду так. Я вот пойду да председателя приведу. Пусть он посмотрит, что его дочка делает".
Ромашка побежал. Недалеко от риги ему встретились Груня и Стенька. За ними по тропочке семенил Козлик. И сзади всех, отмеряя длинными ногами неторопливые шаги, шел Женька.
– Ты уж посадил?
– весело удивилась Груня.
– Уж успел?
Ромашка сверкнул на нее светлыми ледяными глазами и ничего не ответил. Он шел прямо на них, не сворачивая.
– Вот идет, как бык какой, - закричала Стенька, - да еще толкается!
Козлик еще издали посторонился. А Женька хотел было задержать Ромашку и широко расставил руки:
– Стой! Пропуск давай! Пароль говори!
Но Ромашка молча отпихнул Женьку и пошел не оглядываясь. Все в недоумении посмотрели друг на друга.
– Что это он?
– Что это на него наехало?
Тут их догнала Раиса. У нее было обиженное лицо.
– Ромашка совсем взбесился! Я его не трогаю, а он толкается!
Подойдя к огороду, они сразу поняли, почему Ромашка взбесился. Все они, так же как и Ромашка, неподвижно остановились перед испорченными грядами.
– Ой, кто же это натворил?
– жалобно сказала Стенька и обеими руками взялась за щеки.
– Ой, батюшки!
Женька стоял, засунув руки в карманы и приподняв плечи. Черные брови его сдвинулись к самому переносью.
– А вот пусть не хвалится!
– возразила Раиса.
– А то - "мои лучше всех, лучше всех"! Вот тебе и лучше всех!..
Груня огорченно глядела на гряды:
– Еще на нас подумает, вот что хуже всего!
– А если взять да поправить?
– несмело предложил Козлик.
Женька выдернул руки из карманов, оглянулся - нет ли заступа.
Груня поняла его движение:
– Вы пока сажайте огурцы, а я сейчас за лопатами сбегаю. Живо поправим.
Она не успела уйти, как пришел Ромашка, а за ним Грунин отец.