Собрание сочинений в трех томах. Том 3
Шрифт:
Когда я рассказал все это моим спутникам Владимиру Антоновичу и Василию Михайловичу, поджидавшим меня невдалеке, то каждый из них резюмировал по-своему:
— Если бы тот колхозник знал, что у мелиораторов никто и ни за что не отвечает, да если бы автор проекта попался ему один на один, как с тобой, то, пожалуй, кнутовищем он не сам себя похлестал бы по заду, — сказал Владимир Антонович.
Василий Михайлович процедил угрюмо:
— Волнение в народе от всей этой мути…
Убеждать их в обратном бесполезно. Да и в чем убеждать? Я-то знаю, что проект осушения порочный, что от жалоб он защищен наглухо, что, в общем-то, результаты его исполнения вызвали небывалое недовольство
Сто сорок лет тому назад поэт-декабрист К. Ф. Рылеев написал:
Там, где волны Острогощи В Сосну Тихую влились…Нельзя этому не верить. Была, значит, быстрая река Острогоща. Но теперь ее уже нет. Совсем нет. Лет пятьдесят назад она еще упоминалась в некоторых трудах как «временно действующий приток Тихой Сосны». Сейчас там сухое дно, обыкновенный широкий овраг — мертвая река. А ведь в устье этой реки Петр Первый входил по Тихой Сосне на своих галерах, вмещавших до сотни человек каждая. Там-то, на Майдане, он и встречался с Мазепой.
Примерно за триста лет уровень реки Тихая Сосна упал не меньше, чем на метр (в противном случае галеры пройти не смогли бы). Он продолжает медленно и упорно падать и сейчас, это я установил по данным Воронежской гидрологической станции за последние двадцать лет. Кстати, эти обработанные данные, выраженные кривой меженного уровня по годам, доступны для обозрения любого желающего, даже неспециалиста.
С падением уровня самой реки притоки ее постепенно умирают.
Можно перечислить десятка полтора высохших маленьких рек только в одной Воронежской области. То же происходит и в других областях Центрально-Черноземной полосы России.
Профессор А. А. Дубянский, ученый с мировой известностью, непререкаемый авторитет в области гидрогеологии, утверждает, что режим питания наших степных рек подземными водами изменяется в отрицательную сторону.
Совершенно очевидно, что общая площадь водного зеркала степных рек уменьшается катастрофически даже и не в геологическом представлении. Это отчетливо заметно за время одной человеческой жизни, а в ряде случаев за полтора-два десятилетия.
Но мы знаем также случаи гибели рек в результате глупого вмешательства прожектеров или рабов инструкции. Так в 1938 году «отрегулировано» русло реки Тавровки. И всего за три года речка умерла: ее полностью, начисто и навеки, заилило песком и выносами из балок, тоже сложенных песками (доклад инженера В. М. Лобачихина, Воронежского филиала «Росгипросельхозстроя», на научной конференции, 1962 год). Была река — нет реки. Ради чего ее уничтожили? Якобы для осушения трехсот — четырехсот гектаров поймы. Но пойма-то превратилась в пустыню! Кто утвердил такой проект? Спросили ли разрешения у народа?.. Впрочем, об этом речь будет ниже…
Второй случай. Река Осереда, приток Дона, до 1930 года была полноводной, а замечательные ее поймы давали по два укоса сена. Опять же в результате «мелиорации» и эта река выведена в разряд умирающих: резкое понижение уровня воды иссушило пойму настолько, что местами там уже ничего не растет; вследствие же увеличения расходов воды, а следовательно, увеличения быстроты течения, русло промыло так, что берега стали отвесными и глубокими, — из реки сделали ров. И все сработано одним кинжальным ударом в сердце реки: прокоп для спрямления русла в низовье. Для чего? Якобы для осушения… шестисот гектаров поймы.
В 1929–1930 годах начиналась такая же канитель и на реке Тихая Сосна (те же прокопы, то же спрямление), но жители спасли реку. Исполнение проекта было приостановлено. Уже тогда, после первого грандиозного прокопа, из урочища Дальнее на десяток километров распространялся запах тления — гнила рыба, гибли миллионы мальков сазана и леща. Однако через три года после прекращения работ прокоп все же заилился (вследствие малого уклона в низовье), уровень воды поднялся вновь, река почти стала на свое место. Государственные деньги выброшены на дно.
Научили ли эти примеры нынешних мелиораторов области чему-нибудь? Некоторых, не утруждающих свой мозг умственными упражнениями, для которых инструкция — предел разумения, ничему не научили. Других же, умных людей с чистой совестью, — научили.
Так, В. М. Лобачихин в том же докладе в 1962 году совершенно точно и честно заявил: «Для проектирования осушения пойм в Центрально-Черноземной полосе нет разработанных норм и технических условий, совершенно не освещен этот вопрос в периодических изданиях и технической литературе… Осушение пойм и гарантия сохранности построенных каналов от заиления возможны только при условии предварительного проведения комплекса противоэрозионных мероприятий… В ряде пойм склоны речных долин и частично водосборная площадь сложены неукрепленными песками, на которых без противоэрозионных мероприятий нельзя начинать осушительные работы».
Это — высказывание думающего специалиста. Но его предупреждение и призыв к осторожности в обращении с реками степей не возымели никакого действия ни на некоторых проектировщиков, ни на начальство, ведающее водным хозяйством, ни на управление мелиорации Госземводхоза РСФСР. Впрочем, и рекомендации межобластной научно-технической конференции по вопросу мелиорации в центрально-черноземных областях (1962) не приняты во внимание при дальнейшей разработке и исполнении проектов. Поразительное пренебрежение к мнению ученых и специалистов, заслуживающих всяческого поощрения!
Для доказательства приведу лишь один пункт постановления конференции: «При проектировании осушения обязательно проводить топографическую съемку масштаба 1:10 000—1:5000 с сечением рельефа через 0,5 метра и полным комплексом гидрологических и почвенных обследований».
Ученые сказали: топографическая съемка обязательна. Ученые требовали полного гидрологического обследования. Они требовали это и раньше. Но… Опять это «но»!.. Но есть Госземводхоз РСФСР и есть Облводхоз при Воронежском облисполкоме. Облисполком не утверждает проектов, Госземводхоз дает лишь «консультативное утверждение» — ответственность снимается, никто не отвечает за то, какие последствия вызовет отсутствие надлежащих топографических съемок и гидрологических обследований.
Облводхозу «нужны»… кубометры, план кубометров, а отсюда и премии (довольно крупные!), отсюда — каждый экскаватор должно было превратить, тоже во что бы то ни стало, в деньгочерпалку. Госземводхозу нужны… площади осушенных земель, а за судьбу рек он не отвечает, так как только консультирует проекты, не больше. В этой круговой безответственности кто-то когда-то предложил для «удешевления и ускорения» использовать топографические планы Картогеофонда СССР с сечением рельефа в 2,5 метра, то есть в пять раз реже, чем рекомендовано учеными, мелиоративной наукой.