Собрание сочинений В. К. Арсеньева в одной книге
Шрифт:
Паначев рассказывал, что расстояние от Загорной до Кокшаровки он налегке проходил в один день. Правда, один день он считал от рассвета до сумерек. А так как мы шли с вьюками довольно медленно, то рассчитывали этот путь сделать в двое суток, с одной только ночёвкой в лесу.
Около полудня мы сделали большой привал. Люди тотчас же стали раздеваться и вынимать друг у друга клещей из тела. Плохо пришлось Паначеву. Он всё время почёсывался. Клещи набились ему в бороду и в шею. Обобрав клещей с себя, казаки принялись вынимать их у собак. Умные животные отлично понимали, в чём дело, и терпеливо
После чая опять Паначев пошёл вперёд, за ним стрелки с топорами, а через четверть часа после их ухода тронулись и вьюки.
— А ведь опять будет дождь, — сказал Мурзин.
— Не надолго! — ответил ему старовер. — К вечеру, бог даст, перестанет.
По его словам, если после большого ненастья нет ветра и сразу появится солнце, то в этот день к вечеру надо снова ждать небольшого дождя. От сырой земли, пригретой солнечными лучами, начинают подыматься обильные испарения. Достигая верхних слоёв атмосферы, пар конденсируется и падает обратно на землю мелким дождём.
Паначев оказался прав. Часов в пять вечера начало моросить, незадолго до сумерек дождь перестал, и тучи рассеялись. Какой-то особенно неясный свет разлился по всему лесу. Это была последняя улыбка солнца. Начавшаяся было засыпать жизнь в лесу встрепенулась: забегали бурундуки, послышались крики иволги и удода. Но вот свет на небе начал гаснуть; из-под старых елей и кустов поднялись ночные тени. Пламя от костра стало светлее. Около него толпились люди… Паначев сидел в стороне и молча ел хлеб, подбирая крошки. Казаки разбирали вьюки, ставили комарники и готовили ужин. Некоторые из них разделись донага, собирали с белья клещей и нещадно ругались.
— А что, дядя, сколько будет вёрст до Кокшаровки? — спросил старовера Белоножкин.
— А кто его знает! Разве кто тайгу мерил? Тайга, так тайга и есть! Завтра надо бы дойти, — отвечал старовер.
В этом «надо бы дойти» слышалась неуверенность.
— Ты хорошо эти места знаешь? — продолжал допрашивать его казак.
— Да не шибко хорошо. Два раза ходил и не блудил. Ничего, господь даст, пройдём помаленьку.
Покончив ужин, Паначев, не смущаясь присутствием посторонних, помолился, потом взял свой топор и стал подтачивать его на камне.
Следующий день был первое июня. Утром, когда взошло солнце, от ночного тумана не осталось и следа. Первым с бивака тронулся Паначев. Он снял шапку, перекрестился и пошёл вперёд, высматривая затёски. Два стрелка помогали ему расчищать дорогу.
Путешествие по тайге всегда довольно однообразно. Сегодня — лес, завтра — лес, послезавтра — опять лес. Ручьи, которые приходится переходить вброд, заросшие кустами, заваленные камнями, с чистой прозрачной водой, сухостой, валежник, покрытый мхом, папоротники удивительно похожи друг на друга. Вследствие того что деревья постоянно приходится видеть близко перед собой, глаз утомляется и ищет простора. Чувствуется какая-то неловкость в зрении, является непреодолимое желание смотреть вдаль.
Иногда среди тёмного леса вдруг появляется просвет. Неопытный путник стремится туда и попадает в бурелом.
Если поваленные деревья невелики, их перерубают топорами, если же дорогу преграждает большое дерево, его стёсывают с боков и сверху, чтобы дать возможность перешагнуть лошадям. Всё это задерживает вьюки, и потому движение с конями по тайге всегда очень медленно.
Если идти по лесу без работы, то путешествие скоро надоедает. Странствовать по тайге можно только при условии, если целый день занят работой. Тогда не замечаешь, как летит время, забываешь невзгоды и миришься с лишениями.
Путевые записки необходимо делать безотлагательно на месте наблюдения. Если этого не сделать, то новые картины, новые впечатления заслоняют старые образы, и виденное забывается. Эти путевые заметки можно делать на краях планшета или в особой записной книжке, которая всегда должна быть под рукой. Вечером сокращённые записки подробно заносятся в дневники. Этого тоже никогда не следует откладывать на завтра. Завтра будет своя работа.
Так как тропа в лесу часто кружит и делает мелкие извилины, которые по масштабу не могут быть нанесены на планшет, то съёмщику рекомендуется идти сзади на таком расстоянии, чтобы хвост отряда можно было видеть между деревьями. Направление берётся по последней лошади. Если же отряд идёт быстрее, чем это нужно съёмщику, то, чтобы не задерживать коней с вьюками, приходится отпускать их вперёд, а с собой брать одного стрелка, которому поручается идти по следам лошадей на таком расстоянии от съёмщика, чтобы последний мог постоянно его видеть. В чаще, где ничего не видно, направление приходится брать по звуку, например по звону колокольчика, ударам палки о дерево, окрикам, свисткам и т. д.
В пути наш отряд разделился на три части. Рабочий авангард под начальством Гранатмана, с Паначевым во главе, шёл впереди, затем следовали вьюки. Остальные участники экспедиции шли сзади. Вперёд мы подвигались очень медленно. Приходилось часто останавливаться и ожидать, когда прорубят дорогу. Около полудня кони вдруг совсем встали.
— Трогай! — кричали нетерпеливые.
— Обожди! Старовер затёски потерял, — отвечали передние.
— А где сам-то он?
— Да пошёл вперёд искать дорогу.
Прошло минут двадцать. Наконец Паначев вернулся. Достаточно было взглянуть на него, чтобы догадаться, в чём дело. Лицо его было потное, усталое, взгляд растерянный, волосы растрёпанные.
— Ну что, есть затёски? — спросил его Гранатман.
— Нету! — отвечал старовер. — Они, должно, левее остались. Нам надо так идти, — сказал он, указывая рукой на северо-восток.
Пошли дальше. Теперь Паначев шёл уже не так уверенно, как раньше: то он принимал влево, то бросался в другую сторону, то заворачивал круто назад, так что солнце, бывшее дотоле у нас перед лицом, оказывалось назади. Видно было, что он шёл наугад. Я пробовал его останавливать и расспрашивать, но от этих расспросов он ещё более терялся. Собран был маленький совет, на котором Паначев говорил, что он пройдёт и без дороги, и как подымется на перевал и осмотрится, возьмёт верное направление.