Собрание сочинений. Т. 10. Жерминаль
Шрифт:
Ги де Мопассан в письме к Золя из Италии летом 1885 года говорит, что, направляли, в Палермо, он взял с собой в дорогу «Жерминаль». Так как сам он из-за болезни глаз читать не мог, книгу прочел ему сопровождавший его друг. «Жерминаль» произвел на Мопассана большое впечатление. «Я считаю этот роман, — указывает он, — самым мощным и самым поразительным из всех наших произведений… картины вашего романа стоят перед глазами и мыслью, точно воочию видишь все это.
Добавлю, что здесь, в стране, где вас так любят, я ежедневно слышу разговоры о „Жерминале“. Газеты Палермо, Неаполя и Рима страстно полемизируют по этому поводу».
Представители же лагеря реакции пытались принизить значение проблем, поднятых в «Жерминале», обвинить Золя в извращенном, одностороннем изображении жизни
Так что, имея столько данных, мы можем сравнить и сделать выводы… те, кто видел и кто знает, находят, что рабочий в „Жерминале“ не настоящий северный фламандский рабочий».
Нашлись и такие, кто утверждал, что «Жерминаль» — произведение несамостоятельное, что Золя многое позаимствовал из книг других писателей. На эти клеветнические обвинения весьма обстоятельно ответил Морис Франс в «Оторите» 3 мая 1886 года:
«…Что касается господина Золя, то кличка плагиатора ему уже приклеена: со времени выхода в свет „Западни“, когда его обвинили в том, что он списал „Le sublime“ господина Дени Пуло. И вот теперь. — „Жерминаль“. Ему бросают в лицо обвинение в использовании романа Мориса Тальмейера „Le Grisou“. Я имею честь лично знать, господина Тальмейера, он мне весьма симпатичен, я высокого мнения о его таланте; „Le Grisou“ — произведение значительное, которое надо читать, Но именно этот случай показывает те превращения, которые может пережить один и тот же сюжет, пройдя через противоположные темпераменты. В самом деле, „Жерминаль“ и „Le Grisou“ — две книги; дополняющие одна другую и объясняющие одна, другую. Что же касается книги господина Пуло, это куча курьезных документов, собранных человеком, который хорошо знал народ, но не имел времени или таланта переварить их».
Передовые люди Франции и других стран мира видели в романе Золя произведение выдающееся, которое одухотворено великой идеей гуманизма. Поль Лафарг, прочитав «Жерминаль», отметил: «Указать роману новый путь, вводя в него описание и анализ современных экономических механизмов-гигантов и их влияние на характер и участь людей, — это было смелым решением. Одна попытка осуществить это решение делает Золя новатором и ставит его на особое, выдающееся место в нашей современной литературе» [3] .
3
Цит из книги: М. Клеман, Эмиль Золя, Гослитиздат, 1934, стр. 143–144.
Жан Жорес, давая 12 февраля 1898 года показания по делу, возбужденному против Золя по жалобе военного министра, заявил: «В его лице они преследуют человека, который дал научное и рационалистическое разъяснение природы „чудес“, того, кто в „Жерминале“ провозгласил рождение нового человечества, выступление пролетариата, который вырывается из бездонных глубин страдания и идет к солнцу».
В России перевод «Жерминаля» почти одновременно появился в трех журналах: «Наблюдатель», «Изящная литература», «Книжки недели». В 1885 году он вышел отдельной книгой. Это свидетельствует о том, что роман о революционной борьбе французских пролетариев был созвучен идеям и стремлениям русского народа.
В 1892 году в «Вестнике Европы» была напечатана статья В. Андреевича, в которой он писал: «Один роман Золя может
В большом очерке, посвященном жизни и творчеству создателя «Ругон-Маккаров», Иван Франко, высоко оценивая общественное значение романа о шахтерах, писал в 1898 году, что роман «Жерминаль» по богатству материалов, по глубине проникновения в сущность жизни углекопов является «самым лучшим и самым могучим созданием Золя».
Консервативная печать России отнеслась к роману отрицательно. В книге шестой за 1885 год журнал «Русская мысль» писал, что «за грязной и звероподобной иногда оболочкой он (Золя) не в силах рассмотреть человека и его души».
«Наблюдатель» в книге одиннадцатой за 1885 год пишет: «Золя имеет смелость думать, что мир одряхлел и что нечто новое стоит за его стенами и ждет агонии пресыщенного жизнью старца, чтобы дать начало новому порядку вещей».
В связи с наложением ареста Казанским комитетом по делам печати на «Жерминаль» (1908 г.) было заведено цензурное дело. Цензор в своем заключении отмечал, что в этой книге в «художественно-беллетристической форме трактуется об отношении труда и капитала, с освещением этого вопроса с точки зрения социалистических учений, то есть рабочие представляются жестоко и нагло эксплуатируемыми богачами, выжимающими из них последние соки». Цензор полагает, что «некоторые эпизоды написаны с целью вызвать ненависть к существующему общественному строю, возбудить одну часть населения против другой, бедных, рабочих — против буржуазии и вообще богатых людей».
Роман «Жерминаль» получил глубоко положительную оценку со стороны большевистской критики. По случаю десятилетия со дня смерти Эмиля Золя газета «Правда» в № 165 от 28 октября 1912 года напечатала статью, посвященную создателю «Ругон-Маккаров». Отмечая значительные заслуги Золя перед человеческим обществом, «Правда» писала: «…ища тех, кто перестроит его (человеческое общество. — C. E.),кто возьмет на себя труд очистки земли от насилия и рабства, Золя все более и более приходит к мысли о рабочих, он дал картину положения и борьбы рабочих в романе „Жерминаль“… и книга эта давно стала любимым чтением западноевропейских рабочих. Ее должен прочесть и всякий русский рабочий. Золя чувствовал, что именно в рабочем классе зреют новые человеческие отношения… Золя не был выходцем из рабочей среды, хотя и начал жизнь голодающим приказчиком в книжной лавке. В его произведениях поэтому часто еще сказывается отношение к рабочему классу просто как к наиболее угнетенному классу, а не как к творцу новой жизни».
Н. К. Крупская в своих воспоминаниях о В. И. Ленине пишет:
«Когда я приехала к Ильичу в ссылку, я с интересом рассматривала его альбом, где были фотографические карточки разных политкаторжан, было две фотографии Чернышевского и между ними — фотография Золя. Я спросила его, почему он хранит у себя в альбоме именно фотографию Золя. Он стал мне говорить о деле Дрейфуса, которого защищал Золя, потом стали обмениваться мнениями о произведениях Золя, и я рассказала ему, какое сильное впечатление произвел на меня роман Золя „Жерминаль“, который я впервые читала в то время, когда усердно изучала I том „Капитала“ Маркса. В романе „Жерминаль“ описывается французское рабочего движение, и, между прочим, там дана фигура русского анархиста Суварина, гладящего ручную крольчиху и в то же время твердящего, что необходимо „все сломать, все разрушить“» [4] .
4
«В. И. Ленин о литературе и искусстве», Гослитиздат, 1960, стр. 626.