Собрание сочинений. Том 1

Выдающийся советский писатель Петр Андреевич Павленко принадлежит к тому поколению, которое пришло в литературу закаленным в боях гражданской войны. Двадцати лет — Павленко родился, 12 июля 1899 года — он добровольцем уходит в Красную Армию, чтобы защищать Страну Советов от многочисленных ее врагов.

В годы гражданской войны будущие зачинатели молодой советской литературы еще находятся на полях сражений, там, где решается судьба революции. Александр Фадеев участвует в борьбе дальневосточных партизан с японо-американскими интервентами; Николай Тихонов и Константин Федин — в рядах Красной Армии воюют с Юденичем; Всеволод Вишневский сражается с петлюровцами и деникинцами; Дмитрий Фурманов вместе с чапаевцами громит на Восточном фронте Колчака; Павел Бажов в Сибири, выполняя задание партии, создает партизанские отряды; Федор Гладков в большевистском подполье на юге страны активно содействует организации разгрома англо-французских захватчиков.

Петр Павленко находится в едином строю бойцов Великой Октябрьской революцию. В 1920 году он вступает в коммунистическую партию. Павленко воюет в Закавказье, сначала рядовым красноармейцем 11-й Кавказской армии, после окончания партшколы становится комиссаром вооруженного парохода «Бекетов» Куринской речной флотилии, а в 1921 году — комиссаром 1-го пограничного отряда особого назначения. С декабря 1921 по конец 1924 года П. Павленко — на партийной работе.

В мае 1924 года П. Павленко избирают делегатом на XIII партийный съезд от закавказской парторганизации. Он участвует в работе съезда, на котором партия под руководством товарища Сталина разгромила троцкистскую оппозицию и повела советский народ по пути победоносного строительства социализма.

П. Павленко пришел в литературу, обладая не только богатым жизненным опытом, но и опытом партийной работы.

Свой литературный путь П. Павленко начал в 1921 году в армейской газете «Красный воин», редактором которой одно время был Дмитрий Фурманов, и боевой журналистской работы не покидал до последних дней своей жизни.

С декабря 1924 по ноябрь 1927 года П. Павленко работал в советском торгпредстве в Турции. В эти годы он печатается в газете «Одесские известия» и журнале «Шквал», под псевдонимом «Суфи», а также в «Заре Востока» (Тбилиси). В 1928 году в журналах «Красная новь» и «Новый мир» Павленко публикует рассказы «Последний пират из Хиоса» и «Два короля», с которых и начинается его деятельность как писателя-беллетриста.

Пребывание в Турции дало П. Павленко богатый материал для первых его произведений — очерков и новелл, позднее собранных в книгах «Стамбул и Турция», «Азиатские рассказы», «Анатолия». В этих книгах проявились характерные черты дарования писателя: зоркая наблюдательность, умение в повседневных фактах уловить и раскрыть типическое в жизни народа.

Правда, в ранних книгах П. Павленко отдал ученическую дань буржуазной эстетике с ее любованием экзотикой Востока и уходом в прошлое, с ее требованием изображения субъективного, исключительного, что и определяло образную ткань, язык и стиль «ориентальной прозы». В творчестве молодого писателя в самом начале его пути сказывались непреодоленные влияния так называемой «новой» литературы. Влияния эти были пестры и противоречивы и отражали всю сложность литературного процесса того времени, когда складывались эстетические вкусы и воззрения будущего художника слова. По собственному признанию П. Павленко, сделанному им в автобиографии 1933 года, в юности он увлекался и великими русскими классиками — Некрасовым, Герценом, Горьким, и литературой так называемого «нового» направления — Метерлинком, Андреевым, Гамсуном. Молодежь, тяготевшая к художественному творчеству, должна была прокладывать себе путь к подлинно новому искусству, переосмысляя буржуазные эстетические «теории» начала двадцатого века, влияние которых сказывалось на раннем творчестве ряда советских писателей старшего поколения.

П. Павленко с присущей ему требовательностью и самокритичностью так говорит о своих первых, еще ученических, литературных опытах: «Но удивительное дело: публицист я был суровый и народнического вначале толка, а прозаик — туманный, эстетически обезволенный… Страсть к грезам… заумным мечтаньям, рифмованному складу речи была подсказана, вероятнее всего, символистами… и это тем более странно, что одним из первых любимых авторов моих был Горький».

Молодой писатель настойчиво нащупывает свой собственный путь. В первых книгах о Турции старые каноны «ориентальной прозы» еще тяготеют над молодым художником. Он пристально вглядывается в обветшалые памятники старины, увлекается описаниями подземного дворца Ере-Батан, гаремного города Илдыз-Киоск, генуэзских палаццо и кофеен на площади Сулейманиэ, рисует романтических деспотов, поэтов и предсказателей, нищих дервишей.

И все же в книгах «Стамбул и Турция», «Азиатские рассказы», «Анатолия» уже проглядывали черты будущего писателя-трибуна. П. Павленко развертывает здесь острую критику капитализма, проникающего в страны Востока, показывает отвратительное переплетение феодальной и колониальной систем, «сумбур эпох».

Древний Восток превращен в глухую провинцию капитализма, где нагло хозяйничают авантюристы нового типа — «почтенные» буржуа, «отцы семейств», депутаты парламента, дельцы. И они, как показывает писатель, так же жестоки и деятельность их так же кровава, как и у хищников старой феодальной Турции. П. Павленко на большом жизненном материале, на острых сюжетных ситуациях развенчивает легенду о «прогрессивной» роли буржуазного предпринимательства. Писатель рисует авантюрную и преступную «деятельность» капиталистических хищников в порабощенной ими Турции.

Возвращение на родину имело огромное значение для творческого формирования художника. Павленко воочию видит бурный расцвет страны, грандиозный размах победоносного строительства социализма. Он наблюдает и связанное с этим обострение классовой борьбы, характерное для политической обстановки конца двадцатых годов.

Успехи, достигнутые в области социалистической индустриализации, диктовали необходимость коренного переустройства и сельского хозяйства В январе 1928 года товарищ Сталин указывал, что «…для упрочения Советского строя и победы социалистического строительства в нашей стране совершенно недостаточно социализации одной лишь промышленности. Для этого необходимо перейти от социализации промышленности к социализации всего сельского хозяйства» [1] . Необходимо было неуклонно создавать колхозы, являющиеся наиболее товарными хозяйствами. И партия переходит в наступление на кулачество. Ответом на это было обострение классовой борьбы внутри страны и обострение внутрипартийной борьбы. Правые оппозиционеры открыто выступили против политики партии, требовали отказа от коллективизации, проповедовали «врастание кулака в социализм».

Все эти события в жизни страны, естественно, нашли свое отражение и в борьбе на идеологическом фронте. Проводником реакционных идей капитулянтства перед кулачеством явилась в частности литературная группировка «Перевал», возникшая в 1923 году и руководимая троцкистом Воронским. Перевальцы в эти годы хозяйничали в крупных литературно-художественных журналах — «Красная новь», «Новый мир», выпускали собственные сборники. Под прикрытием лозунга о «новом гуманизме» они протаскивали идею примиренчества по отношению к классовому врагу.

Вожаки «Перевала» утверждали, что они якобы ведут борьбу за «новую литературу» и заняты только лишь разработкой «эстетических проблем», связанных со спецификой художественного творчества. Характерно, что на этой «специфике», на тяге молодых писателей к овладению мастерством, неизменно спекулировали враждебные литературные группировки, объявлявшие себя хранителями секретов мастерства. Перевальцы всячески препятствовали «вторжению политики» в искусство, стремились укрепить свои позиции на одном из наиболее действенных участков идеологического фронта — в литературе. Они пытались использовать закономерное стремление молодых писателей к выработке нового творческого метода, который позволил бы полноценно воплотить в художественной форме все многообразие революционной действительности. Выдавая себя за единственных представителей нового искусства, реакционные группы и группочки старались всячески влиять на литературную молодежь. Освободиться от подобных влияний подчас оказывалось делом нелегким. Понадобилась длительная и упорная воспитательная работа коммунистической партии, неутомимая и планомерная расчистка почвы в литературе от тлетворных «теорий», насаждавшихся реакционными группировками.

В 1929–1931 годы партийная печать систематически разоблачала литературные и теоретические выступления перевальцев. Были проведены обсуждения и дискуссии, раскрывшие сущность деятельности «Перевала» и завершившиеся в 1932 году его роспуском.

Все это оказало решающее влияние на развитие Петра Павленко как художника, обусловило его разрыв с «Перевалом», происшедший еще летом 1930 года.

Партия, громя враждебные литературные группировки, в то же время всемерно способствовала идейному и художественному росту честных советских писателей, направляя их внимание на изучение жизни страны, связывая их творческие интересы с задачами социалистического строительства.