Собрание сочинений. Том 6. На Урале-реке : роман. По следам Ермака : очерк
Шрифт:
Заведующая детским садом смуглая украинка Наталья Андреевна Рябенко, тоже влюбленная в Сибирь, приветливо улыбается нам и сразу ведет осматривать живой уголок.
— Дети сейчас отдыхают, у них послеобеденный сон, — сообщает она, жмурясь от яркого солнца. — Они тут все сами: о птицах и зверьках заботятся, за цветами ухаживают и за грядками. Овощами, правда, мы обеспечены — теплицы у нас замечательные, но стараемся приучать детей к труду, хочется, чтобы они научились любить природу. У них тут есть домашние животные: лошадь, корова, разные птицы, зверюшки дикие и даже вот… — Рябенко подводит нас к железной сетке вольеры. — Это Машка.
Машка, молодая сытая
«Нате, выкусите!» — говорит вся нагловато-вызывающая поза Машки.
— Уж будто не можешь прилично почесаться, озорница! — весело укорила ее Рябенко. — Разведчики шутят: если вам надо, то Салманов и крокодила для садика достанет.
Наталья Александровна помолчала и добавила серьезно:
— Конечно, достанет.
Сразу видно, как она довольна своей работой в этом отличном детском саду и жизнью в Горноправдинске.
Тихонько, чтобы не беспокоить спящих детей, мы проходим по корпусам. В спальнях и столовой чистота и теплый уют, созданный любовными материнскими руками. А на вымытых недавно крылечках длинные ряды детских туфель и башмаков ожидают маленьких хозяев жизни, шагающих вместе с нефтяными вышками по земле Тюмени. Спят вихрастые, загорелые, растут и копят силы для своего трудового завтрашнего дня. Не страшны им ни дикие звери, ни злые люди. Даже угрюмая тайга улыбается им — будущим открывателям ее богатств.
Напротив Дома культуры, одетого, как рыбьей чешуей, деревянными пластинками, — домик-сказка из березовых с корою бревен — белый киоск для продажи минеральной воды и мороженого, тоже отличная выдумка! А на лесном взгорье строится замечательный профилакторий — однодневный дом отдыха с видом на поселок, на зеленые пышные кедры и ели.
— Теперь пойдемте в теплицы! — приглашает Салманов с улыбкой, не затененной черными его усами, и кивает инженеру-строителю Александру Николаевичу Устьянцеву, уже двадцать лет работающему в тайге Тюмени. — Зовите товарищей писателей!
И мы весело нагрянули в теплицы — хозяйство агронома Юлии Беловой, совсем молодой с виду, но имеющей большой опыт работы.
— Вы тут все удивительно хорошо выглядите, — говорим мы Юлии. — Значит, суровый здешний климат на пользу людям!
— Я после окончания Ашхабадского сельскохозяйственного института работала десять лет агрономом в Казахстане да столько же в Туркмении. Теперь тут акклиматизировалась. И не только я… вот сорт — ленинградский скороспелый — тоже привился. — Белова пропускает нас в теплицу, где, подвязанные шпагатами, тянутся к потолку чудо-помидоры, сплошь унизанные спеющими красными плодами. — Обеспечиваем своих жителей и… гостей неплохо. Пробуйте, пожалуйста!
После ужина в столовой мы возвращаемся «домой», на борт теплохода. Наш молодой бравый капитан Андрей Дмитриевич Сургутсков сообщает нам по секрету, что он местный уроженец и что по пути к Ханты-Мансийску мы пройдем мимо его родной деревни Реполово. Десятилетний сын капитана Леня ездит с отцом в рейс, сестренка дома, в яслях, а мать работает бухгалтером. Мальчик, наверное, будет потомственным речником. Надо видеть, с какой гордостью он смотрит на отца, когда тот стоит на капитанском мостике или в свободное время рисует этюды, бело-синие, яркие — Обь и теплоходы. Вся команда, и директор ресторана Александра Филипповна Филиппенко, и шеф-повар Евгений Михайлович относятся к
Нынче, когда бесновался в половодье Иртыш, богатый суводями, — где и в межень прижимное течение раскачивает суда, — когда Обь разлилась неоглядно, многие деревни оказались затопленными, и матросы-речники повсюду оказывали помощь сельским жителям, вывозя их в города и поселки. Уже после отхода от Горноправдинска Салманов, поехавший с нами в Ханты-Мансийск, рассказал нам, что семья заведующей детсадом Натальи Рябенко приютила пятерых ребятишек да старушку, а предложили уплатить — обиделась. И все нефтяники также бескорыстно помогали пострадавшим.
Ханты-Мансийск — центр огромного национального округа — стоит на высоком лесистом мысу там, где Иртыш впадает в Обь, а ниже на правом берегу Иртыша привольно раскинулось бывшее село Самарово, основанное триста лет тому назад и ставшее теперь портом окружного города, находящегося «за горой», ближе к Оби.
В Самарово нас встретила председатель окрисполкома Антонина Георгиевна Григорьева, по отцу из племени ханты, моложавая миловидная женщина, вершащая делами семи районов. И каких легендарных районов: Кондинского, Сургутского, Нижневартовского, Ханты-Мансийского, Березовского, Октябрьского, Советского! Сколько «под ее рукой» таежных поселков, в которых живут нефтяники, охотники, рыбаки, оленеводы, лесозаготовители, геологи, строители!
— Территория у нас — пятьсот тридцать пять тысяч квадратных километров, — с гордостью говорит Григорьева. Свежее, без морщинки, продолговатое лицо ее, неожиданно голубоглазое, с тонкими чертами, светится умом и жизнерадостностью. — Богатств округа не счесть, но населения маловато. Сейчас строится железная дорога Тюмень — Сургут, потом она пойдет до Нижневартовска. Это оживит наши просторы, хотя у нас уже есть железные дороги: Ивдель — Обь — четыреста сорок километров — связывает Урал и станцию Сергино на Оби в Октябрьском районе; вторая, тоже с Урала, Тавда — Сотник. Все благодаря нефти. А то глушь была первобытная. Единственный путь — реки… Вам Иртыш показался могучим, а вот завтра вы по Оби поедете… После Ханты-Мансийска она безлюдна, величава, местами разливы на десятки километров. Связь с районами — самолеты да вертолеты, а раньше только на пароходах, а в тайгу — на оленях.
— Часто вам приходится выезжать в районы?
— Конечно. То в стада (это совхозы оленеводческие), то к лесорубам, то в юрты к охотникам. И ханты и манси теперь оседлые, имеют настоящие поселки, но и охотникам и оленеводам приходится кочевать по тайге. Зверь не сидит на месте, и оленям тоже нужны свежие пастбища. Дети охотников и рыбаков учатся в наших городских интернатах, живут на полном государственном обеспечении, пока не закончат школы, на лето уезжают к родителям. Так для всех хорошо. Но бывает и плохо… Народ к нам приезжает разный! Бывали недоразумения со скупщиками пушнины в районе Сургута. Пьяницы попадаются, жулики продувные из бывших подсудимых. А ханты и манси — народ гордый, они спорить не станут. Легко их обмануть и потому, что есть малограмотные, а из стариков охотников и вовсе неграмотные. Вот и приходится следить, оберегать от проходимцев.