Собрание сочинений. В 4-х т. Том 2. Затерянные в океане
Шрифт:
— Хорошо! — заключил Порник, немного поколебленный в своей idee fixe. — Но при первом сомнительном флаге, который замечу на горизонте, я, несмотря на Сарангу, возьму судно в свои руки и начну охоту на зверя! Я уже настолько изучил достоинства этой чудной яхты, что считаю ее способной выдержать самую серьезную схватку с каким угодно опасным врагом.
XVIII
ЧАСТЫЕ РАЗГОВОРЫ С ПОРНИКОМ О ЦЕЛИ путешествия, которая не была известна ни ему, ни Ланжале, навели последнего на мысль — выведать эту загадочную цель у Гроляра. Он знал, какой политики держаться ему относительно полицейского сыщика, чтобы расположить его к откровенности.
Он стал избегать разговоров с сыщиком, отвечая ему односложными «да» или «нет» и вообще выказывая ему неудовольствие чем-то, о чем не находил, по-видимому, нужным объясниться с ним. Так он вел себя весь вечер после беседы с Порником и все утро следующего дня до обеда включительно, а после обеда даже не простился со своим «патроном», уходя к себе в каюту.
Для Гроляра это было уже слишком: он любил Ланжале, как любят вообще слабые натуры более сильных людей, на которых в случае опасности всегда могут рассчитывать, и потому непонятное поведение Парижанина обижало его, и он решил во что бы то ни стало объясниться с ним.
Увидев дверь его каюты незапертой, он прямо вошел в нее и застал своего компаньона уже в постели.
— Что это значит, почему ты избегаешь разговоров со мной? — спросил он Ланжале.
— Я? Кто вам это сказал? — отвечал тот с изрядной дозой бесстыдства.
— Да ты же сам, неблагодарный! Ведь ты едва раскрываешь рот, чтобы только поздороваться со мной утром и проститься вечером, не сказав более ни полслова за весь день, несмотря на все мое внимание к тебе.
— Что мне в этом внимании, если нет доверия ко мне?
— Как?! Я тебе не доверяю?! Я, который посвятил тебя во все секреты моей тайной миссии? Я, который смотрит на тебя, как на самого себя?
— Да, хороши ваши секреты, которые всем известны! Последний из матросов на борте «Бдительного» знает то же, что и я. «Догадайся, если можешь» — вот откровенность и доверие маркиза де Сен-Фюрси! Очень просто — я солдат морской пехоты, бежавший к тому же из пенитенциарного заведения, так стоит ли дружить со мной, в особенности, когда нет больше нужды во мне?
— Замолчи, несчастный, замолчи! Ты разрываешь мне сердце на части, говоря таким образом, — мне, который любит тебя, как сына, пойми ты это!
— Оставьте вашу «любовь»! С сегодняшнего вечера вы можете поберечь ее для себя или поискать другого человека, более меня достойного…
— Это удивительно! — воскликнул Гроляр, ничего не понимая. — Скажи мне, по крайней мере, в чем я провинился перед тобой, чтобы я мог исправить то зло, которое невольно причинил тебе?
— Не стоит труда, — ответил Ланжале сухо.
— Однако же?
— Я слишком ничтожен для этого.
— Опять ты за прежнее?
— Может быть.
— Да скажи толком! Не мучай меня!
— Вы желаете знать что меня обижает? — спросил наконец Парижанин, как бы смягчившись.
— Непременно!
— Ну, так вот в чем дело: вчера утром мне сказал Порник..
— Опять этот человек! Я думал, что дело обойдется без него.
— Ну, если вы будете перебивать меня…
— Ну, ну, говори! Я не скажу более ни слова, уверяю тебя, — поспешил поправиться сыщик, боясь, что компаньон его рассердится окончательно.
— Так вчера утром Порник, между прочим, вдруг сказал мне: «Я препровождаю тайную миссию — везу посланников с секретными поручениями, о которых ты, в твоей теперешней роли, должен знать что-нибудь побольше меня!» Когда я с удивлением посмотрел на него, ровно ничего не понимая из его загадочных слов, он расхохотался, продолжая: «Ах, шут тебя возьми, право! Для чего же ты здесь, на этой яхте, если не знаешь ничего, если не имеешь никакого поручения? Простительно, если мы, составляющие экипаж судна, не знаем ничего о том, куда и зачем нас послали, так как сочтено излишним сообщать нам это; но чтобы ты ничего не знал, ты, который теперь в иной сфере, чем мы, грешные, я этого никак не могу допустить! Для чего же ты здесь, скажи на милость? Для компании или, может быть, для услуг маркиза де Сен-Фюрси?..»
— Ах, подлец! — воскликнул совершенно искренне Гроляр.
— Вовсе нет! — холодно возразил Ланжале. — То, что он сказал мне, была не подлость, а правда! На «Бдительном» я знал все ваши секретные дела и даже мог, при случае, помогать вам в них, а здесь, на этой яхте, я ничего не делаю, потому что ничего не знаю, и служу вам, действительно, чем-то вроде компаньона для более или менее приятного препровождения времени.
— Итак, ты желаешь знать, куда, собственно, мы плывем.
— Конечно, желал бы! Это меня подняло бы в моих собственных глазах!
— Но пойми ты, что это не моя тайна, а чужая!
— Но коль скоро она вам известна…
— А если я дал честное слово никому другому не говорить о ней?
— Я из числа других могу быть, кажется, исключением, так как вы сами много раз уверяли меня, что смотрите на меня, как на самого себя.
— Гм! Оно, конечно, я говорил это… Ну, так поклянись мне, что будешь нем, как рыба, и никому и глазом не моргнешь о том, что узнаешь сейчас.
— Клянусь и обещаю все, что хотите!
— Хорошо! Так вот в чем дело, голубчик: этот Ли Ванг направляется туда, где находится дворец Квангов, чтобы найти там «кольцо власти»; найдя его, он намерен провозгласить себя Квангом, в чем, я полагаю, будет иметь успех, потому что тот, кого сделал своим наследником покойный Фо, не имеет, как европеец, никакого значения в глазах китайцев, смотрящих на всех иностранцев вообще как на варваров.
— Значит, мы, в настоящем нашем положении, действуем во вред господину Бартесу?
— Не мы, а Ли Ванг, хочешь ты сказать.
— Не будем играть словами! Сознательно или бессознательно, но мы тут все, начиная с Ли Ванга и кончая последним матросом, действуем более или менее во вред Бартесу… Оставим, впрочем, в покое других, а обратимся исключительно к вам: не может быть, чтобы вы только из любви к приятным морским прогулкам решились пуститься в плавание на этой прекрасной яхте; нельзя также предположить, чтобы вы пожелали сопровождать Ли Ванга единственно для того, чтобы составить ему компанию в его путешествии к этому таинственному дворцу. Выходит, стало быть, что вы имеете свою цель в его предприятии, и вот эту-то цель и соблаговолите открыть мне, чем и докажете ваше ко мне доверие… Начинайте же, не тяните долго и не останавливайтесь на полпути!