Собрание сочинений

Гримм братья Якоб и Вильгельм

Вот и должен он был пойти. И идучи к морю, он крепко тревожился и все думал про себя: "К плохому дело идет! Кайзером быть захотела - уж это совсем бессовестно! Надоест она своей дурью рыбинке!"

В этих думах подошел он к морю; а море-то совсем почернело и вздулось, и ходили по нему пенистые волны, и ветер свистал так, что рыбаку было страшно. Стал он на берегу и сказал:

Рыба, рыбка, рыбинка,

Ты, морская камбала!

С просьбою к тебе жена

Против воли шлет меня!

"Ну, чего она еще хочет?" - сказала камбала. "Ах, камбала-матушка! Жена-то теперь кайзером быть хочет!" - "Ступай

к ней, - сказала рыбка, будет по ее воле".

Пошел рыбак домой - и видит перед собой громадный замок, весь из полированного мрамора, с алебастровыми статуями и золочеными украшениями. Перед входом в замок маршируют солдаты, в трубы трубят и бьют в барабаны; а внутри замка бароны и графы, и герцоги расхаживают вместо прислуги: они перед ним и двери отперли (и двери-то из чистого золота!). И когда он вошел в залу, то увидел жену свою на троне высоком-превысоком, из литого золота; на голове у нее золотая корона в три локтя вышиной, вся усыпанная брильянтами и яхонтами; в одной руке у нее скипетр, а в другой - держава; и по обе стороны трона стоят в два ряда стражники, один красивее другого, и выстроены по росту - от самого громадного верзилы до самого маленького карлика, с мизинчик.

А перед троном стоят князья и герцоги.

Стал перед женой муж и сказал: "Ну, женушка, ты теперь кайзер?" "Да, я теперь кайзер!" Посмотрел он на нее, полюбовался и сказал: "Небось, женушка, хорошо быть кайзером?" - "Ну, чего ты там стал?
– сказала жена.
– Я теперь кайзер, а хочу быть папой. Ступай, проси рыбину". "Ах, женушка! Чего ты еще захотела? Папой ты быть не можешь: папа один на весь крещеный мир! Этого и рыбинка не может сделать".
– "Муж!
– сказала она.
– Я хочу быть папой! Сейчас ступай к морю! Сегодня же хочу быть папой!" - "Нет, женушка, этого не смею я сказать рыбине! Это и нехорошо, да и слишком уж дерзко: папой не может тебя камбала сделать!" "Коли могла кайзером сделать, сможет и папой!
– сказала жена.
– Сейчас пошел к морю! Я кайзер, а ты - мой муж! Пойдешь или нет?" Перепугался он и пошел, и совсем упал духом; дрожал, как в лихорадке, и колени у него сами подгибались.

Когда подошел он к морю, сильный ветер дул с моря, погоняя облака на небе, и было сумрачно на западе: листья срывало с деревьев, а море плескалось и шумело, ударяясь о берег, и видны были на нем вдали корабли, которые раскачивались и колыхались на волнах. Но все же на небе еще был заметен клочок лазури, хоть и явно было, что с юга надвигается буря. Вышел он на берег, совсем перепуганный, и сказал:

Рыба, рыбка, рыбинка,

Ты, морская камбала!

С просьбою к тебе жена

Против воли шлет меня!

"Ну, чего она еще хочет?
– сказала камбала. "Ох, - проговорил рыбак, - хочет она папою быть!" - "Ступай к ней; будет по ее воле", - сказала камбала.

Пошел он обратно и, когда пришел, то увидел перед собою громадную кирху, кругом обстроенную дворцами. Едва пробился он сквозь толпу народа.

А внутри кирхи все было освещено тысячами и тысячами свечей, и жена его в одежде из чистого золота сидела на высочайшем троне, а на голове у ней были три большие золотые короны. Кругом ее толпилось много всякого духовенства, а по обе стороны трона стояли в два ряда свечи - от самой большой, толщиной с доброе бревно, до самой маленькой, грошовой свечурочки. А кайзеры

и короли стояли перед ней на коленях и целовали ее туфлю.

"Женушка, - сказал рыбак, посмотревши на жену, - да ты, видно, папа?" - "Да, я теперь папа!"

Смотрел он, смотрел на нее, и казалось ему, что он смотрит на солнышко красное. Немного спустя и говорит он ей: "Ах, женушка, небось хорошо тебе папой быть?" А она сидела перед ним прямо и неподвижно, словно деревянная, и не двигалась, не трогалась с места. И сказал он: "Женушка! Ну, теперь, чай, довольна? Теперь ты папа и уж ничем больше не можешь быть?" - "А вот еще подумаю", - сказала жена.

И затем они отправились спать; но она все еще не была довольна, и ее алчность не давала ей уснуть, и все-то она думала, чем бы ей еще можно быть.

Муж, набегавшись за день, спал отлично и крепко, а жена, напротив того, совсем не могла заснуть и все ворочалась с боку на бок, и все придумывала, чего бы ей еще пожелать, и ничего придумать не могла.

А между тем дело шло к восходу солнца, и когда она увидала зарю, то пододвинулась к самому краю кровати и стала глядеть из окна на восходящее солнце...

"А, - подумала она, - да разве же я не могу тоже повелевать и солнцу, и луне, чтобы они восходили?"

"Муж, а муж!
– сказала она и толкнула его локтем под ребра.
– Проснись! Ступай опять к рыбине и скажи, что я хочу быть самим Богом!"

Муж еще не совсем очнулся от сна, однако же так перепугался этих слов, что с кровати свалился. Ему показалось, что он ослышался; он стал протирать себе глаза и сказал: "Ах, женушка, что это ты такое сказала?" - "Муженек, - сказала она, - я не могу повелеть ни солнцу, ни месяцу, чтобы они восходили, да и видеть того не могу, как солнце и месяц восходят, и покойна ни на час не буду, пока не дано мне будет самой повелевать и солнцем, и месяцем!"

И так на него посмотрела, что его мороз по коже продрал. "Сейчас же ступай туда! Я хочу быть самим Богом!" - "Ах, женушка!
– воскликнул рыбак и пал перед нею на колени.
– Да ведь этого камбала не может сделать! Кайзером и папой она еще могла тебя сделать; так вот и прошу я тебя, образумься, останься папой!"

Тут она пришла в ярость, волосы у ней взъерошились на голове, и она крикнула во все горло: "Не смей со мною так говорить! Не смей! Сейчас проваливай!"

Тогда он мигом собрался и побежал к морю, словно помешанный. А на море бушевала буря, да такая, что он еле на ногах держался: дома и деревья падали, и горы тряслись, и осколки скал, обрываясь, скатывались в море, и небо было черным-черно, и гром гремел, и молния блистала, и волны ходили по морю, похожие на горы, увенчанные белою пеною. Выйдя на берег, он закричал во весь голос, и все же не мог расслышать даже собственных слов:

Рыба, рыбка, рыбинка,

Ты, морская камбала!

С просьбою к тебе жена

Против воли шлет меня!

"Ну, чего же еще она хочет?" - спросила камбала. "Ах, - пролепетал он, - она хочет быть самим Господом Богом".
– "Ступай же к ней - она опять сидит в своей лачуге".

Там они еще и по сегодня сидят да посиживают, на море синее поглядывают.

Храбрый портняжка

Жарким летним днем сидел один портняжка, скрестив ноги, на своем столе у окошка; он был в очень хорошем настроении и работал иглою что было мочи.