Собрание сочиненийв 10 томах. Том 2
Шрифт:
— Он сделал очень умно, что удрал. Что пользы было оставаться? — возразил я и, когда мы поплелись дальше, прибавил: — Тем не менее ты прав, Ханс. Иссикор стал совсем другим.
Мы шли без дороги, прямо по целине. Идти было тяжело. Но вот мы обогнули вулкан, и характер местности резко изменился. Мы очутились на плодоносном возделанном поле, по-видимому искусственно орошенном.
— Должно быть, пашня лежит очень низко, баас, — заметил Ханс, — а то как бы в нее попадала вода из озера?
— Не знаю, — ответил я резко, так как зачастил дождь и мои мысли были заняты
Дорога привела нас к поселку, состоявшему из каменных домов. Посредине стоял большой дом, задним фасадом почти упиравшийся в подножие горы. Мы вошли в поселок незамеченными, так как все жители укрывались в домах по случаю дождя. Но скоро залаяли собаки. На пороге одного дома показалась женщина и, увидев нас, подняла крик. Со всех сторон показались бритоголовые мужчины в белых жреческих одеяниях и побежали на нас, потрясая длинными копьями.
— Ханс, — сказал я, — держи ружье наготове, но не стреляй без необходимости. В данном случае слова сослужат нам лучшую службу, чем пули.
— Да, баас, только думаю, что нам ни то ни другое не поможет.
И он сел, выжидая, на ствол срубленного дерева, лежавший у дороги. Я последовал его примеру и, воспользовавшись случаем, закурил свою трубку.
Глава IX. Пир
В нескольких шагах от нас жрецы остановились, по-видимому пораженные нашей внешностью, действительно не выдерживавшей никакого сравнения с их собственной, ибо все они были ярко выраженного вэллосского типа. Но еще больше удивила их зажженная мною спичка и дымившаяся трубка — ибо этот народ употреблял только нюхательный табак.
Спичка выгорела, и я зажег новую. При виде внезапно появившегося огня они отступили на два шага. Наконец, указывая на огонек, один из них спросил на том же арабском наречии, которое употребляли вэллосы:
— Что это, о чужеземец?
— Волшебный огонь, — ответил я по наитию, — который я приношу в дар великому богу Хоу-Хоу.
Это сообщение, по-видимому, умиротворило их. Они опустили копья и заговорили с новым человеком, появившимся на сцене в этот момент. Вновь пришедший был красивый статный мужчина внушительной внешности, с горбатым носом и черными блестящими глазами. На голове у него была также жреческая тиара, и белая одежда его была расшита золотом.
— Он у них большой человек, баас, — прошептал Ханс. Я кивнул головой и заметил, что жрецы низко кланялись, обращаясь к нему.
Сам Дэча, собственной персоной, подумал я — и не ошибся.
Он подошел и, глядя на серную спичку, спросил:
— Где живет твой волшебный огонь, чужеземец?
— В этой клетке, покрытой священными тайными письменами, — ответил я, показывая ему коробочку с этикеткой Wax Vestas. Made in England [105] , и торжественно прибавил: — Горе непосвященному, если он тронет ее, ибо огонь выскочит и сожрет безумца, о Дэча.
Дэча, следуя примеру своих товарищей, отступил на шаг и заметил:
— Откуда ты знаешь мое имя и кто посылает самовоспламеняющийся огонь в дар Хоу-Хоу?
— Разве имя Дэчи не прогремело до краев земли? — спросил я, и это замечание, кажется, очень понравилось жрецу. — А посылается огонь великим волхвом (хоть и не столь великим, как Дэча) — старцем, носящим имя Зикали, имя Открывающего Пути, имя Того-Кому-Не-Следовало-Родиться.
— Мы слышали о нем. Его посланцы были здесь во дни наших отцов. Чего же от нас хочет Зикали, о чужеземец?
— Он хочет листьев от Древа Видений, что растет в саду Хоу-Хоу.
Дэча кивнул головой, и за ним все остальные жрецы.
По-видимому, все они знали о Древе Видений, как его называл Зикали.
— Почему же Зикали сам не явился за листьями?
— Потому что он стар и немощен. Потому что он занят великими делами. Потому что ему было удобнее послать меня, который в любви ко всему святому возгорелся желанием воздать дань Хоу-Хоу и познакомиться с великим Дэчей.
— Понимаю, — ответил жрец, весьма польщенный, как это явствовало из его расплывшейся физиономии. — А как тебя зовут, о вестник Зикали Великого?
— Меня зовут Быстрокрылый Ветер, ибо я прохожу без дорог и никто не видит ни прихода моего, ни ухода. А этого моего маленького спутника с великой душой, — и я указал на ухмылявшегося Ханса, — зовут Господин Огня и Свет-Во-Мраке (совершенная истина, которая произвела должное впечатление), — ибо он страж волшебного огня (тоже правда, так как у Ханса все карманы были набиты наворованными у меня спичками). Если его оскорбить, он может сжечь дотла этот остров; он могущественнее, чем недра этой горы.
— Неужели?! Упаси нас, Хоу-Хоу! — сказал Дэча, глядя на Ханса с большим уважением.
— О да! Даже я при всем могуществе опасаюсь его, дабы он не обратил меня в пепел.
Но тут Дэчу взяло сомнение, и он спросил:
— Скажите, о Быстрокрылый Ветер и Господин Огня, как явились вы на наш остров? Мы заметили лодку с нашими мятежными подданными, слугами старого узурпатора Вэллу; за ними послана погоня, чтобы убить их за кощунственное приближение к святыне. Не эта ли лодка вас привезла?
— Она, — ответил я смело. — Когда мы пришли в тот город, я встретил даму, очень красивую даму по имени Сабила, и спросил ее, где проживает великий Дэча. Она сказала, что знает тебя и что ты самый красивый и благородный из всех известных ей мужчин. Потом она сказала, что возьмет несколько слуг, в том числе простофилю Иссикора, от которого никак не может отвязаться, и сама отвезет нас на остров в надежде лишний раз увидеть тебя. Итак, она привезла нас сюда и высадила сперва у развалин древней столицы, дабы я мог посмотреть на них. Но твои люди грубо прогнали ее, и нам пришлось идти пешком в твой город. Вот и все.