Собрать мозаику. Книга вторая
Шрифт:
— Если бы он только знал к чему это приведет, — тускло прошептал Мир после долгого молчания.
Никогда я не испытывала такого блаженства как сейчас, когда мне на губы и язык попали несколько капель прохладной воды. Словно сквозь туман и колючую забитую мусором вату в голове прорывался голос странного знакомого незнакомца, который решил напоить меня и голос которого вызывал давно забытое тепло в сердце.
— Я написал письмо военному министру Марилии о бесчинствах генерала Мирадовича…скоро приедет комиссия для проверки…тебе надо
Продержаться… Немного продержаться…Кому надо?..Мне уже не надо. Я хочу к маме. Она приходит и зовет меня. Постоянно. Плачет и зовет. А у меня не получается соединиться с ней. Меня не пускают к ней.
— Лори, ты держись…пожалуйста…я буду приходить…
Снова скрип. Тяжелый и металлический. И я ощущаю напряжение, исходящее от того, кто назвался Миром. Я ощущаю его страх. Я давно знаю, как пахнет страх, потому что мне всегда страшно.
Я узнаю Шаги. Обычно они тяжелые, нетерпеливые, но сейчас они осторожные и медленные. Потому что Он растерян и сбит с толку. Я чувствую Его эмоции.
— Что вы здесь делаете? — удивленный и подозрительный голос "опасной твари".Этот голос я узнаю из тысячи голосов. Мне хочется убежать и спрятаться… далеко… где «опасная тварь» не доберётся до меня.
— О, капитан Бейкалич, добрый день, — холодный и невозмутимый голос Мира. — Пришел посмотреть на пленную, — спокойный ответ. Голос теперь издалека. Он поднялся с корточек, на которых сидел около меня и поил меня каплями прохладной воды..
Со мной его голос был другим. Тёплым.
— Вы поите ее, — заметил капитан Бейкалич ледяным тоном.
— Ну, да, — спокойно ответил Мир. — Как вы ее допрашиваете, если она не в состоянии ничего сказать из-за распухшего языка? — удивленный вопрос. — Я хотел задать ей вопросы, а она молчит.
— И без распухшего языка она молчала, — мрачно произнес капитан Бейкалич.
– Может быть, поняв разницу между тем, когда ей дают воду и когда надолго лишают, она пойдет на диалог, — предположил Мир. — Она очень хочет пить…Генерал сказал мне, что она обладает очень важной информацией.
— Генерал Мирадович знает, что Вы здесь? — сухой голос капитана словно наждачная бумага прошёлся по моим нервам. Я до тошноты ненавидела этот голос, и меня начинает подташнивать… только не это… я не должна показывать, что в сознании…
— Естественно. Вы думаете, что это моя инициатива — поить водой жалкую пленную тангрийку? — брезгливый голос Мира. — Можете по амулету связи спросить у генерала, знает он о моем нахождении здесь или нет, — спокойное предложение.
— Я верю вам, атер Тонич, — выдохнул облегченно капитан Бейкалич. — Только в эту камеру никто без личного разрешения генерала Мирадовича не заходит.
— У меня есть такое разрешение, капитан, — раздраженный ответ Мира. — Даже, я бы сказал, приказ генерала.
— Я понял уже, атер Тонич, не раздражайтесь. Эта пленная на сегодняшний день самое ценное сокровище для нашего генерала и зайти в камеру можно только с личного разрешения генерала..
Удаляющиеся от меня шаги. Те, которые сначала были неуверенные, а теперь торопливые, убегающие, и другие, которые раньше всегда были тяжёлые, быстрые и нетерпеливые, а сегодня осторожные.
Я испытываю… сожаление?..тот, кто назвал себя Миром… сочувствовал мне…а теперь уходит…
Приглушенный разговор. Скрип двери. Тишина. Влага на губах уже давно высохла. Может, мне показалось все? Показалось, что меня хотели напоить? Показался странный знакомый незнакомец и его просьба «держаться»?
Атер Мирит Тонич, кто ты? И зачем волнуешься обо мне? Не знаю, смогу ли я продержаться еще хотя бы немного…я так устала…да и для чего?.. или для кого?
Перед мысленным взором появляется худое лицо с резкими чертами лица и запавшими уставшими темно-карими глазами. Растрёпанные грязные волосы, давно небритое лицо и ужасный кровоподтёк на скуле, разбитая губа, небольшой неровный шрам на лбу.
Его глаза пронзительно смотрят в мои, они заглядывают мне глубоко в душу…
В его таких родных глазах… весь мир…для меня…
Он ждёт меня…
Ради него…
Продержаться нужно ради него…
Потому что иначе он умрет без меня…
Губы снова почувствовали капли воды… только теперь она была другая…тёплая и соленая…
что это?.. я не помню…
Тангрия. Лето. 3200 год.
Разрыв нашей помолвки с Крисом, казалось, всех вокруг шокировал. Мы ведь были идеальной парой. Его родители были поражены до глубины души, мои же, если сказать, что очень сильно расстроились, значит, ничего не сказать.
Джессика Симлер, моя подруга, рыдала, когда узнала о нашем разрыве. Она очень была расстроена из- за нас, потому что считала Криса самым лучшим мужчиной на свете. Она не была влюблена в него, но всегда искренне восхищалась им и говорила, что мы с ним прекрасная пара, самая замечательная на свете. И она во всем винила себя. Все время говорила, что если бы она не пригласила меня к себе в поместье, если бы ее брат не решил устроить вечеринку, если бы не приехал Джейсон Тубертон…и так до бесконечности. Я уверяла ее, что она ни в чем не виновата, но сама тоже часто задумывалась о том, как все сложилось бы, если бы…
Крис взял академический отпуск в академии магии Зардана, и уехал в другую страну, в Берингию, к своему близкому академическому другу, сыну лаэрда Северных земель Берингии.
Я же с трудом уговорила Джейсона пока не объявлять о нашей помолвке, выждать время. Иначе слишком наглядна будет причина разрыва наших отношений с Крисом. Я не хотела его унижать в глазах общества, пусть все думают, что мы просто не сошлись характерами.
Джейсона также попросила на людях пока не показывать изменения в наших отношениях. Ни при родителях, ни при друзьях.