Собрать мозаику. Книга вторая
Шрифт:
Тогда мы еще не знали, что туманным весенним утром марилийцы нанесут массированный удар по нашим позициям близ Кантена, на западе империи, и наши войска будут вынуждены отступить почти до Арлема. Не знали, что марилийцы с легкостью захватят и Арлем, и его потеря разорвет единый фронт, чем марилийцы, естественно, сразу воспользуются и развернут мощное наступление во всех направлениях. Не знали, что падение Зардана слишком пагубно отразится на моральном духе всех тангрийцев, и в плен почти без боя станут сдаваться тысячи военных. Не знали, что вскоре наш император, лерион Тангрии, предложит атериону Марилии
Всех, кроме меня. И кроме тех, кого мне удалось спасти путём обмана до момента сдачи в плен.
Тангрия. Настоящее время. Военный госпиталь. 3202 год.
С большим трудом я открыла глаза и поняла, что голова просто раскалывается. Сразу услышала громкий раздраженный резкий голос ученого Стонича.
— Господин военный министр, сначала пациентке необходимо дать восстанавливающую настойку, а потом допрашивать.
Мутным взглядом увидела военного министра, который согласно кивнул. Сестра Таисия дрожащей рукой передала нужную настойку. С её помощью я выпила лекарство и отстраненно подумала, почему сестра так волнуется, и у нее такое странное лицо? Испуганное? Потерянное?
Я откинулась на подушки и стала ждать, когда придет облегчение. Но тут со мной началось твориться что-то ужасное. Сначала закружилась голова, хотя я лежала на кровати и не вставала с нее, затем сильно напряглись мышцы шеи, и стало очень неудобно. Через несколько минут я начала ощущать небольшие судороги в конечностях, которые постепенно перерастали в серьезные эпилептические, и вскоре поняла, что больше не владею конечностями.
— Господин Стонич! — в ужасе прошептала я. — Сестра Таисия! — перевела взгляд на сестру. — У меня приступ! Моя голова, — застонала я. — Она сейчас взорвется… судороги…
Вокруг началась суета, но я уже поняла, что больше ничего не могу сказать, потому что стала задыхаться.
Мои глаза округлились от ужаса.
— У пациентки кровоизлияние в мозг. У нас всего пара часов, чтобы в мозге не начались необратимые изменения, — испуганно проговорил господин Стонич. — Я предупреждал! Предупреждал! — мрачно причитал он. — Вы сняли с меня всякую ответсвенность, атер Турнович! Напоминаю об этом! У меня есть свидетели!
— Необратимые изменения?! — яростный рык военного министра ворвался в сознание. — Это невозможно! Недопустимо! Только не сейчас! Делайте что-нибудь!
— Грелку со льдом! Немедленно! — рассерженный крик господина Йовича, главного целителя. — Положите ей на голову! Сестра Таисия, да что у вас из рук всё валится! Дайте ее мне!
— У пациентки пена изо рта! Быстрее! Судороги! Багровеет лицо! — все еще узнаю голос господина Стонича.
Последнее, что я увидела перед тем как потерять сознание от нехватки кислорода, было слегка напряженное, но спокойное лицо Кирстана.
Спокойное?! Кирстан, я умираю… Как ты можешь оставаться таким спокойным?!
И все кирпичики вдруг сложились и встали на места. Я поняла. Всё поняла в последний момент перед тем, как потерять сознание.
Кирстан решился претворить сумасшедший план по моему спасению в жизнь. Сестра Таисия с ним заодно, поэтому у неё так дрожала рука, когда она протягивала настойку, а я даже не посмотрела какого цвета она была.
Я летела по золотому тоннелю, лёгкая и невесомая. Прозрачная. Я видела раньше этот тоннель, тёплый, золотой, манящий, но меня в него не пускали, всё время возвращали обратно.
А сейчас? Я все-таки умерла?
Я обернулась назад и увидела внизу небольшой разноцветный шар. Сейчас на нем были маленькие чёрные пятна. Я знала, что это мой мир, в котором я жила. Магический Мир Вериус. А чёрные пятна — это моя Земля, которую захватил враг.
Сердце защемило, душу охватила тоска. Я медленно отвернулась от Земли, чтобы дальше лететь по тоннелю, но почти сразу остановилась — путь преградили два старца неопределённого возраста с белоснежно-седыми волосами и в длинных белых одеждах.
— Пресветлая Богиня Мать ждет тебя, дитя, — произнес один из двух низким хриплым голосом.
Не успела я моргнуть, как оказалась в странном прекрасном саду с незнакомыми фруктовыми деревьями.
Деревьев такой дивной красоты я раньше никогда не видела и с изумлением рассматривала их. Посредине сада стояло высокое золоченное кресло, похожее на трон, в котором уже сидела Пресветлая Многоликая Богиня Мать. Она слегка раскачивалась на полукруглых ножках кресла.
Как и всегда, она была одета в легкую золотую одежду, с золотым обручем на голове, посередине которого находился огромный драгоценный камень. Мой растерянный взгляд остановился на прекрасном лице, и невольно я вздрогнула, потому что необыкновенные золотые глаза с тремя зрачками пристально смотрели на меня.
Старцы подвели к ней и исчезли, а я заглянула в золотые глаза Богини и вновь поразилась тому, что ни в одном из шести холодных золотых зрачков я не увидела никаких эмоций. В прекрасных глазах застыл золотой лёд.
— Я не могу останавливать время и поворачивать его вспять, — спокойно произнесла Богиня необыкновенным грудным голосом. — Мне не нужно, чтобы ты понимала меня, дитя. Просто знай, что во мне живет истинная любовь, и она направлена на всех жителей созданного мной мира Вериус.
Я смотрела на неё и понимала, что не в силах открыть рот и произнести хотя бы слово.
— Пока просто послушай меня, дитя, — спокойно и холодно произнесла Богиня. — Знай, что не каждый избранный удостаивается чести видеть меня и беседовать со мной. Это единицы из тысяч избранных. Но твоя стойкость духа достойна моего внимания.
Она замолчала, а я во все глаза продолжала смотреть на неё, все еще не совсем понимая, сон это или нет.
— Когда стало известно, что грядут великие перемены в созданном мной мире, что сильные мира сего за моей спиной решили немного изменить его в угоду амбициям, решили нарушить существующее равновесие, стало слишком поздно. Я упустила тот момент, когда был похищен артефакт подчинения черных артефакторов, и не смогла влиять на масштабные события, которые стали происходить.