Собственность бастарда, или Золотая Бабочка Анкрейм
Шрифт:
– Всё поняли, геррн лорд?
– строго спросил доктор, саркастично кривя красивые губы - Теперь пустите меня навестить леди Патрелл?
– Гыгы, - гоготнул Дьорн довольным гусем - Без вопросов. Прошу за мной.
У лорда чесался язык рассказать супруге немедленно услышанную им от целителя двоякую новость. Двоякую - потому что для Дьорна она была радостнее любой радости, а вот для Беллиоры (по предположению заревновавшего было супруга!), та новость что собаке пустая миска...
"Вот Бабочка растает, а тут оппа! И мимо."
– Обождите здесь, геррн Патрелл.
–
Прошло... да маграх его знает, сколько прошло!
Если сказать совсем честно, положа руку на сердце, ревность Дьорна, выпрыгнувшая непонятно откуда и забившая мысли, как забивают водостоки комки грязи, явилась заслоном. Заслоном для беспокойства, преградой для его расцвета.
Всё время ожидания приезда целителя, Дьорн крутил в голове разноцветный шар, склепаный из картинок, щедро подсовываемых внезапно разыгравшимся воображением.
Мерещились бастарду роскошные похороны, нежная, печальная музыка, всхлипы и тихие речи. Дождь, секущий по каменной крышке склепа. Слезы, застрявшие далеко в глотке. Резкий, навязчивый запах похоронных, цветочных гирлянд...
Кто бы знал, КАК и НАСКОЛЬКО сильно ненавидел эти цветы Дьорн Патрелл! Мерзкий запах преследовал его очень долго. Иногда он является и теперь, особенно по ночам. Особенно сильна эта вонь была тогда, после их первой, жестокой, холодной ночи с Бабочкой.
Повел он себя тогда последним, похотливым скотом! Беллиора, она... боялась. Боялась сильно, для слабой девчонки пережить тот кошмар оказалось слишком тяжело.
Всего - то и надо было поговорить с дурочкой по человечески. Так нет же. Залепив мозги ревностью и обидой, накинулся на нее зверем.
Больше такого старался, конечно, не повторять... И старался не напрасно. Вроде же сейчас Белла не так сильно боится... близости?
– Войдите, геррн.
О Боги, сколько же прошло, пока он услышал это...
– Рад вам сообщить, - сказал целитель будничным тоном - Ваша супруга не больна. Опасения совершенно напрасны, геррн лорд.
Недоумевающий Дьорн перевел взгляд на Беллиору, на лице которой прямо таки застыла маска... отвращения.
– Белла?
Плотно запахнув шаль и сжав губы, леди Патрелл коротко кивнула и, вывернувшись из обьятий мужа, вышла прочь.
– Оставьте её, - велел целитель - Мне больше с вами надо говорить, чем с ней. Геррн Патрелл... Сразу скажу вам, что приезжать в ваше поместье мне теперь придется часто. Повторюсь во имя избежания эксцессов, чтобы не было неясностей. Как я уже сказал, женщины, даже такие привлекательные, как леди Патрелл, меня не интересуют. Да и на данный момент для вас есть бОльшая опасность, чем удел обманутого мужа. Благодаря настроениям вашей жены вам обоим грозит стать против закона. Дело может принять политический оборот... да. Попробуйте убедить супругу, я не смог сделать этого...
– Да в чем?
– Дьорн развел руками, ощутив во всем теле неприятную дрожь - Что с ней?
– Леди Патрелл ждет ребенка, геррн лорд.
Дьорн облегченно выдохнул. Всего - то!
– Это же отлично, - кивнул, борясь с желанием тут же броситься вслед за покинувшей комнату Беллиорой - Я - то боялся, что...
Целитель вытер руки влажным полотенцем и бросил его в саквояж.
– Правильно боялись.
И продолжил уже жестче, с нажимом, поймав удивленный взгляд собеседника:
– Леди Патрелл спрашивала у меня, как можно прервать беременность. Предлагала деньги и... прочие блага.
– ЧТО?!
– Она не хочет это дитя. И вообще детей. Никогда.
– Детей от меня?
– Ни от кого, светлый лорд. Она их... ненавидит.
...Старинные часы в кабинете Вильярда, деликатно кашлянув, остановились.
Потом стрелки, чуть дрогнув, начали двигаться назад. Время пошло вспять.
Прислуга, вошедшая сюда, сонно зевнула и приступила к ежедневной, легкой уборке. Она искренне недоумевала, откуда на полу могли взяться засохшие стебли и рассыпанные почти в прах листья.
Да еще и запах! Нудный, манящий.
Тошнотворный.
Выпроводив поскорее красавчика за дверь, бастард отправился разыскивать благоверную, находясь в полной растерянности и недоумении.
Ну и Бабочка! Его, своего мужа, она ненавидит. Это ладно. Только причём ребенок? Дитя, которого ещё даже и нет здесь... Боги только заронили зерно, однако упрямица уже не желает его роста. И настолько, что даже готова пойти на нарушение правил мира.
"Жизнь не тобой дана, Белла!
– думал, открывая дверь за дверью, обнажая пустые, строгие комнаты особняка и не находя там ничего, кроме тишины и отчужденности - Не тебе решать. Ты жрешь мою жизнь, но тебе не пожрать ничью больше, ядовитое чудовище. Беллиора, я оборву тебе крылья. Посажу в банку или темный кувшин, если потребуется. Прикую к каторжной балке в Тихих Камнях на все девять месяцев, если понадобится. Не сбежишь. И решать ничего не будешь, дрянь такая..."
– Где леди Патрелл?
– рявкнул, натолкнувшись в одном из коридоров на пожилого слугу, чистящего светильники от нагара - Видел её?
Старичок что - то проблеяв, дрожащей рукой указал в сторону западного крыла.
Бастард рванул в указанном направлении, мысленно уже сжимая пальцы на хлипкой шее белесой нечисти, отлично отдавая себе отчет, что при встрече с ней ничего сделать не сможет, даже ударить.
Бить так, как полагается бить баб, ее нельзя. Дохлая. Да и тяжелая... Таких даже и кобыл не стегают, а уж эту немочь и подавно трогать не след!
– Белла! Беллиора, твою маграхову бабушку!
Нечисть обнаружилась в начале западного крыла, сразу же за первой дверью входа в него. Леди Патрелл стояла, прижавшись к стене и, отвернувшись, смотрела в темный коридор.
– Это ещё что такое?
– сгреб Бабочку в охапку, ожидая почувствовать пинки, сопротивление, услышать привычные уже, ожидаемые фырчки - Что за выверты опять?
Нечисть и есть нечисть! Вместо фырчков, вдруг выдала такое...
– Я не хочу детей, геррн Патрелл. Никогда. Не понимаю, как это вышло... Я приняла меры... Принимала.